Mousillon

Мальдред Музильонский или как окончательно пал Музильон

Мальдред, последний герцог Музильона, правил самым пышным двором в Бретоннии из своего герцогского дворца. Наравне с ним его супруга, восхитительная Мальфлёр, бледная лицом и острая на язык, славилась своей красотой по всей земле и, как говорили многие, герцог прислушивался к ней куда больше, чем рыцарь должен слушать даму. Мальдред возводил на месте лачуг строения из мрамора и золоченые часовни Владычицы, и говорил о восстановленной им чести Музильона. Мальфлёр собрала придворных дам несравненной красоты, чтобы украсить двор. Счастлив был тот рыцарь, который был призван ко двору, ибо никто не мог предложить гостю больший праздник или благороднейшую песнь, чем Мальдред Музильонский.

Настал день, когда Фея-Чародейка сама попросила Мальдреда оказать ей честь посетить его двор. Фею соизволили принять, ведь Мальдред построил множество памятников в честь Владычицы. Многие неблагородные языки задавались вопросом вслух: “Госпожа Мальфлёр или Фея превзойдёт другую в красоте?”

Но увы! Увы! Не было красоты на том злополучном празднике. Праздничный стол был отравлен и Фея-Чародейка погрузилась в могильный сон, захваченная в плен извращённой магией Мальфлёр - ибо была Тёмная владычица Музильона чародейкой самой нечестивой. Так открылся замысел Мальдреда. Он желал трона Бретоннии и велел разнести во все края весть, что Чародейка покинула законного Короля. Затем, когда наиболее отважные рыцари были в сомнениях, что благословение Владычицы всё ещё лежит на короле, Мальдред сделал самое гнусное заявление, что могло бы сорваться с уст Рыцаря когда бы тони было. Он утверждал, что Грааль дарован Владычицей ему и потребовал себе корону!

Ложь Мальдреда была настолько бесстыдной, что не нашлось на земле ни одного подлинного рыцаря, поверившего, что это истина.Мальдредом Безумным нарекли герцога — Мальдредом Бесчестным, Предателем Грааля.Чаша, которую он предъявлял, была всего лишь безделушкой, зачарованной Мальфлёр, и в то время, как он демонстрировал её с зубчатых стен своего замка,войско законного короля вошло в Музильон.

Мальдред, однако, был поддержан многими знатными музильонцами, либо обманутыми, либо совращёнными, как и теми рыцарями, чьи сердца стало темны и чья жажда власти и богатства перевесила их преданность обетам. Так город Музильон был осаждён, и это осада была самой страшной из осад. Рыцари и дружинники короля были доблестны в своём натиске, но стены города были крепки. Тогда, о беда из бед, Красная оспа принялась косить направо и налево, не разбирая, где друг и где враг. Мёртвые заполонили улицы города и лежали кучами среди осадных работ. Велика была смерть, и так омерзительно зловоние, что некоторые говорят, что все воды Грисмери никогда не смоют его прочь.

Мальдред и Мальфлёр, равные в своем бесчестии и безумии, заперлись в герцогском дворце и предались там чревоугодию,недостойному рыцаря или дамы. День и ночь они пировали и танцевали, и слушали непристойные песни, пока смерть плясала свой весёлый танец на улицах снаружи.Красная оспа, жестокий недуг, убила каждого - мужчину, женщину, ребёнка, зверя и гада - в городе, так город и получил славу города проклятых. Когда изморенные заразой войска короля наконец открыли ворота, они обнаружили лишь город, полный трупов. И в герцогском дворце, по-прежнему одетые в праздничные наряды, были тела Мальдреда, Мальфлёр и всех придворных, лежавших мёртвыми там, где они упали прямо посреди танца.

Говорят, что следов Красной оспы не было на них и что яд, который убил их, был чистым ядом предательства, поразившим их в самые души. Так погибли Мальдред Предатель и Мальфлёр, Тёмная владычица Музильона.

Король был сильно опечален, увидев, что зелёные долины и прекрасные леса родной земли Ландуина пали так низко, и он сплюнул на землю и объявил, что благословения Владычицы нет больше на Музильоне. Фея-Чародейка, спасённая из тюремного заключения доблестным молодым рыцарем,присоединила свой голос к его декларации — у Музильона больше не будет никаких герцогов и все прочие герцогства Бретоннии отныне не станут почитать эту землю как братскую.