Grand Alliance Death r63

Eidolon of Mathlann

Лорд-патриарх,
в соответствии с Вашим поручением, я и мои писцы продолжаем работу над переписью Бестиария Дзантастара в единый основополагающий том, наиболее полно описывающий флору и фауну Гура. Это оказалось непростой задачей. Даже несмотря на утрату большого числа научных работ в Эпоху Хаоса, труд Дзантастара представляет собой объемный материал. Я предполагаю, что достижения, которые мы приписываем одному человеку, на самом деле отражают работу, проделанную сразу несколькими людьми; трудно поверить, что одна душа могла забраться так далеко в земли Гура и подвергнуться стольким опасностям, конечно, если сам Бог-Король не благоволил ей. Так или иначе, к этому письму я прилагаю избранные выдержки для ознакомления.

Милостью Бога-Короля,
Герольф Аграван,
эксельсийский писарь

БУЛЛГОРЫ

Ученые полагают, что буллгоры являются родственным видом горов и что до тех пор, пока их не поразила некая неизвестная порча, им были присущи куда более гуманоидные черты. Насколько мне известно, еще никому не удавалось вступить в диалог с одним из этих исполинских быкообразных существ, чтобы подтвердить или опровергнуть какие-либо предположения на их счет. Обладающие колоссальной физической силой и неутолимой жаждой свежей плоти, буллгоры являются ударной силой «зверолюдов» (грубый, но в целом приемлемый термин для этого дикого племени). В то время как у типичного гора есть некоторые представления о тактике, хитрости и выгодных союзах, буллгоры способны лишь топтать да пожирать.

Стремление буллгоров к разрушению столь велико, что их легко соотнести с порождениями Горкаморки или же с каким-либо ответвлением расы огоров. Однако, как известно, огоры питаются не только для усмирения своих ноющих желудков, но и с целью исполнения религиозных ритуалов. Тем временем буллгоры, пожирая свою добычу, кажется, едва ли могут себя контролировать. Сырое мясо поглощается ими без перерыва, и чем больше крови, тем лучше. Кроме того, я никогда не слышал о том, чтобы буллгоры устраивали привал и готовили свою пищу, словно огорские мясные знатоки с их гастрономическими обрядами. Более того, буллгоры без колебаний оставляют недоеденную пищу, если обнаруживают поблизости более соблазнительную добычу, что среди утробных племен считается святотатством.

Кланы буллгоров, известные как «боевые стада», ведут кочевой образ жизни. И хотя они тяготеют к диким регионам, в которых сильно́ влияние нечестивой магии, отыскать их, скитающимися по воле собственной жажды крови, не составит труда на всей протяженности Владений Смертных. Члены боевого стада часто связаны кровным родством, что не исключает случаи каннибализма ввиду их чудовищной дикости: единственное, что сдерживает эти междоусобные распри – это сила их вождей, Кровников и Быков Рока. Взаимоотношения между буллгорами и более крупными существами, вроде горгонов и кигоров, не ясны, однако есть предположения, что последние некогда и сами были буллгорами, которые забрели в самые далекие дебри или же сверх меры потворствовали своей жажде плоти, существенно увеличившись в размерах.

Эльфийские беды с башкой, далеко идущие последствия и умирающие боги

— Открывается книга с занимательной цитаты лорда-регента Нарквеллиана, который обращается к жителям Цитадели Леофрика. Контекст следующий: «Хватит протестовать, люди, мы пробовали иные средства для того, чтобы запечатать разлом под вашим поселением, но ничего не вышло. Если не закроем его, брешь в реальности расширится и наружу полезет еще больше демонов. Все, что нам осталось – заклеймить этот портал своим очищающим светом. Если хотите жить, уходите прямо сейчас, и не делайте того, о чем в будущем пожалеете». 

В общем и целом, ничего примечательного. Разве что мы получаем информацию о предположительном статусе некой Цитадели Леофрика. Однако же если обратиться к предыдущему батлтому, то можно наткнуться на короткую литературную вставку, рассказывающую об этом самом Нарквеллиане и о том, как, сражаясь с демонами, он отдал приказ своим люменетам запечатать портал в Царство Хаоса на глазах у владельца города. В отрывке красочно описывается, как люменетская руна выжигает землю, разрушает город и запечатывает портал. Глава поселения в гневе обнажает меч и набрасывается на Нарквеллиана, и люменет просто убивает его. Можно предположить, что город из отрывка – это и есть Цитадель Леофрика, и что, несмотря на попытку уберечь его жителей, Нарквеллиану все же пришлось разрушить город, еще и погубив несчастных зигмаритов.

— После победы над Нагашем люменеты взялись за основание новых анклавов и аванпостов, приняв на себя бремя спасителей владений. Однако даже сейчас за сияющим фасадом этой идеи виднеются растущие трещины. Остальные расы всячески критикуют своевольность люменетов, да и сами альвы продолжают бороться с отравляющим их души лицемерием. Все, что встречается у них на пути, люменеты предают выжигающему свету своих магических печатей – даже труды и поселения их союзников, которые видятся им скорбной жертвой во имя благородной цели. Недовольство их союзников только усиливается, а с другой стороны люменетов одолевают орды Разрушения.

— Во время Войн Перерождения Теклис, подозревая Нагаша в каком-то назревающем злодеянии (еще до Некротрясения), приказал люменетам воздвигнуть эфирокварцевые обелиски у врат владений, соединяющих Хиш с Шаишем.

— Обряд Жизни положительно отразился на духах-алементорах Хиша.

— Люменеты одними из первых осознали, как глубоко проникла магия Гирана во время ритуала Алариэль. Еще до этого события люменеты встречали элементалей на своем пути: неожиданно, но в книге упоминается Ферендир из книги Дейла Лукаса «Realm-lords» и его подвиг по укрощению свирепствующего воплощения магии смерти. Однако же воплощения, которые пробудились после Обряда Жизни, были не похожи на алементоров.

— Продолжая тут и там запечатывать врата в Царство Хаоса, люменеты время от времени встречали этих воплощений и либо умиротворяли агонию внутри них, либо уничтожали их, если иного выхода не было.

— Упоминается, что Некротрясение только подогрело ярость Гура. И если к козням Нагаша люменеты оказались готовы как никто другой, то всплеск гурийской активности с распространением зеленокожих, гаргантов, огоров и горов, пробуждением Крагноса и участившимися случаями животного безумия среди населения владений застал их врасплох.

— Иметриканский порт Матах оказался под осадой гаргантов, ныне одолевающих невообразимые дистанции по причине, которую никто не мог объяснить. И пока Ванари сопротивлялись этой лавине, маги Синари спорили о том, можно ли утихомирить Гур или его безумие достигло точки невозврата.

— Оборону Хиша против орд зеленокожих возглавил Тирион. По слухам, он же продолжает прощупывать границы Улгу. Решение гурийского вопроса легло на плечи раненного Теклиса. Люменетам же осталось просто бороться за выживание.

— Тзинчиты тоже активизировались. Люменеты заметили, что силы Бога Перемен все чаще появляются вблизи далеких альвийских анклавов и мест средоточия магической энергии (вокруг которых оседают рассветоносные походы Зигмара и которые альвам необходимо очищать от всякой порчи, чтобы спасти владения). Между альвами и людьми отношения крайне натянутые, особенно после аннексии Анвилгарда. Упоминается, что Зигмар, похоже, простил Морати сие преступление, однако многие люди все еще порицают за него альвов. Кроме того, люди постоянно припоминают люменетам случаи сожжения Безумства Лайдока и резни, учиненной над Сотканным Клятвой Походом (см. батлтом Тзинча), а тзинчиты только подогревают эти распри.

— Сейчас Нагаш не настолько силен, чтобы покинуть подземные миры, но он жаждет отомстить хишианцам, поэтому снова и снова посылает свои легионы на Владение Света.

— Помните, мы несколько абзацев назад написали, что Обряд Жизни Алариэль положительно сказался на алементорах Хиша? Плохие новости. Гурийская дикость охватила и их тоже, поэтому некоторые духи находятся на грани безумия. То же касается и фауны Хиша: звери стали крайне дикими и опасными, особенно вблизи врат владений, ведущих в Гур.

— Есть интересная цитата Нитрилии из Зайтрека: «Странствуя по нашим светлым землям, в сиянии Селеннар над головой – Истинной Луны и верного компаньона Хиша – ты найдешь утешение. Но остерегайся коварства Леот и ее сородичей, Эфирных Лун, ибо, прежде чем снова прибыть, имеют они особенность нисходить до иллюзорного бытия. Ненадежные они друзья, то и дело возносящиеся над планами, нам недоступными…».

— В Удаче Поселенца с наступлением гурийских волнений воцаряются беспорядки. Элементарные районы полыхают в огне бунтов, а нескольких люменетских миротворцев убивают при свете дня. Вместе с Повелителями Бури люменеты подавляют этот мятеж, но по городу разносится очередная волна слухов: якобы сами Грозорожденные приходят в ярость при виде того правосудия, которое альвы вершат над людьми, причем до такой степени, что дело едва ли не дошло до обнаженных клинков. Что еще тревожнее, некоторые альвийские чиновники верят, что подстрекатели мятежа – их же сородичи. Неизвестно, что ими движет: влечение к Темным Богам или же экстремистские попытки испытать родной город в огне восстания. Не так давно следователи люменетов и Грозорожденных наткнулись на повторяющиеся упоминания «Новорожденного» в бредовых речах некоторых бунтующих – существа, которое ответственно за хаос в Эксельсисе.

— Вместе с тем люменеты не перестают хвалиться победой Теклиса над Нагашем на горе Аваленор, где прибытие воинства Удачи Поселенца сыграло важную роль. Эти альвы теперь без умолку говорят о второй фазе Инициативы Ксен: основании колоний, похожих на Иллураи Ксен, по всему Ксинтилу, а затем и среди остальных владений. Искатели знания научились извлекать выгоду из рассветоносных походов Зигмара: они направляют зигмаритов к подходящим средоточиям геомантической силы, где можно возвести подобные аванпосты.

— Армии Удачи Поселенца тоже подверглись влиянию люменетского величия: прославленные когорты людей и дуардинов без устали тренируются под взором альвийских союзников до тех пор, пока не достигнут хотя бы малой толики совершенства в искусстве войны, которому посвящены диктаты Тирионова Указа.

— По всему Хишу возводятся новые поселения, уподобляющиеся Удаче Поселенца, и во главе этих центров цивилизации люменеты ставят Вознесшихся – тех немногих, кто преуспевает в их магических экзаменах.

Теперь окунемся в новые подробности люменетской хронологии:

— В Эпоху Мифа в поисках собратьев Тирион отправляется в Хаиксию. Испытания этого места едва ли не губят бога, но дух Враждебного Периметра оказывается так впечатлен доблестью Тириона, что переносит того в безопасное место.

— Упоминается, что во времена Пантеона Порядка Теклис и Нагаш соперничали за звание величайшего мага владений.

— Хелонский город Трай’таинн посещает древний морской ветер Промаксия с вестью об угрозе, повисшей над Бухтой Расщелин. Разведотряд хураканских магов обнаруживает флот кхорнитов в бухте и выясняет, что почитатели Кровавого Бога собираются вскрыть кровоточащие раны на морском дне. Маги ветра и их духи нагоняют столь сильные морские вихри на флотилию, что те уничтожают все адские буры, спущенные под воду. На этом конфликт не заканчивается. Вскоре в бухту приходит подкрепление Связанных Кровью, но, прежде чем им удается окружить хураканцев, из пенящейся воды поднимаются худощавые воины. Оказавшись под угрозой вторжения Кхорна в их владения, идонеты отправили целую фалангу на помощь Владыкам Владения. Чудовищная волна топит флагман хаоситов. Впоследствии люменеты задумывают организовать формальное зрелище, чтобы почтить своих далеких родственников, несмотря на тревогу, которую они чувствуют в высушенных душах идонетов. Однако это им не удается: морские альвы растворяются в пучине залива.

— С наступлением Некротрясения многие Машины Забвения выходят из строя. Теклис узнает о том, как Зигмар обошелся с его даром, и приходит в бешенство. В последующие годы армии люменетов отправляются ко многим грозовым хранилищам, чтобы положить конец тем ужасам, которые таятся внутри. Особенно преуспевают альвы Алумнии. Воинство леди-регент Жай с боем прорывается сквозь орды скавенов в хамонское хранилище, известное как Двор Богоявления, где уничтожает бога-автоматона – Железного Демиурга.

— Если помните, в кампейне Broken Realms Нагаш отправил Неферату в Горы Грантиума, чтобы устроить апокалипсис в Хамоне, но Мортарху Крови помешали Эллания и Эллатор. Так вот, в книге упоминается, что альвов от гибели спасли золотокожие големы (вероятно, так выглядели местные духи гор), хотя в «Теклисе» можно было сделать вывод, что это был единственный дух горы Грантий.

— С наступлением Эры Зверя в небесах над Сиаром появляется Дурная Луна. Среди шрамов земли расцветают колонии грибов, и тысячи гротов Лунных кланов выбираются на поверхность. К ним присоединяются не только зеленокожие из иметриканских племен Паучьего Клыка, но еще и сородичи-рейдеры из Поганой Шайки (Gitmob), которые уже давненько терроризируют равнины Хиша. Несколько аванпостов терпит поражение перед этой ордой, и вскоре гроты достигают границ Тор Морны. Если город падет, то ничто не остановит зеленокожих от вторжения в столицу Сиара, Ар-Эннаскаф. Гарнизон Тор Морны сдает рубеж за рубежом, и в один миг группа знатных альвийских мастеров решается на радикальное решение: они спускаются в катакомбы города. Через два дня Тор Морну сотрясает колоссальная земная дрожь, земля раскалывается и из недр ее вырываются ослепляющие лучи магической энергии. Лагерь орды оказывается в эпицентре страшнейших взрывов. Жители города баррикадируются внутри, отринув все свои чувства и эмоции. В конце концов, большая часть гротов истреблена, а выжившие спасаются бегством в пещерах или соседних вратах владений. Дурная Луна продолжает свой небесный ход. Однако альвы не спешат радоваться победе, ведь ради нее им пришлось воспользоваться оружием времен Окари Дара, которое они поклялись забыть навечно. Не решаясь встретить лицом к лицу ужасы, таящиеся под улицами, люменеты оставляют некогда гордый город, ныне обратившийся призраком былой славы.

— В Иметрике в Эру Зверя участились нападения гротов и трогготов под предводительством поганцев из Паучьего Клыка, которые терпеть не могу Яркоморда, бога солнца и звезд.

— В Илиате на фоне вторжения огоров и зеленокожих, которое заметно истощило военные силы страны, среди местных поползли слухи: якобы кто-то нарушил запрет на чрезмерное клонирование. Это может как спасти Илиату, так и страшно повредить ей.

— В столицу Зайтрека, Апогари, не так давно прибыло звездное судно серафонов. В последнее время все чаще люменеты и людоящеры объединяют свои усилия: серафоны очищают средоточия геомантической силы, а люменеты приходят следом за ними и лечат измученную землю.

— Среди хелонцев шепчутся о том, что проклятые небеса Бе’лакора могут нанести непоправимый вред их духам ветра.

— Сиарийцы стремятся всячески помешать тзинчитам награбить себе побольше люменетских артефактов и реликвий.

— Несколько алумнийских лордов-регентов служат непосредственно Тириону. Они прощупывают границы Улгу, совершая небольшие набеги на Владение Теней. С какой целью — Тирион умалчивает.

— Теклис страдает от тяжелых ран на своей душе. Чтобы как-то поддерживать свою болезненную форму, он пьет всевозможные зелья и много времени проводит в размышлениях посреди пустоты, в надежде что свет Хиша залечит некоторые его шрамы. В магии он все также силен, но вот божественные силы Теклиса понемногу угасают. Больше всего он опасается, что однажды его тело рассеется, а сам он превратится в существо необузданной, лучащейся энергии.

— Свет Эльтариона чувствует темное присутствие, словно некто рыщет в эфирной пустоте. Нутром он понимает, что древняя битва, вероятно, еще не подошла к своему концу…

— Лириор Утралл совсем бедняга. На фоне начавшейся Эры Зверя в нем раскрылись старые раны, и теперь он старается не думать о них, лично участвуя в каждой схватке с зеленокожими и прочими врагами, вместо того чтобы командовать издалека. Ходят слухи, что в гневе он несколько раз распускал всех своих каталларов, а потом, по прошествии долгих ночей перешептывания с тенями в своих покоях, возвращал обратно.

— Аваленор, Король Каменного Сердца, принимал непосредственное участие в последней битве Войн Душ. В ходе нее его маска была утеряна, и после сражения в Иметрике еще несколько месяцев оплакивали эту потерю. Спустя какое-то время Аваленор все же вернулся и вновь сражается бок о бок с люменетами. Объяснить это чудо никто толком не может. Когда же о происшествии спрашивают Тириона, то он мрачнеет и на лице его появляются сомнения. Те же, кто проводит много времени рядом с Аваленором, тревожатся за его состояние: дух горы много времени проводит, созерцая горизонт или шепча что-то на древних языках. Одни думают, что бремя вечности начало брать свое, другие – что это остатки проклятия Нагаша терзают непостижимую душу Аваленора. 

С грохотом захлопывающихся гробов голос прокатился сквозь разум Теклиса. Он нахмурился. Частичка божественного восприятия Архимага ощутила, как холодная пустота сдавливает его астральную форму, пока та плывет сквозь эфир, погруженная в медитацию. Сфокусировавшись, Теклис отринул слова Нагаша, продолжая готовиться к тому, что грядет.

Копья некромагии, испущенные из подземных миров во всплеске злобы, метнулись сквозь пустоту. Они забарабанили по духовному щиту Теклиса, шипя дымчатым, гибельным огнем. Брови Архимага дрогнули. Белое пламя окружило его, расширяясь во все стороны. Прошептанное заклинание призраком слетело с его губ. Пламя приняло обличие горящего феникса, и его эфирные когти молниями сверкнули в пустоте за мгновение до того, как впились во врага.

Одно копье обогнуло феникса и вонзилось в его бок. Глаза Теклиса открылись, когда боль зашвырнула его астральную форму обратно в тело, на вершину одного из высоких шпилей Ксинтила, где он медитировал. Воспоминания о том, как на вершине пика Аваленора он был повержен и костяная тень нависла над ним, лавиной пронеслись перед его духовным оком. Затем агония давних времен. Дом в расколотом мире. Альвийское дитя, прикованное к постели и вынужденное смотреть, как его брат – настоящий герой – тренируется во дворе. Воспоминания о беспомощности… о смертности.

Волна серебристого света прогнала эти видения. Боль ослабла, превратившись в глухой гул – один из многих. Теклис улыбнулся. Мерцающий силуэт лунасфинкса, пытливо склонившего голову, обрел очертания перед ним.

— Ты страдаешь.

— Наверное, это подходящее слово, — Теклис рассмеялся, и его лицо исказил полумесяц болезненной ухмылки.

— Твои дети нуждаются в тебе, — для существа столь сказочного Селеннар внезапно заговорил слишком прямо – хотя этот же разговор происходил между ними уже много раз за последние дни. Улыбка Теклиса обратилась гримасой. Он со вздохом выпрямился, готовясь вернуться к делам смертных, и приложил все усилия, чтобы заглушить могильный смех на самой границе восприятия.

ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ.

Ванд Молоторукий