Огромные челюсти щёлкнули, перекусывая высокого эльфа пополам. Его изуродованное тело упало на землю, а дракон изогнул шею, выискивая новую жертву. Линия острых копейных лезвий не помогала против титанической рептилии, её чешуйчатая кожа была слишком тверда. Одним ударом своего могучего клинка Король-чародей отрезал головы сразу трём нападавшим. Когда их бездыханные тела упали на пол, атака захлебнулась. Даже храбрые высшие эльфы знали, что сражаться с таким противником просто глупо. Дракон издал грохочущий рык, и нападающие обратились в бегство. Когда они повернулись для того чтобы бежать, дракон сделал глубокий вздох. С громким шипением он выдохнул им вслед облако ядовитого газа. Секундой позже облако охватило бегущих, и они попадали на колени, хватая ртами воздух. Их легкие в течение секунд были превращены в лохмотья едкой кислотой драконьего дыхания, и они были обречены задохнуться.
Малекит ударил своего скакуна шпорами. Для твари это стало сигналом к взлету. Дракон расправил крылья, и сильные лапы мгновенно подняли его над пропитанной кровью землёй. Всего пару взмахов потребовалось необычайно подвижной твари для того чтобы подняться над полем боя. Со своей высокой точки обзора Малекит видел, что битва идет как надо. Атака хладнокровных рыцарей опрокинула левый фланг эльфийской армии. Через некогда твёрдые порядки копейщиков дикие твари прорывались к лучникам с неимоверной скоростью. Его воины побеждали, и уже сейчас он видел, как они сгоняют захваченных пленников в кучу.
Древний дворец Анлека снова достался ему для восстановления и укрепления. Отсюда он снова мог нанести удар в самое сердце Ултуана. Он отдал команду, и его дракон пролетел расстояние между ним и замком за несколько секунд. Тварь приземлилась на мраморной лестнице, которая раньше вела к тронному залу. В этом месте некогда был двор короля Малекита и его матери Морати. Только он и его отец понимали истинный смысл войны. Разве не отсюда начинались победоносные походы его отца, во имя тех, кто ныне посмел оскорбить его сына? Малекит спрыгнул с седла и направился по разрушенной лестнице в тронный зал. Крыша здания давно провалилась, но двери тронного зала были крепко заперты. Неужели эти дураки думают, что они могут отказать истинному наследнику в его праве на трон? Только одно слово слетело с уст Малекита, и двери с грохотом рухнули. Магический ветер пронёсся по залу, создавая маленькие вихри пыли и мусора.
Малекит испытал легкое удивление от того, что в дверях не стояло стражи. Неужели эти ултуанцы были столь высокомерны, что думали, что их армия непобедима? «Более ни шагу, друкаи, эта страна не предназначена тебе». Невидимый противник говорил спокойным голосом, не испытывая страха перед Королём-чародеем.
«И кто столь храбр, что считает, будто может говорить мне, что я не могу править тем, что по праву принадлежит мне», — прошипел Король-чародей, его голос горел ненавистью. Из-за треснувшего подножия трона вышел единственный воин. На его голове был одет украшенный перьями шлем Ивресса, и Король-чародей почувствовал могучее магическое поле, которое распространялось от его меча. Мгновенно он узнал своего противника.
«А, самодовольный Элтарион. Ты что, всерьёз думаешь, что можешь противостоять мне? Ну что же, иди сюда, дурак, я преподам тебе урок». Пока Малекит говорил, Элтарион поднял свой меч в вызове. Малекит нисколько не сомневался в том, что сможет убить молодого воина, но он не хотел давать ему удовольствие честного боя. Подняв свою заключённую в металлическую перчатку руку, он произнёс только одно слово. В одну секунду тьма окутала Элтариона, невидимая рука перехватила его дыхание, и кровь пошла у него изо рта. Он упал на пол, сотрясаемый яркими вспышками невыносимой боли, его меч выскользнул у него из рук.
Король-чародей злобно рассмеялся. «Ты жалкий дурак, ты повёл своих людей в поле, вместо того чтобы прятаться в замке, где ты имел шанс победить меня. Знай же перед смертью, что никто не может угрожать мне на моей земле. Те, кто делают это, заслуживают смерти». Король-чародей подошел к Элтариону, и с силой, которую трудно было заподозрить в его тонком теле, схватил эльфа за горло и поволок его к двери. Перед дверьми в ряд стояли сотня эльфийских пленников, их руки были связаны за спиной, а шеи были обнажены. Рядом с каждым стоял один из элитных малекитовских палачей, готовый к удару.
«Как это символично, что защитники Ивресса первыми признают власть истинного короля. За твою лояльность ко мне я пощажу жизни твоих людей. Они всего лишь глупые и запутавшиеся щенки. Под моей властью они поймут свою ошибку».
Боль Элтариона усилилась десятикратно, когда он понял, что жизни его людей зависят от него. Он мог бы спасти их жизни ценой своей гордости, но он знал, что его люди не будут благодарны ему за эту жертву. Из последних сил он гордо поднял голову.
«Ты всего лишь тварь тьмы». Его голос ослаб, когда Малекит начал сжимать свою стальную хватку. Он соскользнул в беспамятство. В гневе Малекит поднял его тело над головой и отшвырнул его.
«Пусть мои самые лучшие мастера пыток сломают его дух, превратят его в пустую оболочку, тень самого себя», — приказал он.
«Какую информацию, мой господин, следует у него получить?» — с поклоном спросил командир.
«Он ничего не может мне сообщить. Когда Палачи получат своё удовольствие, пошлите его обратно в Лотерн, пусть это будет предупреждение для всех, кто отважится противостоять мне». Глаза Малекита не показывали никаких чувств, холодный взгляд был обращён к раненому Элтариону.
«А что делать с его людьми?» — спросил командир.
«Убейте их, убейте их всех» — его приказ встретили глухие удары палаческих мечей, отсекающих головы эльфийских пленников. С улыбкой Малекит сел на холодный трон в тронном зале. Такая резня была хорошим началом войны. Слабые должны умереть, чтобы сильные могли жить и править.
Культ в Старом Свете
Последователей Бога Убийц можно найти не только в Землях Холода — они встречаются и в других уголках мира. По понятным причинам поклонение Кхейну в королевствах людей запрещено. И всё же находятся те, кто пытается разрушить королевства людей изнутри. Охотники на ведьм выискивают и уничтожают подобные культы. Все упоминания об этом божестве уничтожаются по приказу Великого Теогониста Иоганна Хельструма. И все же многие убийцы и головорезы втайне поклоняются тёмному богу, позволяя культу выживать и расти. Но именно в Наггароте Кхейн нашёл свою истинную паству. И с каждым набегом тёмных эльфов его Царство Мёртвых расширяется.
В настоящее время тайный культ стоит вне закона и жестоко преследуется по всему Старому Свету, однако процветает во владениях тёмных эльфов. Культ Кхейна берет начало в культуре Фараонии, где поклонялись многие боги из пантеона Тёмных Детей. В качестве бога аристократии Кхейн по-прежнему почитается в теократиях Скверноземелья и Тёмных Земель. В Старом Свете поклонение редкое, скрытое и слабо документированное.
В Старом Свете культ тайный, священные символы представляют собой вырезанные из человеческих костей фигурки Кхейна и открыто не носятся. На тайных церемониях, а также в местностях, где Кейну поклоняются открыто, посвящённые, жрецы и фанатики носят чёрные рясы и верхнее облачение с красной и золотой отделкой. Одеяние дополняют искусно выполненные маски, изображающие рогатую клыкастую личину Кхейна, а также украшения и жезлы, выточенные из человеческих костей и повторяющие мотив черепа. Эти украшения предназначены для ритуалов и церемоний а также для сражений, в которых дают власть над легионами Кейна.
В Старом Свете службы вынужденно проводятся в тайных святилищах, скрытых в подвалах, пещерах, уединённых особняках и прочих подобных местах. Участники церемонии принимают дурманящие зелья, вызывающие состояние эйфории и видения, которые облегчают единение с Кхейном и его Царством Безумной Смерти. Главная составляющая ритуала состоит в посвящении душ жертв ритуальных убийств Кейну. Наркотики дают жрецам возможность вступить в непосредственный контакт с божеством. Обычно всё действо венчает ритуальное убийство, вслед за которым души убитых в молитве преподносятся Кхейну. Поддержку жрецам обеспечивает Красная Жатва — класс фанатичных святых убийц, выбирающих своих жертв в произвольном порядке и посвящающих их кровь и их души Кейну. В Старом Свете Красная Жатва представляет собой лишь немногим большее, нежели сборище одурманенных наркотиками мясников, но в областях, где Кхейну поклоняются открыто, элита Красной Жатвы известна как опытные каратели и политические убийцы.
Из всех слуг Кхейна на этой земле, жрецы и убийцы — наиболее почитаемые (и внушающие наибольший страх), но обычно они скрывают свою личность от непосвящённых за ритуальными масками. Самым верным слугам Кхейна — жрецам высоких рангов и наиболее опытным убийцам может быть дарована возможность продолжить вечно существовать на это земле в форме лича, в которой индивидуальность и тело связаны между собой магией, предохраняющей их от угрозы физической смерти.
Но самые чтимые из слуг Кейна восстали непосредственно из могил — это герои и чемпионы нежити, которые служат ему на поле боя вместе с легионами мстительных мертвецов. Призванные из загробного мира, покорные воле Кхейна, эти герои в виде скелетов, привидений или фантомов внушают ужас простым смертным, за что и почитаемы последователями Кхейна.
Кровавый культ
Кхейн входит в божественный пантеон высших эльфов. И хотя все эльфы знают о его существовании и считают его необходимым злом, только в обществе тёмных эльфов открыто поклоняются этому злому богу. Кейн — бессмертный брат Морра, бога Смерти. Из зависти к подземным владениям своего брата он крадет души всех, кто был убит или погиб на войне, создавая собственное царство смерти.
Ныне изгнанный из Ултуана, Культ Кхейна зародился в земле под названием Нагарит. Большинство эльфов осуждали эти верования, но пока в жертву приносились только животные, относились к ней терпимо. В период войн с многочисленными бандами северян, совершавших набеги на Ултуан, в жертву впервые принесли разумных существ. Пленных воинов убивали во славу Кейна, прося даровать жителям Нагарита силу. Пленников приковывали к огромным алтарям и приносили в жертву на виду у армии противника, давая врагам знать, что с ними произойдет в случае их поражения.
Эльфы других земель не мешали проводить эти жестокие обряды. Эльфы Нагарита славились как сильные воины, не раз спасавшие Ултуан от вторжений чужаков. К тому же меч самого Аэнариона, первого Короля-феникса, носил имя Меч Кхейна — могучее оружие богов, способное одним ударом разрубить даже самого грозного демона. Пока Аэнарион и его народ вели долгую войну с северянами, Кхейн стал одним из привычных покровителей эльфийского народа. Со временем угроза вторжения слабела. Со смертью Аэнариона, Меч Кейна упокоился в гробнице на севере Ултуана, на Осквернённом острове. Но обезумевшие последователи Кхейна, изгнанные из всех прочих земель Ултуана, процветали в Нагарите.
В храмах Тёмного бога служили избранные воины-жрицы, известные как Невесты Кхейна. Именно эти кровожадные эльфийки исполняли кровавые ритуалы перед битвой. Когда в Ултуане наконец настал мир, жрицы обнаружили, что им некого убивать на своих кровавых алтарях. Поползли слухи о странных исчезновениях деревенского люда в Нагарите. Хотя многие и подозревали в этом культ Кхейна, ни одного доказательства так и не было найдено.
Вскоре новая угроза нависла над Ултуаном. Возник ещё один, не менее мрачный культ и снова на земле Нагарита. Поклонение богу Хаоса Слаанешу, покровителю удовольствий. Его главой была колдунья Морати, вдова Аэнариона. Малекит, собственный сын Морати, вызвался уничтожить этот культ и призвать свою мать к ответу. В своей охоте на членов Культа Удовольствий он использовал поклонников Кейна. Но все это было лишь хитрой уловкой.
Малекит увидел отличную возможность избавиться от тех, кто стоял на его пути к трону. Последователи Кхейна по его приказу подбрасывали в дома противников Малекита доказательства их поклонения Слаанешу. Каждый день члены королевского двора пропадали, подвергаясь допросам в темницах Малекита. Но и это было ложью. Малекит отдавал пленников жрицам Кейна в обмен на их услуги. Всё это время Малекит позволял процветать обоим культам, сделав их великолепным инструментом устранения личных врагов.
Достаточно укрепив свои позиции, Малекит сделал решительный ход. Обвинив самого Короля-феникса в руководстве культом, Малекит отравил его, не дав ему оправдаться. Его смерть была выдана за самоубийство из-за стыда. Это был чересчур смелый ход, и мало кто поверил в эту дикую историю. Но Малекит уже устранил наиболее сильных противников, а все прочие не смели выступать против него, боясь той же судьбы. Жрицы Кхейна захватили Святилище Азуриана, безжалостно истребив всех, кто оказался внутри. Так началась междоусобная война, длящаяся и по сей день. Малекит заявил свои права на трон и вошёл в Пламя Азуриана. О его судьбе рассказывается в других источниках, но так или иначе, его попытка провалилась. В Ултуане разразилась война, и силы Малекита потерпели поражение. Он был изгнан. Сильнейшие из колдуний силой магии подняли города Нагарита с земли, превратив их в могучие дрейфующие крепости. Многие храмы служили важными ориентирами в городах, а во время долгого путешествия на восток они обрели еще большее значение. Когда тёмные эльфы достигли Наггарота, храмы стали настоящими центрами веры. В то же время Культ Удовольствий, свободный от гонений, распространился с огромной скоростью. Оба культа жаждали поддержки Малекита.
Король-чародей прекрасно понимал, что только одна религия может быть главенствующей в новом обществе. Чтобы отомстить высшим эльфам, ему требовалось как можно скорее объединить свой народ. Малекит решил не вмешиваться в соперничество поклонников Кейна и Слаанеша — это могло обратить один из культов против него. Он строжайше запретил любые религиозные войны, ибо тёмные эльфы достаточно пострадали от междоусобных войн. Однако Малекит понимал, что таким образом он провоцирует интриги и тайные столкновения. Это доставляло Малекиту извращённое удовольствие, и он позволял двум культам бороться за веру своего народа.
К тому времени на улицах городов было уже немало агентов храмов Кхейна. За многие годы они стали мастерами шпионажа, а их ассасины достигли небывалых высот своего жуткого мастерства ещё в те времена, когда истребляли врагов Малекита в Ултуане. Под руководством коварной Хеллеброн, Высшей жрицы Кейна, последователи культа начали войну против Слаанеша. Своими ядовитыми речами Хеллеброн подрывала влияние Морати при дворе Наггаронда, в то же время расставляя своих последователей среди аристократии. Но Морати ни на шаг не отставала от своей соперницы. И когда казалось, что Хеллеброн победила, Морати раскрыла тайну о подарке Кейна. Это был могучий артефакт — котёл, возвращавший молодость всем, кто окунался в него. Немедленно распространился слух, что Кейн благословил Морати. Тёмные эльфы разрывались в своей преданности между колдуньей Морати, открыто поклонявшейся Слаанешу, и Хеллеброн, их Высшей жрицей. Многие Невесты Кхейна провозгласили Морати своей королевой, и конфликт зашёл в тупик. Хеллеброн поняла, что должна действовать очень быстро, иначе рискует потерять поддержку.
Решение этого тупика было именно таким, какого можно было ожидать от кровожадных эльфийских ведьм. По приказу Хеллеброн сотни верных Морати колдуний и аристократов были схвачены и принесены в жертву Кхейну. Холодный ночной воздух был полон предсмертных криков. Говорят, сама Морати была вынуждена бежать от резни на своём тёмном пегасе. Так родилась Ночь Смерти, укоренившаяся как обычай в культуре тёмных эльфов, да и во всем мире.
На следующее утро Малекит приказал Хеллеброн и её жрицам явиться во дворец. Их появление заставило собравшихся аристократов удивлённо перешёптываться. Каким-то образом Хеллеброн удалось создать собственный Котёл Крови. Она вела процессию прекрасных женщин. Старческие морщины и обвисшая кожа исчезли, уступив место юной красоте. Высшая Жрица могла поспорить с красотой самой Морати. В этом увидели знак тёмной магии, и с тех пор жрицы известны как эльфийские ведьмы. Морати задумала отчаянную и коварную игру, объявив себя Королевой культа. И ей удалось переиграть амбициозную Хеллеброн. Малекит успокоил разъяренную жрицу, позволив эльфийским ведьмам раз в году охотиться в Ночь Смерти, принося в жертву любого. За год эльфийские ведьмы снова превратились в дряхлых старух, но в Ночь Смерти они вновь возвращали свою молодость.
С того дня последователи Кхейна славятся своей преданностью Малекиту. Каждый год эльфы в городах Наггарота вынуждены запираться в своих домах на ночь. В Ночь Смерти эльфийские ведьмы покидают свои храмы. Высшие Жрицы готовят для эльфийских ведьм одурманивающее зелье, пробуждающее жажду крови. Только они знают, как варить его из ядовитых трав так, чтобы не убить самих эльфиек. Всем, кому не повезло оказаться на улице, грозит мучительная смерть на алтаре Кхейна. Ассасины вскрывают замки на дверях домов некоторых аристократов. Ведьмы врываются внутрь и забирают целые семьи для ритуальных жертвоприношений. Говорят, эльфийки доводят свои жертвы до вершин наслаждения, прежде чем обрушить на них муки, о которых ни один смертный не может даже помыслить. Крики умирающих наполняют ночь. А когда встает солнце, опускается мрачная тишина, и тёмные эльфы благодарят Кхейна за то, что он даровал жизнь им и их семьям.
Не совсем,''Малекит повернул голову и заглянул в глаза своей матери. Ему не понравилось то, что она напомнила ему о его слабости, но ещё более ему не понравилось то, что она права. Ему всё ещё требовалось учиться у неё. Но когда он полностью познает все премудрости правления, он накажет её за высокомерие и властолюбие, однако пока она была ему нужна''.
Малекит ударил своего скакуна шпорами. Для твари это стало сигналом к взлету. Дракон расправил крылья, и сильные лапы мгновенно подняли его над пропитанной кровью землёй. Всего пару взмахов потребовалось необычайно подвижной твари для того чтобы подняться над полем боя. Со своей высокой точки обзора Малекит видел, что битва идет как надо. Атака хладнокровных рыцарей опрокинула левый фланг эльфийской армии. Через некогда твёрдые порядки копейщиков дикие твари прорывались к лучникам с неимоверной скоростью. Его воины побеждали, и уже сейчас он видел, как они сгоняют захваченных пленников в кучу.
Древний дворец Анлека снова достался ему для восстановления и укрепления. Отсюда он снова мог нанести удар в самое сердце Ултуана. Он отдал команду, и его дракон пролетел расстояние между ним и замком за несколько секунд. Тварь приземлилась на мраморной лестнице, которая раньше вела к тронному залу. В этом месте некогда был двор короля Малекита и его матери Морати. Только он и его отец понимали истинный смысл войны. Разве не отсюда начинались победоносные походы его отца, во имя тех, кто ныне посмел оскорбить его сына? Малекит спрыгнул с седла и направился по разрушенной лестнице в тронный зал. Крыша здания давно провалилась, но двери тронного зала были крепко заперты. Неужели эти дураки думают, что они могут отказать истинному наследнику в его праве на трон? Только одно слово слетело с уст Малекита, и двери с грохотом рухнули. Магический ветер пронёсся по залу, создавая маленькие вихри пыли и мусора.
Малекит испытал легкое удивление от того, что в дверях не стояло стражи. Неужели эти ултуанцы были столь высокомерны, что думали, что их армия непобедима? «Более ни шагу, друкаи, эта страна не предназначена тебе». Невидимый противник говорил спокойным голосом, не испытывая страха перед Королём-чародеем.
«И кто столь храбр, что считает, будто может говорить мне, что я не могу править тем, что по праву принадлежит мне», — прошипел Король-чародей, его голос горел ненавистью. Из-за треснувшего подножия трона вышел единственный воин. На его голове был одет украшенный перьями шлем Ивресса, и Король-чародей почувствовал могучее магическое поле, которое распространялось от его меча. Мгновенно он узнал своего противника.
«А, самодовольный Элтарион. Ты что, всерьёз думаешь, что можешь противостоять мне? Ну что же, иди сюда, дурак, я преподам тебе урок». Пока Малекит говорил, Элтарион поднял свой меч в вызове. Малекит нисколько не сомневался в том, что сможет убить молодого воина, но он не хотел давать ему удовольствие честного боя. Подняв свою заключённую в металлическую перчатку руку, он произнёс только одно слово. В одну секунду тьма окутала Элтариона, невидимая рука перехватила его дыхание, и кровь пошла у него изо рта. Он упал на пол, сотрясаемый яркими вспышками невыносимой боли, его меч выскользнул у него из рук.
Король-чародей злобно рассмеялся. «Ты жалкий дурак, ты повёл своих людей в поле, вместо того чтобы прятаться в замке, где ты имел шанс победить меня. Знай же перед смертью, что никто не может угрожать мне на моей земле. Те, кто делают это, заслуживают смерти». Король-чародей подошел к Элтариону, и с силой, которую трудно было заподозрить в его тонком теле, схватил эльфа за горло и поволок его к двери. Перед дверьми в ряд стояли сотня эльфийских пленников, их руки были связаны за спиной, а шеи были обнажены. Рядом с каждым стоял один из элитных малекитовских палачей, готовый к удару.
«Как это символично, что защитники Ивресса первыми признают власть истинного короля. За твою лояльность ко мне я пощажу жизни твоих людей. Они всего лишь глупые и запутавшиеся щенки. Под моей властью они поймут свою ошибку».
Боль Элтариона усилилась десятикратно, когда он понял, что жизни его людей зависят от него. Он мог бы спасти их жизни ценой своей гордости, но он знал, что его люди не будут благодарны ему за эту жертву. Из последних сил он гордо поднял голову.
«Ты всего лишь тварь тьмы». Его голос ослаб, когда Малекит начал сжимать свою стальную хватку. Он соскользнул в беспамятство. В гневе Малекит поднял его тело над головой и отшвырнул его.
«Пусть мои самые лучшие мастера пыток сломают его дух, превратят его в пустую оболочку, тень самого себя», — приказал он.
«Какую информацию, мой господин, следует у него получить?» — с поклоном спросил командир.
«Он ничего не может мне сообщить. Когда Палачи получат своё удовольствие, пошлите его обратно в Лотерн, пусть это будет предупреждение для всех, кто отважится противостоять мне». Глаза Малекита не показывали никаких чувств, холодный взгляд был обращён к раненому Элтариону.
«А что делать с его людьми?» — спросил командир.
«Убейте их, убейте их всех» — его приказ встретили глухие удары палаческих мечей, отсекающих головы эльфийских пленников. С улыбкой Малекит сел на холодный трон в тронном зале. Такая резня была хорошим началом войны. Слабые должны умереть, чтобы сильные могли жить и править.
Последователей Бога Убийц можно найти не только в Землях Холода — они встречаются и в других уголках мира. По понятным причинам поклонение Кхейну в королевствах людей запрещено. И всё же находятся те, кто пытается разрушить королевства людей изнутри. Охотники на ведьм выискивают и уничтожают подобные культы. Все упоминания об этом божестве уничтожаются по приказу Великого Теогониста Иоганна Хельструма. И все же многие убийцы и головорезы втайне поклоняются тёмному богу, позволяя культу выживать и расти. Но именно в Наггароте Кхейн нашёл свою истинную паству. И с каждым набегом тёмных эльфов его Царство Мёртвых расширяется.
В настоящее время тайный культ стоит вне закона и жестоко преследуется по всему Старому Свету, однако процветает во владениях тёмных эльфов. Культ Кхейна берет начало в культуре Фараонии, где поклонялись многие боги из пантеона Тёмных Детей. В качестве бога аристократии Кхейн по-прежнему почитается в теократиях Скверноземелья и Тёмных Земель. В Старом Свете поклонение редкое, скрытое и слабо документированное.
В Старом Свете культ тайный, священные символы представляют собой вырезанные из человеческих костей фигурки Кхейна и открыто не носятся. На тайных церемониях, а также в местностях, где Кейну поклоняются открыто, посвящённые, жрецы и фанатики носят чёрные рясы и верхнее облачение с красной и золотой отделкой. Одеяние дополняют искусно выполненные маски, изображающие рогатую клыкастую личину Кхейна, а также украшения и жезлы, выточенные из человеческих костей и повторяющие мотив черепа. Эти украшения предназначены для ритуалов и церемоний а также для сражений, в которых дают власть над легионами Кейна.
В Старом Свете службы вынужденно проводятся в тайных святилищах, скрытых в подвалах, пещерах, уединённых особняках и прочих подобных местах. Участники церемонии принимают дурманящие зелья, вызывающие состояние эйфории и видения, которые облегчают единение с Кхейном и его Царством Безумной Смерти. Главная составляющая ритуала состоит в посвящении душ жертв ритуальных убийств Кейну. Наркотики дают жрецам возможность вступить в непосредственный контакт с божеством. Обычно всё действо венчает ритуальное убийство, вслед за которым души убитых в молитве преподносятся Кхейну. Поддержку жрецам обеспечивает Красная Жатва — класс фанатичных святых убийц, выбирающих своих жертв в произвольном порядке и посвящающих их кровь и их души Кейну. В Старом Свете Красная Жатва представляет собой лишь немногим большее, нежели сборище одурманенных наркотиками мясников, но в областях, где Кхейну поклоняются открыто, элита Красной Жатвы известна как опытные каратели и политические убийцы.
Из всех слуг Кхейна на этой земле, жрецы и убийцы — наиболее почитаемые (и внушающие наибольший страх), но обычно они скрывают свою личность от непосвящённых за ритуальными масками. Самым верным слугам Кхейна — жрецам высоких рангов и наиболее опытным убийцам может быть дарована возможность продолжить вечно существовать на это земле в форме лича, в которой индивидуальность и тело связаны между собой магией, предохраняющей их от угрозы физической смерти.
Но самые чтимые из слуг Кейна восстали непосредственно из могил — это герои и чемпионы нежити, которые служат ему на поле боя вместе с легионами мстительных мертвецов. Призванные из загробного мира, покорные воле Кхейна, эти герои в виде скелетов, привидений или фантомов внушают ужас простым смертным, за что и почитаемы последователями Кхейна.
Кхейн входит в божественный пантеон высших эльфов. И хотя все эльфы знают о его существовании и считают его необходимым злом, только в обществе тёмных эльфов открыто поклоняются этому злому богу. Кейн — бессмертный брат Морра, бога Смерти. Из зависти к подземным владениям своего брата он крадет души всех, кто был убит или погиб на войне, создавая собственное царство смерти.
Ныне изгнанный из Ултуана, Культ Кхейна зародился в земле под названием Нагарит. Большинство эльфов осуждали эти верования, но пока в жертву приносились только животные, относились к ней терпимо. В период войн с многочисленными бандами северян, совершавших набеги на Ултуан, в жертву впервые принесли разумных существ. Пленных воинов убивали во славу Кейна, прося даровать жителям Нагарита силу. Пленников приковывали к огромным алтарям и приносили в жертву на виду у армии противника, давая врагам знать, что с ними произойдет в случае их поражения.
Эльфы других земель не мешали проводить эти жестокие обряды. Эльфы Нагарита славились как сильные воины, не раз спасавшие Ултуан от вторжений чужаков. К тому же меч самого Аэнариона, первого Короля-феникса, носил имя Меч Кхейна — могучее оружие богов, способное одним ударом разрубить даже самого грозного демона. Пока Аэнарион и его народ вели долгую войну с северянами, Кхейн стал одним из привычных покровителей эльфийского народа. Со временем угроза вторжения слабела. Со смертью Аэнариона, Меч Кейна упокоился в гробнице на севере Ултуана, на Осквернённом острове. Но обезумевшие последователи Кхейна, изгнанные из всех прочих земель Ултуана, процветали в Нагарите.
В храмах Тёмного бога служили избранные воины-жрицы, известные как Невесты Кхейна. Именно эти кровожадные эльфийки исполняли кровавые ритуалы перед битвой. Когда в Ултуане наконец настал мир, жрицы обнаружили, что им некого убивать на своих кровавых алтарях. Поползли слухи о странных исчезновениях деревенского люда в Нагарите. Хотя многие и подозревали в этом культ Кхейна, ни одного доказательства так и не было найдено.
Вскоре новая угроза нависла над Ултуаном. Возник ещё один, не менее мрачный культ и снова на земле Нагарита. Поклонение богу Хаоса Слаанешу, покровителю удовольствий. Его главой была колдунья Морати, вдова Аэнариона. Малекит, собственный сын Морати, вызвался уничтожить этот культ и призвать свою мать к ответу. В своей охоте на членов Культа Удовольствий он использовал поклонников Кейна. Но все это было лишь хитрой уловкой.
Малекит увидел отличную возможность избавиться от тех, кто стоял на его пути к трону. Последователи Кхейна по его приказу подбрасывали в дома противников Малекита доказательства их поклонения Слаанешу. Каждый день члены королевского двора пропадали, подвергаясь допросам в темницах Малекита. Но и это было ложью. Малекит отдавал пленников жрицам Кейна в обмен на их услуги. Всё это время Малекит позволял процветать обоим культам, сделав их великолепным инструментом устранения личных врагов.
Достаточно укрепив свои позиции, Малекит сделал решительный ход. Обвинив самого Короля-феникса в руководстве культом, Малекит отравил его, не дав ему оправдаться. Его смерть была выдана за самоубийство из-за стыда. Это был чересчур смелый ход, и мало кто поверил в эту дикую историю. Но Малекит уже устранил наиболее сильных противников, а все прочие не смели выступать против него, боясь той же судьбы. Жрицы Кхейна захватили Святилище Азуриана, безжалостно истребив всех, кто оказался внутри. Так началась междоусобная война, длящаяся и по сей день. Малекит заявил свои права на трон и вошёл в Пламя Азуриана. О его судьбе рассказывается в других источниках, но так или иначе, его попытка провалилась. В Ултуане разразилась война, и силы Малекита потерпели поражение. Он был изгнан. Сильнейшие из колдуний силой магии подняли города Нагарита с земли, превратив их в могучие дрейфующие крепости. Многие храмы служили важными ориентирами в городах, а во время долгого путешествия на восток они обрели еще большее значение. Когда тёмные эльфы достигли Наггарота, храмы стали настоящими центрами веры. В то же время Культ Удовольствий, свободный от гонений, распространился с огромной скоростью. Оба культа жаждали поддержки Малекита.
Король-чародей прекрасно понимал, что только одна религия может быть главенствующей в новом обществе. Чтобы отомстить высшим эльфам, ему требовалось как можно скорее объединить свой народ. Малекит решил не вмешиваться в соперничество поклонников Кейна и Слаанеша — это могло обратить один из культов против него. Он строжайше запретил любые религиозные войны, ибо тёмные эльфы достаточно пострадали от междоусобных войн. Однако Малекит понимал, что таким образом он провоцирует интриги и тайные столкновения. Это доставляло Малекиту извращённое удовольствие, и он позволял двум культам бороться за веру своего народа.
К тому времени на улицах городов было уже немало агентов храмов Кхейна. За многие годы они стали мастерами шпионажа, а их ассасины достигли небывалых высот своего жуткого мастерства ещё в те времена, когда истребляли врагов Малекита в Ултуане. Под руководством коварной Хеллеброн, Высшей жрицы Кейна, последователи культа начали войну против Слаанеша. Своими ядовитыми речами Хеллеброн подрывала влияние Морати при дворе Наггаронда, в то же время расставляя своих последователей среди аристократии. Но Морати ни на шаг не отставала от своей соперницы. И когда казалось, что Хеллеброн победила, Морати раскрыла тайну о подарке Кейна. Это был могучий артефакт — котёл, возвращавший молодость всем, кто окунался в него. Немедленно распространился слух, что Кейн благословил Морати. Тёмные эльфы разрывались в своей преданности между колдуньей Морати, открыто поклонявшейся Слаанешу, и Хеллеброн, их Высшей жрицей. Многие Невесты Кхейна провозгласили Морати своей королевой, и конфликт зашёл в тупик. Хеллеброн поняла, что должна действовать очень быстро, иначе рискует потерять поддержку.
Решение этого тупика было именно таким, какого можно было ожидать от кровожадных эльфийских ведьм. По приказу Хеллеброн сотни верных Морати колдуний и аристократов были схвачены и принесены в жертву Кхейну. Холодный ночной воздух был полон предсмертных криков. Говорят, сама Морати была вынуждена бежать от резни на своём тёмном пегасе. Так родилась Ночь Смерти, укоренившаяся как обычай в культуре тёмных эльфов, да и во всем мире.
На следующее утро Малекит приказал Хеллеброн и её жрицам явиться во дворец. Их появление заставило собравшихся аристократов удивлённо перешёптываться. Каким-то образом Хеллеброн удалось создать собственный Котёл Крови. Она вела процессию прекрасных женщин. Старческие морщины и обвисшая кожа исчезли, уступив место юной красоте. Высшая Жрица могла поспорить с красотой самой Морати. В этом увидели знак тёмной магии, и с тех пор жрицы известны как эльфийские ведьмы. Морати задумала отчаянную и коварную игру, объявив себя Королевой культа. И ей удалось переиграть амбициозную Хеллеброн. Малекит успокоил разъяренную жрицу, позволив эльфийским ведьмам раз в году охотиться в Ночь Смерти, принося в жертву любого. За год эльфийские ведьмы снова превратились в дряхлых старух, но в Ночь Смерти они вновь возвращали свою молодость.
С того дня последователи Кхейна славятся своей преданностью Малекиту. Каждый год эльфы в городах Наггарота вынуждены запираться в своих домах на ночь. В Ночь Смерти эльфийские ведьмы покидают свои храмы. Высшие Жрицы готовят для эльфийских ведьм одурманивающее зелье, пробуждающее жажду крови. Только они знают, как варить его из ядовитых трав так, чтобы не убить самих эльфиек. Всем, кому не повезло оказаться на улице, грозит мучительная смерть на алтаре Кхейна. Ассасины вскрывают замки на дверях домов некоторых аристократов. Ведьмы врываются внутрь и забирают целые семьи для ритуальных жертвоприношений. Говорят, эльфийки доводят свои жертвы до вершин наслаждения, прежде чем обрушить на них муки, о которых ни один смертный не может даже помыслить. Крики умирающих наполняют ночь. А когда встает солнце, опускается мрачная тишина, и тёмные эльфы благодарят Кхейна за то, что он даровал жизнь им и их семьям.