Library (Wh FB)

Ночь смерти
Эльфийские ведьмы живут в храмах Кхейна под жестким присмотром королев ведьм. Королевы ведьм - невероятно древние; один раз в год они принимают участие в буйных празднованиях Ночи Смерти. По улицам разносится эхо безумного барабанного боя и пронзительный рев храмовых труб, а густой дым кроваво-красного ладана струится по площадям и вниз по переулкам, укрывая возлюбленных охотниц Кхейна. Группы нечестивых эльфийских ведьм рыщут по улицам и похищают любых Темных Эльфов, которых найдут, иногда врываясь в дама, чтобы забрать оцепеневших жителей для жертвоприношения.

Ночью Смерти королевы ведьм омываются кровью, чтобы возродиться, и в это время они - самые прелестные и сладострастные из всех эльфов, их необычная, смертельно-бледная красота могущественнее и обворожительнее любой магии. За год они вновь превращаются в изможденных старух, и остаются такими, пока опять не наступит Ночь Смерти, и Темные Эльфы спрячутся по дамам, слушая шумное веселье и зловещий смех полуночных торжеств эльфийских ведьм.

Хар-Ганет – духовный центр культа Кхейна с множеством святилищ Бога Убийства, с возвышающимся великим храмом. Именно из Хар-Ганета Хеллеброн правит эльфийскими ведьмами, а на алтарях Каина здесь приносятся бесчисленные жертвы. Именно в Хар-Ганете были проведены первые церемониальные казни. После большой победы над армией высших эльфов, которая безрассудно напала на город, тысячи эльфов были приведены на вершину храма и казнены стражей. Когда тёмные эльфы увидали, как головы скатились по ступеням, они пришли в такой восторг, что казни стали обычной чертой общества Хар-Ганета.

Стражи столь искусны, что теперь известны как палачи Хар-Ганета. Каждый палач проводит половину того времени, когда не спит, в карауле, а другую половину тренируется с клинком. Говорят, что палач-специалист знает способ, как убить любое существо единственным ударом: обезглавливаением ли, эвисцерацией ли или одним уколом в сердце. Палачи – не буйные мясники, а скорее хладнокровные убийцы, гордящиеся тем, что с минимальными усилиями отправляют на тот свет недругов. Они – бессердечные душегубы, которые смотрят на свою роль как на священное дело, и, в отличие от других тёмных эльфов, не делают из жертв развлечения, но убивают их быстро и аккуратно.

Излюбленное оружие палачей Кхейна – дреч. Каждый дреч выковывается самим палачом под наблюдением оружейников великого храма. Как палач осваивает кровавые умения, так и оружие он изготавливает так, чтобы эти две составляющие были одним целым. Одни палачи предпочитают тяжёлый, подобный топору, клинок, другие – узкий меч, в зависимости от своих способностей и любимого способа убийства.

Коуран, капитан Чёрной Стражи – это тот, кто занимает место по правую руку от самого Малекита, на месте командира его персональной стражи, сочетая в себе жестокость и недюжинный ум. Он не заботится ни о чем другом кроме жизни Короля-Колдуна и его матери Морати, и известен тем, что может принести в жертву целые армии для защиты королевства или необходимого тактического манёвра.
Коуран дольше всех служит в Чёрной Страже, он бился за Короля-Колдуна почти тысячу лет. Он совершил поистине головокружительное восхождение, став мастером из Башни Скорби в первые десять лет службы. Коуран достиг этого высокого положения, убив своего предшественника, Диатенара, на поединке, задушив противника его же собственными волосами. Коуран, предварительно сварив, удалил плоть с черепа своего соперника и с тех пор хранит его в качестве трофея.

После этого Коуран продолжил сражаться по всему миру в армиях Короля-колдуна, заслужив славу и бесчестье жестокими деяниями в Империи, Бретоннии и Инде. После победоносного возвращения, Коуран отыскал тогдашнего капитана Чёрной Стражи Каналета и убил его, сбросив с восточной стены Наггаронда. Малекит, довольный безжалостным характером Коурана, пожаловал ему должность командующего Чёрной Стражи. Его положение с тех пор держится вот уж четыре сотни лет, и трупы семнадцати претендентов на его пост теперь украшают ворота Башни Скорби.

Коуран известен тем, что берёт на себя риск, в конечном счёте всегда претендуя на победу. Однажды он пожертвовал половиной армии, чтобы заманить врага в западню, ничуть не заботясь о жизнях тех, кто служил ему. Он опытный командир, которого уважают и боятся тёмные эльфы, и армии под его командованием способны сокрушить любого противника, которого встретят друкаи.

Битва Кровавого Рассвета
Коуран упрочил своё кровавое бесчестье, когда вёл воинство Чёрной Стражи против Тор-Анрока, столицы княжества Тиранок. Коуран питал глубокую ненависть к этому городу, поскольку здесь родился ненавистный Бэл-Шанаар.

Чёрная Стража напала ночью, выслав вперёд отряды Теней, которые убили патрули и часовых. Незамеченные, воины Башни Скорби двигались по извилистой дороге, которая вела в центр города. Они ударили без предупреждения, сразив стражу и пробившись в роскошный дворец. Гобелены пылали, портреты и украшения были разрезаны или разбиты, когда Чёрная Стража пронеслась по зданию, неся месть господина. Воины Коурана разбили всякое сопротивление и сложили трупы жертв на площади перед дворцом. Когда первые лучи рассвета присоединились к огню пылающей цитадели, Чёрная Стража пробивалась из города. Новый рассвет открыл другое злодеяние: трупы противников Чёрная Стража сложила в руну Кхейна – души умерших посвящались Богу Убийства.

Вуррзаг Уд Ура Захубу

Ещё когда он был молодым щенком, у Вуррзага начались неприятности. Шаман племени Костяной Нос, старик Виззбанг, был ревнивым и придирчивым орком, он не хотел, чтобы всякие малявки крали у него его силу, поэтому в день, когда Вуррзага нашли в трансе со светящимися зелёным глазами, парящим в воздухе, осыпающим землю под ним зелёными молниями, его бесцеремонно вышвырнули из племени в заросшие непроходимые болотистые джунгли. Это не сулило ничего хорошего Вуррзагу, поскольку все рассчитывали на то, что его съедят как можно раньше обитающие там кровожадные чудовища. 

Но у Горка с Морком были другие планы, однако Вуррзаг не был посвящён в них и готовился стать чьим-нибудь обедом в любую секунду. Паниковать вечно невозможно, и спустя несколько часов, всё ещё несъеденный, он решил, что проголодался сам и отправился добывать себе свой обед. Возможно благодаря трескучим зелёным молниям, возможно благодаря странному запаху озона, окутывавшему его, все кровожадные чудовища решили, что у них есть неотложные дела в других местах джунглей и избегали его.

Шли дни, проходили месяцы, года, Вуррзаг вырос большим и внушительным орком. Ему никогда не докучали разные опасные твари, которые угрожали всем, кто бродил по зелёным болотам джунглей в одиночку. На самом деле, он даже был рад, что они есть, поскольку они служили великолепными стражами для него, когда видения одолевали его, и он лежал, стеная, беспомощный и слепой, или шёл, как лунатик, меж деревьев. Видения, посещавшие его с тех пор, как он был мальцом, со временем стали более отчётливыми, даже несмотря на то, что энергия «Вааагх!» от постоянно ссорящихся и дерущихся орков больше не шла отовсюду. Эти видения вели его сквозь джунгли, он вечно искал чего-то, но никак не мог найти. Так было до одной судьбоносной ночи, когда обе луны были полными.

Просветление нашло на него, и он вышел из транса, уставившись вверх на луны. Он лежал на площади старого разрушенного большого орочьего форта, или замка, или ещё чего-то. Он ещё ни разу не видел такого. Терзаемый любопытством, он начал обследовать руины. Он видел обрушившиеся парапеты и залы, многие из которых были украшены странными потёртыми настенными рисунками. Это место казалось ему знакомым, хотя он никогда здесь не был. Вскоре он подошёл к крепкому зданию, стоящему в углу оплота. Оно было разрушенным и заросшим, как и остальные, но Вуррзаг чувствовал, что тут есть что-то важное. Он обдумал это, порылся ногой в обломах, но ничего не нашёл. Наконец, когда он уже отчаялся найти что-либо, он провалился сквозь пол.

Когда он очнулся, его голова раскалывалась, но он сразу же забыл о боли, как только его взгляд упал на маску. Скелет, который носил её, уже давно был не в лучшей форме, и не сопротивлялся, когда Вуррзаг снимал маску. Как ни странно. Скелет уже почти истлел, но деревянная маска была как новая. Вся в пыли, но новая. Он примерил её и чуть не свалился в третий раз. Вместо слабо освещённого, забитого щебнем подвала, он стоял в ярко освещённом тронном зале с пылающими факелами и искусно расписанным троном, покрытым мехами. Вуррзаг снял маску с лица, чтобы посмотреть снова, или по крайней мере попытался сделать это, но она сразу же застряла! И прежде чем он снова попытался снять её, светящаяся зелёным фигура появилась перед ним, и он остановился.

Перед ним стоял его двойник: молодой шаман-дикий орк со странной деревянной маской. Однако, у него был посох с черепом на конце, и он, казалось, состоял из прозрачного зелёного тумана. Вуррзаг стоял с открытым ртом, вытаращив глаза, а двойник тем временем заговорил. «Вуррзаг», – сказал он, – «Горк и Морк выбрали тебя для великой миссии – ты должен найти Бывшего и Будущего Гита и привести его сюда». Вуррзаг ещё постоял, уставившись. Каждый слышал об этом мифическом зеленокожем, который когда-то вёл всех их, и который однажды вернётся и снова поведёт их к победе над многочисленными врагами, а затем падёт в битве конца света.

«Сюда?» – наконец сообразил Вуррзаг.
«Да», – ответило видение. – «Настоящий Гит покажет себя, снова вытащив этот топор из Гаффакамня». Призрак указал в направлении большого камня в углу, грубо вырубленному в форме крепкой бородатой фигуры. Сверкая в свете факелов, в её голове покоился большой красиво сделанный топор. «Только Гит сможет сделать это», – продолжал зелёный шаман, – «И твоя задача – найти его и привести сюда. Вот, возьми – это поможет тебе». Он замолчал, отдавая посох Вуррзагу. И потом видение исчезло.

Так начались странствия Вуррзага. Для начала он вернулся к Костяным Носам – в племя, которое вышвырнуло его. Старик Виззбанг всё ещё был жив и был всё таким же раздражительным, как раньше, но сам Вуррзаг был уже не тем. Противостояние длилось считанные секунды, и когда осела пыль, Старика Виззбанга больше не было. На его месте стоял необычно выглядящий, маленький и пушистый cквиг, длинная шерсть которого встаёт дыбом, когда его переполняет энергия «Вааагх!», а это бывает почти постоянно. Вуррзаг взял его себе и теперь он сидит на посохе из костяного дерева, с ненавистью смотря на всех.

«Я пошёл искать Гита», – проревел Вуррзаг собравшейся толпе, – «Ещё кто идёт?» И с этими словами пошёл к стойлам кабанов, выбирая себе самого большого и самого злобного из всех, и поехал на север. Естественно, всё племя пошло за ним…

С тех пор он, как избранный эмиссар Морка (а может даже Горка), ищет Бывшего и Будущего Гита. По большей части он путешествует по Скверноземелью, присоединяясь к другим «Вааагх!» и ища будущего лидера всех орков. Говорят, Гит уже давно спит под курганом, но Вуррзаг всё равно ищет его.

Руглуд Костедробитель – могучий и состоятельный орк-наёмник, который оказывает свои услуги по всему миру: от вероломного Скверноземелья на юге через Порубежные Княжества до гор, окружающих Империю. Ходят слухи, что даже сама Империя не прочь нанять его при случае. Безжалостный по своей сути, доверяющий только себе, он, как известно, переходил на сторону соперников в течение сражения в случае предложения большей платы и, что ещё более важно для него, большей возможности грабить и мародёрствовать. За эти годы шайка оснастила себя пёстрым разнообразием доспехов, лишая остатков брони бессчётное количество побеждённых противников, и всегда беря арбалеты и болты, которые ценятся ими очень высоко.

Некогда Руглуд Костедробитель был знаменитым предводителем орков, ведя своё племя Искажённого Ока к бесчисленным победам. Объединяя местные племена, его армия прокатилась через Серые и Краесветные горы. Он организовал множество успешных набегов на цитадели гномов и города Империи, так же как и на различные племена гоблинов, отказавшихся пресмыкаться перед ним.

Но однажды, далеко на востоке от Старого Света, Руглуд потерпел одно сокрушительное поражение, в результате которого он и потерял главенствующее положение в племени. Пойманный в хитроумную и хорошо осуществлённую засаду армией гномов Хаоса, его племя было расстреляно испепеляющим шквалом ракетного огня. Ответный огонь орков не принёс результата. Те немногие стрелы, что нашли свои цели, даже не смогли пробить тяжёлую броню гномов Хаоса.

Поскольку Руглуд сбежал, многие сородичи отвергли его, обвиняя, как это и принято у орков, в поражении. Вместе с маленькой группой преданных ему зеленокожих Руглуд сбежал на юг, преследуемый градом стрел и оскорблений его прежних соплеменников.

Они натолкнулись на древнюю, с виду неприступную крепость, встроенную в гору. Она казалась покинутой, и суеверные орки чувствовали, как мурашки бегают по их спинам от завываний ветра, гуляющего по почерневшим зубчатым стенам и в проёмах бойниц. Они решили пройти вдоль огромных валунов, лежавших в основе стен твердыни и, наименьший член отряда, коротышка, известный только как Личинка, оступился и упал. Руглуд от удивления даже сморгнул, ибо гоблин исчез. Но спустя мгновение голова коротышки показалась из незамеченного ими ранее отверстия в земле, при этом последний голосил, что нашёл туннель, ведущий в цитадель.

Орки отказались войти в туннель, испугавшись «плохих духов», которые могли жить внутри. Руглуд грубо распихал сгрудившихся около входа орков в стороны, дабы показать им, что он не боялся. Он был уверен, что внутри крепости могли быть какие-нибудь ценности, которыми можно поживиться. Руглуд схватил Личинку за загривок и, вынуждая того идти перед собой, вошёл в оказавшийся довольно низким туннель.

Войдя внутрь, они увидели картину полного опустошения, произошедшего после ожесточённого сражения в туннелях и больших залах того, что когда-то было цитаделью гномов. Тела гномов лежали повсюду и в огромном количестве, и первое, что бросилось Руглуду в глаза это то, что гномы сражались с гномами. Но, приглядевшись, он увидел, что часть убитых были гномами Хаоса, от которых он потерпел своё последнее и самое сокрушительное поражение.

Окровавленная броня и оружие были беспорядочно разбросаны на каменном полу. Ногой Руглуд случайно задел гномий арбалет, и, занятый другими мыслями, зачем-то его подобрал своей могучей ручищей. Вдруг большая глыба каменной кладки упала на его мощную голову, он сконцентрировал взгляд на оружии, и вдруг вдохновение снизошло на него. Внезапная и всеобъемлющая мысль заполонила его хитрый орочий мозг: «Если я не мог их бить – присоединяться к ним!» Он начал снимать доспехи с тел гномов, беспорядочно связывая латы ремнями и одевая на своё крупногабаритное тело. Покачиваясь, он вышел из отверстия и остановился перед расступившимися орками. Со странным, решительным блеском в глазах, он прорычал сородичам: «Мы им ещё покажем».

И, таким образом, Броненосные орки Руглуда, единственный известный отряд орков, сочетающий в себе комбинацию брони и арбалета, был сформирован. Их по-прежнему не любят и не доверяют другие орочьи кланы, тем не менее, их боевые качества, пусть и с неохотой, но признают. Где бы отряд ни находился, он дерется за золото, еду и за возможность помародёрствовать.

Первоначально вселенная Warhammer Fantasy Battles была придумана английским фантастом Майклом Муркоком и должна была быть представлена циклом книг в составе «Мультивселенной», но цикл так и не вышел в свет. Позже права были проданы Games Workshop.

От себя добавлю, что книги этого автора очень интересны. Я читал из цикла "Вечный воитель" (да, это именно Муркока концепция) сагу об Элрике, сагу о Коруме и сагу об Ерикезе. Очень понравилось и всем рекомендую. Особенно интересно было перечитать после знакомства с Вархаммер, так как действительно замечаешь множество пересечений.

Император Карл Франц — курфюрст и великий князь Рейкланда, князь Альтдорфа, Владыка Западного Предела, сюзерен Империи из династии Хользвиг-Шлизштейн — считается величайшим из когда-либо живших политиков Старого Света. Он известен как покровитель искусств и науки, как инноватор в военном деле и храбрый генерал. Благодаря постоянно прилагаемым им усилиям Империя процветает во время его правления как никогда до этого: Имперский Колледж Инженеров разросся, Колледжи Магии процветают, а его армии идут от победы к победе. Император часто лично командует солдатами, сражаясь легендарным молотом Гхал Мараз, который даровал Зигмару гномий король Курган Железнобородый больше двух тысяч лет назад. Этот молот является самым могущественным оружием, которое когда-либо делали гномы того времени, когда их империя процветала.

За время, прошедшее со времён его избрания, император сильно расширил огромный список побед и завоеваний. Именно Карл Франц возглавил атаку Рейксгвардии, которая обратила в бегство бретонских рыцарей в битве при Нордуине. На Поле Крови именно храбрость императора удержала фронт имперских войск против атаки кровожадной армии орков. Против орды Хаоса Моргхал-хая Дикого император повёл в атаку своих доппельзольднеров, напав в самое сердце армии мародёров, где он сокрушил череп вражеского предводителя молотом Гхал Мараз.

Император Карл Франц обычно одет в полные доспехи, выкованные гномами специально для него. Некоторые части этих доспехов некогда принадлежали самому Магнусу Праведному, когда он сражался в битве при Кислеве, и представляют собой позолоченные и пышно украшенные доспехи с плюмажами и шёлковыми ленточками. Кроме всего вышеперечисленного, император носит на шее зачарованный медальон — Серебряную Печать. Этот предмет способен отвращать от императора удары и даже вражеские заклинания. Серебряная Печать сделана боевым магом Фредериком фон Тарнусом для Магнуса Праведного во время Великой Войны с Хаосом.

Император Карл Франц часто отправляется в бой на спине Когтя Смерти — грифона, которого он сам вырастил из вылупившегося птенца. Между животным и хозяином установилась крепкая дружба, закалённая в бесчисленных битвах за долгие годы приключений. Во время битвы за Кровавую Крепость Коготь Смерти стоял над раненным императором три часа, убивая любого, кто пытался подойти, пока Рейксгвардия не прорубилась к своему павшему повелителю. Хотя императору потребовались многие месяцы, чтобы оправиться, лишь благодаря верности Когтя Смерти он смог выжить.

Нечто прибыло к берегам Бретонии. Оно прошло сквозь ночную тьму, морские непогоды, и проникло в Ястребиный залив, на берега которого тут же упал густой и неестественный туман, укутавший галечный берег и запутавшийся в кронах прибрежных деревьев. В любую другую ночь он застал бы здесь браконьеров или запоздавших рыбаков, с ворчанием возвращавшихся домой, но сегодня было полнолуние, а потому море было пустым. Гуще всего туман был в самом центре залива – аккурат между двумя мысами. И именно оттуда в небо устремился шпиль из тёмного камня, влажно блестевший в ночи. Шпиль, которого на закате ещё не было.

Креос Маледикт, владыка Каронд Кара, хозяин Чёрного ковчега «Торжество обречённой надежды», поправил плащ на своих покрытых бронёй плечах: пока они плыли к заливу, ночь была теплой, но магический туман принёс с собой холод.

- По правде говоря, я всегда считал стремление наших колдунов к управлению погодой дуростью или блажью. Тем не менее, я открыт для всего нового. И, даже не обладая способностями наших мягковатых южных кузенов, могу сказать, что методы Скайла и его учеников могут быть… полезными. Я ещё ни разу не видел, чтобы туманный покров «Торжества» был таким густым и простирался так далеко.

Он посмотрел вперед, пытаясь разглядеть прибрежные холмы, но те были сокрыты в тумане, так же как и очертания Чёрного ковчега позади. Были слышны только щелчки и скрипы, раздававшиеся всякий раз, когда звероводы заставляли драконов, тянувших скиф, поменять направление движения. Даже силуэт его экипажа, стоявшего так близко, что до него можно было дотронуться рукой, казался таким же призрачным и нереальным, как и четверка Тёмных всадников, чьи лошади стучали копытами по палубе скифа позади него. Креос посмотрел на молодого эльфа подле себя.

- А ты, племянник, всё ещё не уверен в успехе нашего предприятия? Неважно. Мне кажется, Крайт, что ты так и будешь сомневаться до конца, пока, стоя у врат «Торжества», не увидишь… ээээ… Как там зовут то существо, что претендует на владение этими землями?

- Герцог д’Аржен, - ответила серая тень, стоявшая на носу скифа.

- Пока не увидишь, как ведьмы тащат герцога д’Аржена на борт, всадив ему крючья в тело! Кстати, Миаран, что скажете насчёт золотых цепей для барона и его семьи, чтобы подчеркнуть его положение?

Миаран Диамо, тщедушная старейшая ведьма, которую называли Дочерью Скорпиона, даже не улыбнулась в ответ.

- Для начала, лорд Креос, убедитесь, что ваши желания не превосходят ваших же возможностей. Вы ещё не нанесли раны, только обнажили клинок, - она сделала пренебрежительный жест. – Но когда замок д’Аржен падёт, я с большим удовольствием предоставлю вам золотые цепи.

Сдержанно улыбнувшись в ответ, Креос слегка склонил голову, чтобы скрыть свой взгляд. Про себя же он поклялся, что с этой маленькой бесцветной сучонкой вскоре произойдет несчастный случай – как только у него появится возможность устроить его. Из тумана донёсся плеск: это морские драконы достигли мелководья и теперь вытаскивали скиф на берег. Небольшое судно задрожало, когда его нос откинулся, превратившись в своеобразную рампу. Креос и Крайт сели в экипаж с одной стороны, Миаран – с другой. Копыта звонко стучали по гальке, пока они не выехали на дорогу у холмов. Когда они выбрались из тумана, Тёмные всадники заняли свои места вокруг экипажа.

- Великолепно, - заявил Креос, откинувшись на спинку сиденья и улыбаясь. – Ну что, племянник? Я же говорил, что экипаж без проблем пересечёт пляж. Я специально его выбрал: он так усеян галькой, что сойдёт за мостовую.

Племянник промолчал, и Креос обратился к четвёртому пассажиру в экипаже, что неподвижнымтёмным пятном застыл на фоне красно-золотых сидений.

- А вы, Яхама, и есть тот клинок, что мы обнажим сегодня. Вы – основа основ моей стратегии, - Креос слегка наклонился к тёмной фигуре, сохраняя, однако, дистанцию: он был весьма наслышан об ассасинах, подготовленных ведьмами, и о тех, кто слишком им доверял.- Миаран всё это время пела вам дифирамбы, сударь. И я не сомневаюсь, что завтра, когда мы прибудем к замку д’Аржен, вы встретите нас у ворот, салютуя нам окровавленными клинками, не так ли?

- Я уяснил свою задачу, господин, - ровным голосом ответил ассасин, избегая взгляда Креоса. Его речь была странной – как будто он произносил выученные наизусть слова, не понимая, однако, их смысла.

- Оставьте его, лорд Креос. У него впереди трудная ночь, и ему нужно к ней подготовиться.

При звуках голоса Миаран Креос громко фыркнул, даже не стараясь скрыть своего неудовольствия. Он развалился на сидении и уставился в окно, глядя на деревья, тянувшиеся вдоль обочины и заслонявшие звёздное небо. Когда экипаж въехал на грубую лесную дорогу,Тёмные всадники устремились вперёд, петляя между деревьями и всматриваясь в ночную мглу. В воздухе витало что-то тревожное, вплетаясь в цокот копыт и шорох ветра.

- Лорд Креос, мы на месте, - кучер остановил экипаж и обратился к пассажирам через небольшое окошко. – Впереди начинаются патрулируемые территории.

С поспешностью, показавшейся Креосу неприличной, Миаран открыла дверь экипажа и выскочила наружу. Яхама отстал от неё на какое-то мгновение. Но,когда Крайт, нахмурившись, последовал за ними, Креос ухватил его за плечо.

- Не смотри так, племянник. Жди, пока придёт твоё время. Сейчас леди Миаран поцелует на прощание своего глоткореза, и мы отправимся обратно на «Торжество». А пока обрати свои мысли на то, ради чего мы здесь на самом деле, - взгляд Креоса остановился на двух тёмных фигурах снаружи. – Посмотрим, сможешь ли ты воплотить мои замыслы в жизнь.

Даже среди тёмных эльфов Наггарота, известных своей безжалостностью, жестокостью и садизмом, Менгил из Клар-Каронда особо выделяется своей кровожадной натурой. Его хитрость и то наслаждение, что он получает от убийств, таковы, что многие тёмные эльфы считают его полоумным убийцей. В то время как большинство тёмных эльфов с удовольствием перерезали бы глотку любому, стоящему у них на пути, ради их собственных политических целей или же получению большей личной власти, пока это не вредит им самим, Менгил убивает просто ради собственного удовольствия, не заботясь и не задумываясь о последствиях. Не раз он убивал союзников просто по прихоти, и многие полагают, что он слабо воспринимает реальность и совершенно невменяем. Его знают как опасно непредсказуемого типа, и другие тёмные эльфы относятся к нему с подозрением и недоверием.

Отец Менгила, Краал Пожиратель Сердец, был жестоким и могущественным дворянином из Клар-Каронда, чья репутация как исключительно безжалостного тёмных эльфов, давала гарантию, что ни один не посмеет выступить против него. Он часто поручал своим многочисленным сыновьям задания и испытывал их, чтобы отсеять слишком слабых для продолжения рода, а также проверить их преданность себе. Не выполнившие жестокие поручения или подведшие его расстались со своими сердцами, которые вырезались и предлагались Каину. Младший среди его сыновей, Менгил, не был исключением среди них, и его регулярно избивали и вынуждали драться со своими старшими братьями. В одном таком испытании, в Чёрном лесу, что за пределами Тёмного Города, Краал освободил пленного человека, могучего молодого северянина, дав воину оружие и щит. Молодого Менгила отправили на охоту за этим человеком, и как только он вернётся с доказательствами убийства, ему будет разрешено вернуться назад, в город. Через ледяную пустыню Менгил отслеживал свою намеченную жертву и в конце концов сошёлся с северянином лицом к лицу. Его скорости и мастерства обращения с клинком хватило чтобы одолеть более крупного и сильного противника; он получил наслаждение от острых ощущений убийства, измазал кровью лицо и испил крови из сильного сердца поверженного врага, а затем содрал с северянина кожу и съел его плоть. Тогда же он заточил свои зубы, что сделало его особенно ужасным на вид. Менгил надел окровавленную кожу как плащ, заслужив уважение отца и почётный титул «Живодёр».

Милость, которой Краал одарил своего самого младшего и самого порочного из сыновей, пробудила ревность в братьях Менгила, и не раз он вынужден был бороться за свою жизнь против кровавых собратьев, убив двух из них в одну ночь. Он снял с них кожу и окровавленные трупы без кожи доставил одному оставшемуся брату, как предостережение.

Когда ему исполнилось достаточно лет, Менгил вступил в отряд корсаров из Клар-Каронда и его быстрое повышение было запятнано только всё увеличивавшейся злобой и непредсказуемостью. В тех случаях, когда его начальники проводили быстрые, молниеносные рейды, убивая всех защитников и отступая с пленниками, прежде чем появится сильная оборона для контратаки, Менгил часто упрямо отказывался отступать и нападал на крупные оборонительные силы. Хотя его мастерство, свирепость и качества лидера позволяли ему побеждать, но он обычно возвращался, приводя немного рабов, поскольку получал извращённое удовольствие в убийстве. Менгил будет убивать даже бросивших свои мечи, ликуя в потоках крови, кромсая и рубя уже безжизненные тела. Он продолжал снимать кожу с побеждённых врагов и залы его отца в Клар Каронде были украшены этими дикими трофеями, собранными со всех континентов. Однако это было всего лишь одним незначительным изъяном на его восхваляемом имени, и тот факт, что он иногда изменял союзникам и зверски их убивал, будучи хладнокровным, воспринимался скорее как эксцентричность, нежели как какая-то проблема.

За полвека Менгил самолично возглавлял большинство рейдов с чёрного ковчега, известного как «Цитадель Злобы». Когда-то это был огромный замок, охранявший юго-западную оконечность затонувших ныне земель Нагарита, прежде чем был превращён в гигантскую плавающую крепость тёмными магами. Сам Тёмный владыка Клар Каронда дал Менгилу честь возглавить эти нападения на внешний мир, сделав его одним из самых молодых невольничьих капитанов любого чёрного ковчега Клар Каронда. За следующие двадцать лет «Цитадель злобы» стала особо ненавистна высшими эльфами, став синонимом отчаяния и горя; чёрный ковчег обычно совершал рейды на побережье Ултуана и морские пути, равно как и на берега Норски, Бретоннии, Аравии и Эсталии. Чёрный ковчег нечасто возвращался со многими живыми рабами, после того, что Менгил делал с ними, ужас, разносимый его кровавыми набегами, считался как способ угодить своим начальникам.

Какое-то время «Цитадель злобы» контролировала Тилейское море, охотясь на контрабандистов, пиратов и торговцев, время от времени разоряя деревни к югу от Ремаса и около пиратского города Сартозы. Во время очередного подобного рейда на побережье, чёрный ковчег подвергся атаке быстроходных эльфийских судов из Лотерна и был вынужден уйти в более глубокие воды без Менгила. Капитан чёрного ковчега, переживший трёх своих предшественников, убитых Менгилом в порыве безумной ярости, решил не возвращаться к этому порочному воину, утверждая, что тот был убит. Менгил и его отряд остались в Тилее в бедственном положении. Они проделали путь вглубь страны под покровом темноты, идя лесами, а затем спустившись в южные горы Апучинни. После сезона охоты на всех проходящих мимо купцов и нанятых ими охранников, с Менгилом сошёлся богатый воин-торговец из Вереццо. Он заключил сделку с Менгилом и тёмный эльф начал новую карьеру — наёмного убийцы. Его часто нанимают те, кто желает сделать из убитого чучело, ведь Менгилу доставляет дикое удовольствие свежевать тела своих жертв, оставляя их висеть на деревьях или сажая на кол. Многие годы он сражался бок о бок со своим старым товарищем, отступником тёмных эльфов, Йеном Смертоястребом, пока однажды ночью, после ссоры, не освежевал, распотрошил и съел его.

Повсюду в землях Старого Света, Менгил продаёт своё умение, и умение его по праву устрашающих тёмных эльфов, называемых «Потрошителями». Их нанимают как ассасинов и убийц, часто – для устранения конкурентов. Менгил лишал жизни как наёмный убийца и с радостью предавал, несколько раз даже возвратившись в Наггарот, где тёмные владыки с готовностью нанимали его, чтобы устранить своих противников. Так, вернувшись однажды в Клар Каронд, Менгил пришёл получить долг с капитана «Цитадели злобы», бросившего его несколько лет назад; и история о неудачливом тёмном эльфе и его смерти по сию пору рассказывается в мрачных сказаниях. Потрошители Менгила могут понадобится на поле боя в том случае, если надо скрытно проникнуть далеко во вражеский тыл и посеять там ужас и беспорядок.

Хладнокровные рыцари, которых многие считают самыми грозными из всех ужасающих воинов тёмных эльфов, составляют разрушительную, ударную элитную часть войска. Это дворяне друкаев, которые едут на битву на древних рептилиях, известных как холодные. Умение рыцарей и злобность скакунов ставит их выше кавалерии младших рас. Зачастую они находятся на передовой линии атаки, врезаясь в самые смертоносные полки противника.
Эти смелые тёмные эльфы приобрели холодных для верховой езды, поскольку ящеры свирепо нападают на всех, кто к ним подходит, распознавая теплокровных существ по запаху. Это само по себе опасно, и немало напыщенных вельмож пало от собственных скакунов, к большому удовольствию соперников. Во избежание этого тёмный эльф должен многократно измазать себя зловонной слизью холодных, чтобы животные подпустили его.

Однако тёмный эльф расплачивается за это дорогой ценой, поскольку пары этой вредной мази обжигают ноздри, вызывают онемение кожи и разрушают вкусовые сосочки языка, так что всадник больше не может ощущать запах или вкус нищи или чувствовать эротические прикосновения возлюбленной. Так что холодный является как страшным боевым скакуном, так и объявлением рыцаря о своей храбрости и амбициях. Многие тёмные эльфы считают эту высокую цену достойной платой, поскольку при этом воин доказывает преданность Королю-колдуну и может получить большую политическую, а так же материальную награду.

Вооруженный, в полных боевых доспехах рыцарь на холодном несет длинное рыцарское копьё, известное как «хетай», или «пожиратель души», и одет в тяжёлые доспехи и усиленный шлем. На его левую руку надет щит с эмблемой его дома. Его скакуна защищает чешуйчатая шкура, а жертвы он разрывает кривыми когтями и длинными клыками, острыми, как кинжалы. Холодные – ужасно тупые твари; тем не менее, даже укрощённые всадниками, они знамениты свирепостью. Чтобы справиться с этой зверюгой, нужно не только умение, но и физическая сила, и огромная сила воли. И, несмотря на то, что количество таких рыцарей невелико, их атака может сломить оборону противника в самый критический момент сражения.