Library (Wh FB)

Высказывания и цитаты о Вампирах

Гримнир в походе на Север

«Отдохнув после битвы, Гримнир приказал своему сыну вернуться домой, став новым защитником своего народа вместо него. После этого Гримнир удалился и Моргрим видел лишь его медленно растворявшийся в Пустошах Хаоса силуэт. Никто не знает, что случилось с Гримниром и гномы очень не любят говорить об этом…»

Далеко на севере лежит Крака Драк, дом гномов Норски. Их предки вошли в северные горы так давно, что у этих гномов другой язык и обычаи — то есть то, что объединяет все остальные оплоты. Во многом они заимствовали черты и традиции местных людей — в одежде, в веровании и в поведении. Однако произошло ли это потому, что они стали больше похожими на норсийцев, или же наоборот, те стали больше похожи на гномов, — это вопрос догадок и предположений.

 Гномы Норски многими считаются самыми безумными из всех, и по большей части из-за того, что их оплот находится рядом с Пустошами Хаоса и поклоняющимися Хаосу людьми холодного и сурового севера.

 Норские гномы знамениты даже среди других оплотов своим умением пить. Они устраивают ежегодные соревнования по выпиванию, чтобы определить, у кого из них самая большая пивная глотка. По всеобщему мнению, у них также есть некий вариант убийц, которых люди называют ‘берсерками’ — эти гномы настолько опозорены и обезумели от горя, что сбривают с себя все волосы и с пеной у рта бросаются в битву, полные решимости обрести славную смерть, бросившись на оружие врага.

«Дух Фолькмара был словно выкован из стали, так что он боролся со злом Хаоса всеми фибрами своей души. Во время осады Мидденхейма Фолькмар вырвался из своих адских оков и начал сокрушать демонов зачарованными цепями, которые когда-то его сдерживали.»

Вульфрик Странник обращается к королю гномов Турбаду Камнебородому на безупречном Казалиде

«Сразись со мной, если посмеешь, мелкая шавка, или у тебя смелости меньше, чем у эльфийской девки? Я считал сыновей Грунгни великими воинами, но возможно ты не настоящий гном. Может быть ты всего лишь отпрыск бородатого гоблина, хотя по правде говоря я видел бороду и получше - на заднице у тролля»

«Я бился со многими врагами, мой король, — сказал Зигмар, и взгляд его сделался отстраненным, словно он глядел в будущее. — Я убивал лесных зверолюдей, воинов из других племен, орков, кровососущих тварей и людоедов, живущих в болотах. Я сражался с ними и побеждал, но это… сейчас совсем другое дело. Боги взирают на нас, и если мы хоть немного дрогнем, тогда прощай все мечты. Как человеку совладать с такой ужасной ответственностью?

Куган рассмеялся и дал ему кружку эля.

— Ну, не могу сказать за человека, но зато поведаю о том, как это делает гном. Все очень просто. Когда приходит время, бьешь их молотом и убиваешь. Потом берешься за следующих. И так до тех пор, пока все не помрут.»

Осада Праага

«Огромная армия Асавара Кула отправилась на юг, преисполненная решимостью уничтожить цивилизованные царства людей, и ярость их пала на город Прааг. Великий бастион держался крепко, отвага защитников города была за пределами всякого здравомыслия, и осада длилась месяцами. Пока скрюченные трупы армии Хаоса не были завалены до самих вершин стен, и орды забрались по ним.»

История Огров

Давным-давно рождены были огры.

Мы сильны, жирны и огромны,

Заняты главною мыслью одной -

Брюхо набить питьём и едой.

Потом на равнинах появились племена,

Звери, солнце, трава, ветер, земля.

Люди с востока нам огонь передали,

Мы сражались за них и молодняк их сожрали.

Летела комета большая, ужасная,

Всё ближе она становилась, клыкастая.

Пасть в огне рождена была,

При её падении сотрясалась земля.

Огонь и пламя в небе ревели,

Ночь умерла, обезумели звери.

Много племён пожары пожрали,

Лишь немногие в горы сбежали.

В животах наших голода пламень засел.

Нас голод терзал, всё сильнее горел.

Мы скалы глодали, но его не изгнали.

И всё выше и выше шагали.

В морозных горах колдовство укрывалось,

Немало больных и свирепых рождалось.

Другие в снежных зверей превратились,

Остальные за солнцем в дорогу пустились.

Солнце вело нас к долинам широким,

Что укрылись под облачной пеленой.

Этот маленький мир — как мы поглядим,

Мы захватим его и съедим.

Мы ели стада, что на склонах паслись,

У пещерных зверей — вкусное мясо.

Мы в горы пришли, в поднебесные страны,

Где жили одни лишь титаны.

Великаны там много лун пировали,

Зло в поднебесье они совершали.

Битва тогда началась в Небесах.

Были враги сильны и огромны.

Но огры их числом превзошли.

И в жилищах враги свою гибель нашли.

Мы их замки разбили, куски разбросали,

А тела их мы вниз покидали.

Зеленокожие малыши

К нам с холмов пришли.

Слишком жилисты они, их мы не съедаем.

Мы работать их на нас заставляем.

Новые горы нам дали приют.

Мы убили немало ужасных зверюг.

В пасти пещер мы огонь развели,

К процветанию племя своё привели.

В жилищах на колёсах худышки прикатили,

Мы съели их, и кругляши в фургонах захватили.

Как маленькие солнца из металла кругляши,

Нехороши для пищи, но в торговле хороши.

Племена разрушали разные страны,

Дико ревели, сражаясь, Тираны.

Множество царств разграбили мы,

И веселились в теченье зимы.

Племена росли их теперь очень много.

Мы за солнцем в дорогу уходим снова.

«Судьба - это ленивое устройство, изобретённое философами-простаками, одобренное неадекватными драматургами и поэтами и разбросанное повсюду полуслепыми магами. Богам зачастую нет дела до жизни одного смертного, и огромная вселенная конечно не останавливает свой цикл и не перестраивает себя для блага одного смертного. Если кто-то верит в судьбу, то он лишается права выбора пути, расстаётся с честью и не принимает обвинений за свои действия»

«Сперва мы его услышали. Причитание и мяуканье.  Нарастающие и затихающее. Деревья встали на дыбы и закричали, и я подумал, что они пытаются вырвать свои корни и сбежать от того, что приближалось. Ах, если бы мы были столь же

мудры...

Мы видели, как оно приближается под покров тьмы, ползая в грязи, взмывая ввысь, словно тварь не могла решить – змея она или воробей? Затем мы увидели в лунном свете, что оно из себя представляет. Мы сражались? Не могу сказать. Я помню лишь свернувшийся мех и обволакивающую слизь. Исковерканные лапы. Рвущиеся камни. Гниющий металл. Плавящиеся пальцы. Запах кадавров и жженого меда. Мои глаза вопили, язык дрожал, а колени блевали. Оно сожрало моих друзей и выпило мою душу. Оно забрало мой разум не знаю куда, ибо со мной его больше нет...»

- Беседа с единственным выжившим из

рейквальдского лесного патруля (сто

человек), заточенным в Саниториуме

Фредергейма.