Алариэль, Богиня Жизни против объединённой мощи армии Скавенов
Скавенстая бросает ей вызов. Все мерзкие крысы-изменники и стонущие монстры Моулдера; все безумные штуковины Скрайра, все поющие и раскачивающиеся из стороны в сторону чумные монахи; все скрывающиеся в тени убийцы Эшина; все штормокрысы-альбиносы, охраняющие кабал военного совета в темном сердце скавенстаи; все вопящие крысиные лорды, посланные Советом Тринадцати, чтобы защитить своих детей.
Алариэль смотрит на всех этих паразитов и не издает ни звука. Словно они не достойны ни ее слов, ни ее презрения. Словно они не заслуживают ни единой толики ее внимания, помимо усилий, необходимых, чтобы избавиться от них.
Ее жук-воитель опускается на землю, словно обрушенная крепость. Алариэль проскальзывает к нему на спину. Воитель тяжело ступает по земле, взрывая глину под наковальнями своих лап. А затем богиня и зверь несутся навстречу ревущей скавенстае, сотрясая буйнорощи и пуская дрожь по земле.
Ряды паразитов замирают, превращаясь в стену из копий...
Сверкающая цветочная пыльца сыпется прямо в кровавое месиво из амфоры, висящей на бедре Алариэль. Богиня напевает мелодию своей вечной песни, и жизненная энергия струится с ее губ и растекается по всему двору.
Виноградные лозы прорастают из пропитанной кровью почвы, образуя в воздухе скелеты деревьев. Божественный шепот Алариэль оживляет деревянные кости, вселяя в них светящихся духов. Вскоре лесные сущности принимаются за скавенстаю и рвут ее на части.
Скавены топчут друг друга, пытаясь спастись от гнева Алариэль. Жук-воитель бушует в живом море, а Алариэль стоит у него на спине, грациозно, презрительно, неподвижно. Она не опускает глаз на происходящую вокруг бойню.
Алариэль сражается с ними с отработанной элегантностью, разрубая воющих монстров на блестящие влажные кусочки. Ее воитель то тут, то там поднимает свои рога, развешивая потроха буредьяволов и ржавые металлические обломки на ветвях буйнорощ, будто это рваные знамена.
Вздувшаяся гора мышц, явившаяся из адской бездны, рвется вперед – части уродливых конечностей и вшитых лезвий, которые движутся, словно титаническая, вздымающаяся личинка. Чудище воет рвущимися голосовыми связками десятков вшитых в него крысородичей.
Воитель Алариэль вонзает свои похожие на лезвия рога в это чудовище, но мерзость останавливает его на полпути. Проклятый ужас вопит, полосуя Алариэль-Вечнокоролеву уродливыми когтистыми лапами.
Она пронзает его конечности своим копьем, вонзает свой коготь в его огромную тушу.
Течение времен проносится сквозь шепот, порожденный от соприкосновения. Сантиметр за сантиметром мерзость съеживается и распадается на кусочки. Воитель запускает свои рога в разлагающееся тело. Алариэль стряхивает с рук остатки ободранной плоти мерзости. Отвращение искажает ее лицо, словно извращения Моулдера рассердили ее.
Алариэль прикрывается крыльями. Нефритовый огненный шторм сжигает ее зеленые перья.
Они восстанавливаются за считанные секунды. Алариэль отмахивается от огня и вонзает свое копье в землю. Ее лицо искажено от гнева.
Копья корней и древесных шипов вылетают из-под земли двора, повторяя за копьем Алариэль. Они разносят эскадрон колес рока на сухие прогнившие обломки древесины и куски проржавевшего железа. Дриады набрасываются на разрозненные отряды, словно падальщики на мертвечину, шинкуя их на влажные куски мяса.
Воитель Алариэль пробивается сквозь последнюю стену штормокрыс-альбиносов и чумных монахов, разбрасывая их в стороны, словно щенков со сломанными шеями.
Тринадцать Верминлордов смыкаются вокруг нее – последняя линия сопротивления между богиней и военным советом.
Алариэль встречается взглядом с высшими демонами, наконец, примечая равных себе по силе или какую-то тень от них.
– В сторону, – говорит она. Ее властный голос заставляет деревья цвести, поднимает древесных призраков с земли и порождает вихри из опавших листьев с лесного покрова.
Громоздкий повелитель крыс ловко продвигается вперед, двор дрожит под его копытами. Он бросает вызов, подняв свою гибельную глефу. Его двойной змеиный хвост яростно танцует позади него. Падший демон смердит силой и злобой.
– Мы не отступаем перед королева ми давно померкшей славы, – произносит он. – Целый век ты спала, древо-королева. В желудках истинной расы ты угаснешь вновь. А когда проснешься, твои древо-рабы будут материалами в наших норах и подстилками для крысят. Твоя кровь будет течь в отходах нашего народа – забытые экскременты никчемной, сломленной королевы. Ты ничто. Твои люди ничто. А теперь возвращайся туда, откуда пришла.
Алариэль не проявила никакого интереса к словам повелителя крыс. Ее копье устремляется вперед и пронзает череп высшего демона.
Пронзенный повелитель крыс вздрагивает на копье, а затем обмякает. Его неестественная сущность испаряется из туши, черная кровь капает с безжизненной морды на лесную поляну.
Алариэль выдергивает свое копье. Труп падает на землю с глухим стуком.
– В сторону, – повторяет она.
Как один, оставшиеся повелители крыс бегут через прогрызенные норы. Некоторые рисуют в воздухе мерцающие символы, другие разрывают саму реальность, словно плоть. Один из них сминает визжащего скавена у своих копыт, и портал на мгновение вспыхивает в разорванных внутренностях.
Когда они ушли, скавенстая дрогнула...
"Вечная Королева" Ноа Ван Нгуйен
Подробнее
[рРИНИ £> m&í V УШ Á -/V /С&чШк ^v ' a J / л£¿ А Ид^^ jH m sy§5^gj3 Ж% ИМца^ДДВЯЮДЧИ^ИИ NH^HliV шдШшг
i i Ни» я íl Д^К й .' H • v'^ J ЁЩ&шг '''r*rf 4 л ii'ffiaÄ vfb fHp pH ИИИкДЕ м&яРВЩ лиг ж / V S f » шт № т х8{ i ., i Л (ЬТгТШ fe jfWt Mf^Bk л j® ЩтВ Я '^Н1 н iM^flStH
Alarielle the Everqueen,Warhammer Fantasy,Warhammer FB,фэндомы,Skaven (AoS),Grand Alliance Chaos,Age of Sigmar,Sylvaneth,Grand Alliance Order,Library (AoS),Clan Moulder (AoS),Clan Skryre (AoS),Clan Eshin (AoS),Clan Pestilens (AoS),Clans Verminus
Пламя угасает, превращаясь в тлеющий уголек, и живая сила обретает форму. Алариэль возвышается перед своим троном. Она похожа на альвийскую тварь, но в два раза выше самого высокого из крысогоров. Ее конечности обвивают мышцы толщиной с сучья. Ее великолепные крылья украшают похожие на листья перья. Ее призрачно-белые глаза с презрением осматривают все, что находится перед ней. Алариэль – это вечная жизнь, но также и неизбежный конец всему живому. Хаквит чувствует себя обнаженным, глядя на нее, как будто только она позволяет его крови течь в венах, а сердцу – биться. Хаквит чувствует себя пустым без нее. Он всегда был таким и никогда не осознавал этого до сих пор.
Скавенстая бросает ей вызов. Все мерзкие крысы-изменники и стонущие монстры Моулдера; все безумные штуковины Скрайра, все поющие и раскачивающиеся из стороны в сторону чумные монахи; все штормокрысы-альбиносы, охраняющие кабал военного совета в темном сердце скавенстаи; все вопящие крысиные лорды, посланные Советом Тринадцати, чтобы защитить своих детей.
Алариэль смотрит на всех этих паразитов и не издает ни звука. Словно они не достойны ни ее слов, ни ее презрения. Словно они не заслуживают ни единой толики ее внимания, помимо усилий, необходимых, чтобы избавиться от них.
Она делает шаг вперед, ее рука сжимает рукоять ужасного копья. Имя мертвого бога слетает с ее клинка – Курнот. Произнесенные шепотом слоги взывают к инстинктам добычи у Хаквита. Он опорожняет мочевой пузырь.
Она делает еще один шаг, сгибая ужасающий коготь другой своей руки. В сознании Хаквита пробуждаются картины того, как годы переходят в века, как темная слава сменяется забвением.
Хаквит созерцает Вечную Королеву, и его разум блуждает по древним путям зарождения и разрушения, покоя и возрождения, по кругу бесконечной жизни. Это чудесно, великолепно…
И страшно. Мысли Хаквита уносятся в первобытное прошлое его народа. Он видит, как скавены прогрызают себе путь к существованию. Он наблюдает, как из матерей вылезают крысиные детеныши, словно личинки из гнилой плоти, извиваясь и корчась. Слепые, беспомощные и голодные. Они заполняют пропахшие мочой склепы, размножаясь в непроглядной тьме. Они вырастают за несколько дней и ведут тысячи войн на десяти тысячах равнин, умирая, убивая, питаясь и снова умирая.
Алариэль – богиня и этой жизни, великолепия, которое ползает в грязи. И теперь все это здесь в Летнем Дворе – и великолепие, и грязь. Алариэль – это искра творения, существования и увядания. Она воплощение жизни. И хотя она свободно раздает свои дары, ее терпимость к скавенам порождена презрением. Она позволяет им жить в своем извращенном мирке, потому что никогда не горела желанием его отнять.
До сегодняшнего дня.
когда пафос и превозмогание возводятся в абсолют
когда концентрация восхваляющих и эпических прилагательных превышает разумные нормы
происходит отрыв от социального и тактико-стратегического контекста
драматическая конструкция разваливается, эмоциональные ассоциации исчезают
ты перестаёшь видеть эпическое противостояние сил добра и зла, и начинаешь видеть очередное "унитазник_нейм" против "орочья толпа"
В том же ФБ Нагаш СОЛО мог орды выносить и в настолке были сценарии, один нагаш против армии на 1000 или 2000 очков.