Зверолюды warhammer fantasy

Зверолюды от Artofalexdraw

Воплощенный элементаль зверей

Воплощённый элементаль зверя, также известный в легендах как Человек в Кровавой Шкуре, Рогатый Человек или Безликий Охотник, призывается при помощи жестоких тайных ритуалов, ведомых лишь нескольким людям вне круга посвящённых Янтарного Ордена магов и секретных знаний, которыми владеют Орущие Шаманы стад нечестивых Зверолюдей Хаоса. 

Эта огромная получеловеческая фигура, всем своим видом являющая свирепость и безжалостный дикий голод, заключает в себе духов бесчисленных хищных зверей. Это ужасное существо с лёгкостью прыгает и скачет как сквозь самый густой лес, так и по бесплодной пустоши, преследуя свою добычу без пощады и без остановки. Ступив на землю, элементаль пронзает рогами и разрывает своих врагов в вакханалии безудержной жажды кровопролития. Один только его рёв сам по себе может заставить противников разбегаться в непреодолимом ужасе.

Мастера скрытого знания Гура рассказывают о кровавых церемониях, которые должен совершить перед огромным идолом из звериных черепов и свежесодранных шкур тот, кто осмелится воззвать к силе Человека в Кровавой Шкуре, и об ужасной цене, которую придётся ему за это заплатить. Но страшная необходимость в эти бесконечные дни войны такова: когда страна под угрозой или же желание повелевающего мага уничтожить либо отомстить достаточно велико, для умерщвления выбранной владыкой цели взывают к силе этого воплощённого элементаля.

Мода у зверолюдов

Есть гурт в южной части Арденского леса в Бретоннии, что стал печально известен всей стране, и за которым охотится множество странствующих рыцарей. 

Могучий бестигор по имени Хорок Потрошитель Людей однажды сошёлся лицом к лицу в сражении с благородным бретонским рыцарем, который для красы носил на сияющем шлеме оленьи рога. Рога рыцаря были длиннее, чем собственные рога Хорока, и это привело бестигора в ужасную ярость. Хорок и рыцарь бились с друг другом на поединке и хотя человек дрался смело, он не смог долго сдерживать неистовую атаку бестигора. Нанеся смертельный удар, Хорок обезглавил человека, и высоко поднялотрубленную голову. Его извращённое сердце наполнилось негодованием, и Хорок отломил рога с разбитого шлема рыцаря и позже, после того, как сражение было выиграно, привязал их к своим

собственными рогами. Скоро мода на бретонские

символы и знамёна распространилась на целое племя, как похабная насмешка над всем, чем дорожат рыцари справедливой Бретоннии.

Корабли различных рас TTW

Немного безысходности Аэнариона Защитника

79й год Правления Аэнариона, Скалы Скальдерака, Ультуан

С вершины скал Скальдерака Аэнарион смотрел вниз на лагерь своих врагов. Костры почитателей Хаоса горели во тьме, их было больше, чем звёзд на небе. Там были сотни тысяч его чудовищных врагов, и даже если он убьёт их всех до последнего, придёт ещё больше. 

Он собирался умереть. Весь мир собирался умереть. Никто ничего не мог поделать, чтобы остановить это. Он пытался, со всей своей невероятной силой, со всей своей смертоносной хитростью, с силой большей, чем любой смертный когда-либо обладал, с оружием настолько злобным, что оно было запрещено богами, и всё равно ему не удалось остановить силы Хаоса. 

Их армии рыскали по Ультуану, сокрушая последнее сопротивление эльфов. Завывающие орды обезумевших от крови зверолюдей прорывались через последние линии обороны. Армии мутантов убивали последних защитников острова-континента. Легионы демонов пировали на руинах древних городов. 

После десятилетий войны Хаос был сильнее, чем когда-либо, а его люди сражались из последних сил. Победа была невозможна. Нужно было быть безумцем, чтобы думать иначе. 

Он бросил взгляд на собственный лагерь. Когда-то он мог считать свою армию могучей. Сотни драконов дремали среди шёлковых шатров, разбросанных по горной вершине. Десятки тысяч эльфийских воинов в тяжёлой броне ожидали его команды. Они бросятся в атаку вновь, если он отдаст приказ, даже несмотря на то, что враг превосходил их в соотношении более чем двадцать к одному. Если он поведёт их, они даже могут выиграть, но это будет бесплодная победа. Армия Хаоса у подножия скалы была лишь одной из многих. Были и другие армии, такие же большие и даже больше, разбросанные по Ультуану и, насколько он знал, по всему миру. Всех их нельзя было победить силами, которые находились в его распоряжении.

Он развернулся и пошёл обратно в свой шатёр. Было бессмысленно созерцать численность вражеских сил.

Он обнажил Меч Кхайне. Он засверкал инфернальным чёрным светом, отбрасывая голодные тени, которые затушили висячие фонари в огромном шёлковом шатре. Красные руны горели по всей длине клинка, выкованного из чужеродного металла. Меч нашёптывал ему разные мерзости тысячей голосов, и каждый голос, повелительный, умоляющий или соблазнительный, требовал смерти. Это было самое мощное оружие, из когда-либо созданных, и всё равно этого было недостаточно. Он отягощал его руку всей массой его неудачи. Несмотря на всё хорошее, что он им сделал, он мог до сих пор использовать Солнечный клык, клинок, который Каледор сделал для него во времена, когда они ещё были друзьями.

Меч медленно убивал его, вытягивая жизнь капля за каплей. Каждый час старил его так же, как целый день старил обычного эльфа. Только неестественная живучесть, которую он приобрёл, когда прошёл через Пламя Азуриана, позволила ему прожить так долго, но и это не продлится вечно. 

Если Мечу не скармливали жизни, он начинал пожирать его самого. Это была часть дьявольской сделки, которую он заключил ещё тогда, когда думал, что спасти мир ещё возможно, когда он всё ещё считал себя героем.

Морати повернулась во сне, выбросив одну руку и стаскивая шёлковое покрывало, обнажая идеальную грудь, прядь её длинных вьющихся чёрных волос была зажата между её губами, пока она извивалась в каком-то эротическом сне. Зелья всё ещё действовали на неё. Она всё ещё могла найти сон, неважно каким беспокойным он был. Наркотики уже давно перестали действовать на него, даже когда он принимал их в дозах, которые убили бы любого другого. 

У вина не было аромата. У еды не было вкуса. Он жил в мире движущихся теней, менее ярких, чем те, которых он знал как смертных. Он отказался от многого, чтобы спасти свой народ - от своих идеалов, своей семьи, от самой своей души. 

"Убей её. Убей их всех". 

Древние, злые голоса Меча продолжали говорить в его голове. В тишине ночи он всё ещё мог их игнорировать. Бывали случаи, когда безумная жажда крови одолевала его и он совершал поступки, после которых сгорал от стыда и желал, чтобы вино всё ещё действовало, чтобы он мог найти в нём забвение. 

Если осталось достаточно времени, то наступит день, когда он больше не сможет сопротивляться зову Убийцы богов, и ничто в его досягаемости не будет в безопасности. Если демоны не прикончат этот мир, то это сделает он. 

Он мягко засмеялся. Теперь они называли его Королём Фениксом. Он прошёл через священное пламя и вышел с другой стороны, но не сгоревшим, а более сильным, быстрым, более живым, чем любой смертный должен быть. Он предложил себя в качестве жертвы, чтобы спасти свой народ, когда боги отвергли всё остальное, и они взяли его плоть и его агонию в качестве подношения и вернули обратно, перерождённого, чтобы он сделал работу за них. 

Он умер и переродился в тот день, когда прошёл через Пламя Азуриана, и он мельком увидел вещи, которые подорвали его рассудок. Он видел огромный повреждённый часовой механизм упорядоченной вселенной и то, что лежало под ним и за его пределами. 

Он видел Хаос, который клубился вокруг всего целую вечность. Он видел улыбку на лице демонического бога, который жаждал поглотить души его народа. Он стал свидетелем того, как сородичи бога использовали целые мира в качестве своих игрушек и порабощали целые народы. Он видел огромные дыры в ткани реальности, через которые проникали их силы и слуги, чтобы завоевать его мир. 

Он видел целые вечности ужасов и вернулся изменённым, перерождённым для битвы. Тогда он пытался изо всех своих новоприобретённых сил, чтобы спасти свой народ от волны демонической заразы, захлестнувшей мир. 

Сперва он думал, что может победить. Боги одарили его силой, которой не обладал ни один смертный. Он использовал её, чтобы вести эльфов от победы к победе, но каждый триумф стоил им незаменимых жизней, и на место каждого убитого врага вставало двое новых.

Тогда он не понимал, что всё это чёрная космическая шутка. Он лишь замедлял уничтожение своего народа, делая его более болезненным, растягивая агонию. 

Он взял Вечную королеву в жёны и она подарила ему двух великолепных детей, обещание светлого будущего, или по крайней мере залог того, что это завтра вообще наступит. Тогда он верил в это, но его семью отобрали у него и убили. Он даже не смог защитить собственных родных, и их потеря лишила его сердца. 

Именно тогда он разыскал Гибельный остров и Убийцу богов. Это было оружие, которое нельзя было забирать с алтаря Кхайне, но он забрал его. Если боги дали ему силу, то Меч дал ему всё, кроме неуязвимости. Там, где он ступал, демоны умирали. Там, где он вёл войска в бой, победа была неминуемой. Но он не мог быть повсюду, и с каждым днём силы, противостоящие ему, становились сильнее, а тех, кто следовал за ним становилось всё меньше и меньше. 

Зло Меча проникло в него и изменило его, сделав его злее и безумнее, когда его шансы на победу стали уменьшаться. Его ближайшие друзья избегали его, а народ, который он поклялся спасти, сбежал, оставив лишь ожесточённые, озлобленные остатки, эльфов настолько же злобных и смертоносных, как и он сам, легион воинов почти таких же безумных и извращённых, как и враги, против которых они сражались. Они тоже изменились под тлетворным влиянием нечестивого оружия. Он слишком хорошо обучил своих людей ведению войны. 

Настроение беспроглядного отчаяния опустилось на него, и в самый тёмный период своей жизни он встретил Морати. Он взглянул на её прекрасное спящее тело, ненавидя её и желая одновременно. То, что было между ними, нельзя назвать любовью. Он думал, что вообще больше не был способен испытывать тёплые чувства, даже по отношению к женщине, менее развращённой, чем его нынешняя жена. Это была безумная, больная страсть. В ласках Морати он находил нечто вроде передышки от своих бед, а в их диких любовных играх он находил отвлечение от забот. 

Она варила зелья, которые на время позволяли ему заснуть и делали его почти спокойным. Она родила ему сына, Малекита, и заставила его поверить в то, что в нём ещё осталась искра чувств. Он вновь обрёл то, за что стоило сражаться, и вернулся в строй, если не с надеждой, то хотя бы с определённостью. Но теперь, в конце концов, он видел, что всему пришёл конец, что его враги победят, и что его народ был обречён на смерть и вечное проклятие.

Калькенгардская кладовая

В городках вокруг Леса Теней известен рассказ о минотавре, что носил имя Рагуш Окровавленный Рог. Этот незаурядный роковой бык считался великаном даже среди свих сородичей, и стал легендой среди людей и зверей. Рагуш известен из-за своих воистину варварских деяний, самое позорное из которых было совершено в городе Калькенгард. 

Здесь роковой бык собрал могучую орду зверолюдов, включая сотни минотавров – каждый был вооружён парой зазубренных тесаков. За одну ночь кровопролития гурт разрушил город, сровнял с землёй его здания и вырезал всех защитников. Так много жителей было убито, что даже сам Рагуш и его собратья не смогли сожрать всех за один присест. Насытившись лучшим мясом, бык приказал развесить оставшиеся трупы вверх ногами на деревьях и скалах вокруг города, создав не только ужасный памятник своему военному мастерству, но

также и запас, к которому мог возвращаться вместе с приятелями всякий раз, когда проголодается. 

Начиная с того дня, местность вокруг руин города известна как Калькенгардская кладовая, и некоторые утверждают, что не всё мясо, развешанное на ветвях, было мертво.

Представляем вам... Ужасный Ящер