Emperor (wh 40000) Sigmar Heldenhammer crossover

Частицы бэка из нового корника

– Практически каждый вольный город столкнулся с ночным кошмаром во плоти, когда грянул Час Погибели. Некоторые города-шпили люменетов обратились тлетворными монументами, и даже анклавы идонетов оказались под ударом скавенов.

– В ходе Крысиного Рока в Хаммерхоле-Акша запасы гиранского зерна обратились роящимися толпами паразитов, которые мгновенно заполонили все городские улицы. Многие важные персоны Хаммерхола встретили гибель с отравленной метательной звездой в голове, а главная пороховая фабрика города взорвалась вихрем измурудного пламени, которое поглотило сразу семь районов.

– Тайные культы Слаанеша и Тзинча, кормившиеся страхами смертных, стали ещё активнее действовать внутри вольных городов.

– Те оплоты, которые всё же выдержали натиск Крысиного Рока, вероятнее всего, обречены на медленную смерть. Многие врата владений были осквернены порчей Хаоса, и подкрепления просто-напросто не могут прибыть к отдалённым бастионам Зигмара.

– Безжалостные жрецы Культа Великого Колеса проповедуют, что Час Погибели – это не проклятие, но благословение, что это мучительное испытание, которое закалит весь человеческий род и предвосхитит новую эру триумфа.

– Пещерные рисунки и предания, передающиеся из уст в уста, часто изображают владения как круглые камни посреди замёрзшего озера, раскрытые пасти, удерживающие земли между зубами, или даже звёзды, раздавленные булавой некоего небесного гиганта. Но именно в анналах Азира владения принято изображать как плоские диски земли внутри массивных энергетических сфер.

– Некоторые люменеты отправлялись к Враждебному Периметру в поисках просветления. Результат, как правило, фатален.

– Близ Кромки Мира Акши смертный может обратиться колонной пепла или статуей из растекающегося воска.

– У миросфер обрисовали противоположности: Хиш и Улгу, Гиран и Шаиш, тут всё понятно; из новых – Азир (холодная логика) и Акши (ярость), Гур (первобытный строй) и Хамон (технологический прогресс).

– В Эфирной Пустоте есть кометы, астероиды, суда серафонов, субвладения и нечеловеческие богоподобные создания, которые наблюдают за смертными немигающим взором.

– Упоминается, что зодиакальные богозвери – это и чудовища, и одновременно созвездия.

– Частицы магии содержатся во всём во Владениях Смертных. Новорождённое дитя даже в подземных мирах будет окружено аурой магии жизни, а человек на пороге смерти будет источать аметистовые частицы.

– Углекамень называют «углём убийцы».

– Упоминается любопытный музыкальный инструмент «батаарский ситар».

– Смертные полагают, что острова, формирующиеся близ Кромки Мира, похожи на металиты.

kairic adept

Понтифик Зенестра, Глава Культа Колеса

Понтифик Зенестра – душа суровая и опасная. Внутри неё таится нечто сверхъестественное, и никто этого даже не отрицает – под тяжестью её взгляда хочется раствориться в грязи и исчезнуть на веки вечные. Согласно присвоенной ей религиозной ортодоксии, Культу Колеса, причина такой наружности – благословение Гхал-Мараза.

Легенда гласит, что в пылкой и ревностной юности Зенестре было дозволено прикоснуться к Гхал-Маразу в знак признания её побед на Плоскогорье Пламенного Шрама. Однако есть и другой слушок: якобы она черпает силу из куда более тёмного источника и, в сущности, даже не является смертным созданием. 

Однажды стрела ассасина прошла сквозь неё, а в другой раз ловкий удар военачальника скавенов, собиравшегося отрубить ей голову, причинил вреда не больше, чем летний ветерок. В запахе благовоний, который тянется от её паланкина, есть что-то чудное и тревожное, одновременно манящее своей сладостью и вызывающее тошноту. А согласно заверениям старейших горожан Хаммерхола, Зенестра уже была прабабкой, когда Буря Зигмара только разразилась, хотя правдивость этих слов вызывает сомнения – даже у силы аква-гираниса есть свои пределы. Что касается скелета, сидящего в паланкине за спиной у Зенестры, то он несёт на себе те же шрамы, что и понтифик. Правда, о личности трупа даже её ближайшие сторонники ничего не ведают – или же предпочитают молчать.

Несмотря на слухи о чудном феномене, те, кто видел Зенестру в бою, знают, что она находится под защитой Бога-Короля. На войну она едет не в доспехах, а в церковном одеянии, имея при себе лишь песочные часы, отмеряющие каждый оборот Великого Колеса. Вдали от пламени и ярости сражений её голос редко свирепеет, ибо её акшийский гнев распространяется лишь на еретиков, перечащих культу. Стоит узреть её влияние на поле боя, и в силе понтифика уже никто не усомнится.

В присутствии Зенестры солдаты сражаются с удвоенным рвением. Усталость покидает их тела, и на место ей приходят первые языки идейного пламени, огня убеждённости. С губ понтифика срываются искры, пока она зачитывает зигмаритские заветы, и вокруг её величественного паланкина собирается сильнейший грозовой вал.

Прислужники Зенестры, хотя и отличаются крепким телосложением и божественной силой, позволяющей миля за милей тащить паланкин понтифика, никогда не служат ей подолгу. После каждой экспедиции всё новые и новые праведники перенимают эту ношу, ведь достаточно одного месяца тяжкой работы, и очередная пара дряхлеет до бессилия. Но недостатка в верующих широкоплечих мужчинах и женщинах не бывает никогда. Связь между ними и Зенестрой настолько крепка, что они без слов предугадывают её приказы и беспрекословно их исполняют.

Судьба Костоломов в Age of Sigmar

— Землетрясения, оползни и ураганы — дело привычное для всех костоломов, но к Часу Погибели даже они оказались не готовы. Духовный рокот Великого Зелёного бога, направлявший их на пути разрушения, наполнился нечестивыми отзвуками, а в видениях стали появляться отвратительные образы Великой Рогатой Крысы и её паразитов. Костоломам стало трудно отличать, где заканчиваются сны и начинается реальность.

— Несколько акшийских племён, обитавших на Адамантовой цепи, всего за одну ночь окончательно сошли с ума, не в силах выдержать колокольный звон.

— По всем Владениям Смертных костоломы отправились к собственным шаманам за ответами. Некоторые предположили, что надо колошматить сородичей по башке, пока их сознание не освободится от скверны. Другие, что лучший выход из положения — набить морды паршивым скавенам. Как и положено, разлад между костоломами привёл к массовому междусобойному пастуку.

— Несметное полчище костоломов сражалось три дня, и вскоре на шаманов снизошло таинственное чувство покоя. Чем больше костей они ломали, чем больше черепов крушили, тем менее раздражительным казался им рокот, звучащий в головах, словно сам Горкаморка взирал на них свысока, осклабившись во всю пасть. Ответ на все вопросы был предельно прост, впрочем, как и всегда: разрушение — единственный верный путь.

— Шаманы заключили, что отправятся к Враждебным Периметрам каждого владения, где магия столь сильна, что материализуется в существ, известных как воплощения. Они втопчут всех этих чудовищ в землю, пока владения не успокоятся. Одни решили, что чистая магия царств, которая извергнется с погибелью воплощений, залечит духовные раны; другие — что оттого земля просто-напросто перестанет быть такой чудной. Так или иначе, сотни тысяч орруков мигрировали к границам своих владений, дабы устроить бойню очищения.

— Массовый исход костоломов имел переменный успех, но все те племена, которые подступали всё ближе к Кромке Мира, действительно обретали покой, образы Великого Зелёного бога возвращались к ним в неопороченном виде, как и духовный рокот Горкаморки. Послужило ли успокоению то, что костоломы перебили многих мировых духов, отстранились от скавенов или преисполнились магией, которая очистила их разум, — доподлинно неизвестно.

— Слухи быстро распространялись по срединным землям владений, и всё больше костоломов отправлялось в это "паломничество" в надежде исцелиться и устроить катастрофический пастук магических монстров. Однако согласие между орруками — вещь едва ли возможная, и некоторые племена костоломов (после массового междусобойного пастука) всё же остались в срединных землях. Они решили, что нельзя оставлять драку, которая развернулась на пороге их родного дома.

— Ледокосты порешили, что лучший способ очистить башку от гадких видений — это раздавить как можно больше крысюков — и как можно скорее. Простота такого предложения оказалась столь заманчивой, что целые племена костоломов хлынули прямиком в земли анафемы в Акши. Их ярость полыхала такой великой силой, что даже варп-каменные огни с нею не сравнятся. Потому многие из них сражаются в недрах разорённых гнездилищ, вырезая скавенов и сваливая груды крысиных тел.

— Если один скавен — враг непримечательный, то столкнуться с миллионным выводком — это уже настоящий вызов для племени, под стать тем, которые Зигмар давал Горкаморке много-много веков назад. Многие костоломы дали клятву, что раздавят каждого скавена во имя Великого Зелёного бога — а иначе назад не вернутся.

— Пару слов про Дурьораву Башколома. Если кто не помнит, это ватага костоломов, прибывших в Могилу Зверя. Судя по всему, они выбрались оттуда живыми и в Эру Зверя довольно продолжительное время следовали попятам за Крагносом. Рокот, усилившийся с прибытием бога-дрогрукха, многократно преумножил могущество проповедника вурргога, Башколома, который возглавлял ватагу. Однако Башколом сильно отличался от других орруков. Он назвал себя Гобом Горка и провозгласил, что слышит самого Великого Зелёного бога. Возможно, именно поэтому его духовное видение претерпело такие изменения с началом Часа Погибели. Отмщение скавенам стало его главной манией. Дурьорава остаётся в Гуре и истребляет любой выводок скавенов, на который натыкается. Однако с каждым днём состояние Башколома ухудшается, и потому судьба ватаги висит на волоске.

— Ну и закончим прекрасной цитатой Гуркака Чудожуба: "Зелёный — лудший, но тока не такой зелёный. От этова зелёнова у меня башка трещит".