doters of sigmar

Высшие хищники Гура

Центральные земли Гура непрестанно воюют друг с другом, один континент пожирает другой, пока моря скребутся и извиваются дабы захватить новые береговые линии. За последние несколько веков усыпанные плоскогорьями земли Донсе были раздавлены между Тондией с севера и Андтором с юга, при этом две соперничающие земли соревновались за то, чтобы присвоить себе ее каменистую тушу. На западе Рондхол и Галлет смыкают свои прибрежные пасти, в то время как скованная морозами земля Бьярл выворачивает свои фьорды наизнанку и душит южные побережья Андтора льдами. Если бы ученый каким-то образом ухитрился составить карту Центральных земель, то обнаружил бы, что его труды безнадежно устарели в течении считаных десятилетий.

Центральные земли расположились примерно в двух неделях пути к югу от пупа Гура, и являются домом для нескольких племен гаргантов. С началом Эпохи Зигмара люди начали заселять этот регион. Эксельсис и Изаленд, построенные на Побережье Бивней, сильно разрослись в этом относительно стабильном регионе, потому что выбранный ими континент Тондия является альфа-хищником среди своих собратьев, и вряд ли будет ли поглощен. Даже Империя Оссиархов застолбила свои владения, воздвигнув костяную цитадель недалеко от Моря Кракена, и та до сих пор не пала.

Алариэль, Богиня Жизни против объединённой мощи армии Скавенов

Скавенстая бросает ей вызов. Все мерзкие крысы-изменники и стонущие монстры Моулдера; все безумные штуковины Скрайра, все поющие и раскачивающиеся из стороны в сторону чумные монахи; все скрывающиеся в тени убийцы Эшина; все штормокрысы-альбиносы, охраняющие кабал военного совета в темном сердце скавенстаи; все вопящие крысиные лорды, посланные Советом Тринадцати, чтобы защитить своих детей.

Алариэль смотрит на всех этих паразитов и не издает ни звука. Словно они не достойны ни ее слов, ни ее презрения. Словно они не заслуживают ни единой толики ее внимания, помимо усилий, необходимых, чтобы избавиться от них.

Ее жук-воитель опускается на землю, словно обрушенная крепость. Алариэль проскальзывает к нему на спину. Воитель тяжело ступает по земле, взрывая глину под наковальнями своих лап. А затем богиня и зверь несутся навстречу ревущей скавенстае, сотрясая буйнорощи и пуская дрожь по земле.

Ряды паразитов замирают, превращаясь в стену из копий...

Сверкающая цветочная пыльца сыпется прямо в кровавое месиво из амфоры, висящей на бедре Алариэль. Богиня напевает мелодию своей вечной песни, и жизненная энергия струится с ее губ и растекается по всему двору.

Виноградные лозы прорастают из пропитанной кровью почвы, образуя в воздухе скелеты деревьев. Божественный шепот Алариэль оживляет деревянные кости, вселяя в них светящихся духов. Вскоре лесные сущности принимаются за скавенстаю и рвут ее на части.

Скавены топчут друг друга, пытаясь спастись от гнева Алариэль. Жук-воитель бушует в живом море, а Алариэль стоит у него на спине, грациозно, презрительно, неподвижно. Она не опускает глаз на происходящую вокруг бойню.

Алариэль сражается с ними с отработанной элегантностью, разрубая воющих монстров на блестящие влажные кусочки. Ее воитель то тут, то там поднимает свои рога, развешивая потроха буредьяволов и ржавые металлические обломки на ветвях буйнорощ, будто это рваные знамена.

Вздувшаяся гора мышц, явившаяся из адской бездны, рвется вперед – части уродливых конечностей и вшитых лезвий, которые движутся, словно титаническая, вздымающаяся личинка. Чудище воет рвущимися голосовыми связками десятков вшитых в него крысородичей.

Воитель Алариэль вонзает свои похожие на лезвия рога в это чудовище, но мерзость останавливает его на полпути. Проклятый ужас вопит, полосуя Алариэль-Вечнокоролеву уродливыми когтистыми лапами.

Она пронзает его конечности своим копьем, вонзает свой коготь в его огромную тушу.

Течение времен проносится сквозь шепот, порожденный от соприкосновения. Сантиметр за сантиметром мерзость съеживается и распадается на кусочки. Воитель запускает свои рога в разлагающееся тело. Алариэль стряхивает с рук остатки ободранной плоти мерзости. Отвращение искажает ее лицо, словно извращения Моулдера рассердили ее.

Алариэль прикрывается крыльями. Нефритовый огненный шторм сжигает ее зеленые перья.

Они восстанавливаются за считанные секунды. Алариэль отмахивается от огня и вонзает свое копье в землю. Ее лицо искажено от гнева.

Копья корней и древесных шипов вылетают из-под земли двора, повторяя за копьем Алариэль. Они разносят эскадрон колес рока на сухие прогнившие обломки древесины и куски проржавевшего железа. Дриады набрасываются на разрозненные отряды, словно падальщики на мертвечину, шинкуя их на влажные куски мяса.

Воитель Алариэль пробивается сквозь последнюю стену штормокрыс-альбиносов и чумных монахов, разбрасывая их в стороны, словно щенков со сломанными шеями.

Тринадцать Верминлордов смыкаются вокруг нее – последняя линия сопротивления между богиней и военным советом.

Алариэль встречается взглядом с высшими демонами, наконец, примечая равных себе по силе или какую-то тень от них.

– В сторону, – говорит она. Ее властный голос заставляет деревья цвести, поднимает древесных призраков с земли и порождает вихри из опавших листьев с лесного покрова.

Громоздкий повелитель крыс ловко продвигается вперед, двор дрожит под его копытами. Он бросает вызов, подняв свою гибельную глефу. Его двойной змеиный хвост яростно танцует позади него. Падший демон смердит силой и злобой.

– Мы не отступаем перед королева ми давно померкшей славы, – произносит он. – Целый век ты спала, древо-королева. В желудках истинной расы ты угаснешь вновь. А когда проснешься, твои древо-рабы будут материалами в наших норах и подстилками для крысят. Твоя кровь будет течь в отходах нашего народа – забытые экскременты никчемной, сломленной королевы. Ты ничто. Твои люди ничто. А теперь возвращайся туда, откуда пришла.

Алариэль не проявила никакого интереса к словам повелителя крыс. Ее копье устремляется вперед и пронзает череп высшего демона.

Пронзенный повелитель крыс вздрагивает на копье, а затем обмякает. Его неестественная сущность испаряется из туши, черная кровь капает с безжизненной морды на лесную поляну.

Алариэль выдергивает свое копье. Труп падает на землю с глухим стуком.

– В сторону, – повторяет она.

Как один, оставшиеся повелители крыс бегут через прогрызенные норы. Некоторые рисуют в воздухе мерцающие символы, другие разрывают саму реальность, словно плоть. Один из них сминает визжащего скавена у своих копыт, и портал на мгновение вспыхивает в разорванных внутренностях.

Когда они ушли, скавенстая дрогнула...

"Вечная Королева" Ноа Ван Нгуйен

Greenskins armor.

О Злободерах

Злободеры – одна из поздних оррукских субкультур, образовавшихся в Эпоху Мифа.

Некоторые шаманы Костоломов полагают, что пока Темные Боги шептали Горкаморке о его ничтожности в глазах Зигмара, в его душу просочилась горечь, которая нашла отражение в подлости Злободеров. Другие считают, что эта подлость восходит ко дню, когда Морк обманул звезду – якобы свет от ее взрыва отражается в глазах Злободеров, когда те охотятся на своих жертв.

В основе культуры Злободеров лежит новое «суровое башкодумство», которое не присуще другим зеленокожим.

Злободеров нередко называют морруками из-за причастности их субкультуры к Морку.

У Злободеров вытянутое тело и короткие ноги. Они поджарые, но отнюдь не слабые. Некоторые сравнивают их с гротами, но для орруков это настоящее оскорбление (если услышат, убьют не задумываясь, даже если охота на обидчика займет несколько дней). Есть очень красочное описание того, что взрослый оррук может запросто вырвать руки человеку, но не до конца; видите ли, попытки жертвы убежать с вывихнутыми руками – весьма забавное зрелище.

Кожа этих орруков толстая и бородавчатая и зачастую выделяет маслянистую жидкость. Есть предположение, что виной тому питание Злободеров: трясинные жабы, болотные прыгуны, сквиги-слюнтяи. Другое мнение заключается в том, что это преимущество, приобретенное этими орруками в ходе эволюции (чтобы проще было вырваться из цепкой хватки какого-нибудь хищника).

В болотах обитает много опасных хищников, и Злободеры приспособились к тому, чтобы отпугивать их: они вопят в унисон сразу после гробовой тишины, носят щиты с изображением жутких морд и пускают в воздух токсичные испарения.

На войне Злободеры стараются измотать своего врага, прежде чем вступать в бой. Орруки часто пользуются преимуществом тумана. Перед боем они могут целую ночь бить в барабаны или греметь черепами, мешая врагу спать. Еще одна излюбленная тактика – выслать гротов вперед, а самим ускорить шаг и обойти врага со стороны, взяв его врасплох. Некоторые племена закапывают в землю зачарованные артефакты, чтобы обманом внушить переселенцам Рассветоносных походов, что здесь находятся средоточия силы, на месте которых можно возвести зигмаритский оплот (когда же до рассветных доходит, что это была ошибка, становится уже слишком поздно).

Живут Злободеры в болотах; питаются зобастой рыбой, иглоспинными грязевыми червями, многолапыми паразитами, аспидными угрями, жабами-рыгунами и шипожутами (людского мяса не гнушаются).

Злободеры не придерживаются мнения Костоломов и Железнозубов о том, что противника надо сразу же превратить в кровавое месиво. Они берут людей в плен, заставляя их трудиться на благо своих племен, а потом жестоко убивают их. Некоторых пленников использую в качестве приманки для жутких тварей, чтобы морруки могли проскочить мимо. Некоторых отправляют в неизведанные болота, чтобы исследовать новую местность без потерь. Некоторых хобгроты продают дуардинам, поклоняющимся Хашуту, а те, в свою очередь, поставляют им металл для орудий.

Некоторые Злободеры считаются полуводными созданиями и могут задерживать дыхание под водой на несколько часов. Что касается шаманов морруков, то они способны входить в транс среди темных вод – так они лучше коммуницируют с духом Морка.

У Злободеров есть собственные крепости, но это вовсе не защитные сооружения в привычном понимании. Цитадели морруков – это территории, усеянные деревьями с аванпостами и веревочными лестницами, узкими подземными лазами, наблюдательными пунктами и пещерами-убежищами. Зигмаритские оплоты и цитадели ужаса по мнению Злободеров – это сущая ерунда, будто их строители хотели донести до каждого: эй, глядите-ка, мы тут, идите сюда и пастукайте нас.

К своему оружию морруки относятся без лишнего обожания. Они не пользуются сияющими клинками, чтобы не привлекать внимание. Более того, если оружие растворится в болотной грязи, то обратно его уже вряд ли вернешь, поэтому Злободеры не дорожат своими рубилами. Они много воруют, меняют и мастерят на скорую руку. То же касается и брони.

В батлтоме говорится, что морруки не ограничиваются простыми орудиями, чтобы избавиться от врага: в ход идут яды, тоскины, кислоты, испарения, взрывы, слишком яркий свет, жуть как пахнущая грязь, темные норы, шипастые растения, еще более шипастые ямы и страшно грязная и громкая речь.

Злободеры научились избегать цитадели ужаса и вольные города Зигмара – слишком уж высоки стены, а гарнизоны – обширны. Однако со временем даже для таких крупных целей у них нашелся свой подход. Первое – ждать. Стоит населению слишком сильно вырасти в городе Зигмара, и оттуда выступят Рассветоносные походы с целью основать новые поселения. Вот тут-то на сцену и выходят Злободеры. Второе – найти громадину, которая разрушит городские укрепления, а затем хлынуть толпой в сердце города и устроить резню. По этой самой причине многие Злободеры последовали за Крагносом. Для многих он второе по значимости божество после Горкаморки. 

Тем временем на Холмах Морруков популярность набирает шаман Гобспракк. Его видения приводят местное племя Клинков-Зубоскалов к нескольким победам, и вскоре Гобспракка начинают почитать за проповедника Морка. Гобспракк находит Крагноса и нашептывает ему о своих видениях, в которых Погибель Империй сокрушит все Владения Смертных во главе великой орды. Мысли об уничтожении Эксельсиса и Хребта Ужаса (цитадели ужаса хаоситов) льстят Крагносу, и тот соглашается на союз со Злободерами.