Из древнего рода

Жабодраконы

Жабодраконы – огромные смердящие первобытные кошмары. К счастью, этих тварей не так много, и ареал их обитания в основном ограничен таинственными топкими трясинами, местами, лежащими под светлыми небесами далекого севера, которые также известны как Холодные Болота. Эти колоссальные создания почти не способны к самостоятельному мышлению, но при этом очень агрессивны и невероятно живучи. Исходя из легенд Севереных Пустушей, можно сказать, что жабодраконы обладают зловещей репутацией и названы были так из-за своей внешности и необузданной мощи. В действительности же они скорее сродни тем неуклюжим зверям, которые обитают в Люстрии, чем истинным древним потомком драконьего рода.
Сила жабодраконов столь же феноменальна, как и их аппетит, в то время как скверное дыхание настолько едкое, что может растворить плоть, равно как и сталь, за считанные мгновения. То, что эти чудовища не сжирают или не расплющивают под своими грязными тушами во время ходьбы – исчезает в их разверстых пастях, молниеносно схваченное и утянутое их языками.

Храмовая Стража(Храмовая Гвардия) — порождённый специально для защиты сланнов. Они родятся с более крепкой чешуей, по сравнению с другими заврами, и инстинктивно имеют несокрушимую решимость в охране сланна любой ценой, что и делают с непоколебимой твёрдостью, пока смерть не одолеет их.
Чем дольше завр живёт, тем выносливей и яростнее он становится. Его чешуя крепчает, а военное мастерство совершенствуется. Самыми древними являются покрытые шрамами ветераны и т. н. Завры Древней крови, некоторые из коих живут уже многие тысячи лет. На самом деле, ничего не известно о заврах, умерших от старости, так как война — их жизнь и единственная причина существования.

Людвиг Шварцхельм

«Ты пришёл слишком рано, зверь Хаоса. Этот клинок уже досыта напился крови твоих родичей. И напьётся снова. Ты знаешь его силу. Взгляни на него, ужас пустоты, и познай отчаяние!»
— Людвиг Шварцхельм в битве с Быком Рока Раграмом

Людвиг Шварцхельм или же, как его называют, Меч правосудия императора - является очень хмурым, серьёзным и немногословным человеком, а также чемпионом Карла-Фарнца и, по совместительству, его знаменосцем, несущим его личный штандарт во время боя. Его роль вне поля брани - это поддержание справедливость и чести монарха во время судебных поединков. 
Людвиг - человек огромного роста, известный за физическую силу, суровость в общении и смертоносное владение мечом. Говорят, он ни разу не улыбнулся за всю свою жизнь, что только закрепляет за ним репутацию бескомпромиссного, неподкупного воина. 
Людвиг также является главным телохранителем Карла-Франца, и одного его вмешательства пока что было достаточно, чтобы провалить все покушения на жизнь императора.

Судебный поединок — это древняя имперская традиция, суть которой заключается в следующем: если благородный дворянин был осуждён за несоблюдение законов императора, то он имеет право попытаться доказать, что, нарушая законы, он был прав, бросив вызов самому императору, и если дворянин победит императора, то считается, что закон, по которому он был осуждён, неверен. Однако поскольку поднять руку на императора — это измена, то на вызов откликается не сам император, а его чемпион. Искусство владения мечом Людвига столь велико, что многие из обвинённых дворян повинились ещё до того, как мечи покинули их ножны.

Его оружие зовётся Меч Правосудия, древний клинок, что передавался от чемпиона к чемпиону в течение многих столетий. Он покрыт древними гномьими рунами отмщения и воздаяния, а руны, как известно, никто не может выковать лучше их создателей, Дварфов. Этот меч испил кровь многих имперских дворян после неожиданного визита чемпиона с очень мрачным лицом, разоблачившего в них лишь разбойничающих баронов (у Карла-Франца сильно чувство справедливости и чести, и он гневается на тех сеньоров, которые щеголяют своим богатством, пока народ томится в презренной бедности).

Прибытие Людвига Шварцхельма к воротам замка курфюрста встречается с трепетом даже среди самых безраздельно преданных императору, ибо Шварцхельм печально известен отсутствием гибкости и всегда очень критично настроен по отношению к тем, кого он посчитает морально слабым и недостаточно искренне верующими. Однажды Людвиг был вынужден бороться за свою жизнь, разоблачая культ Хаоса в сердце семьи фон Рауков из Остланда: когда он вышел утром из их родового замка, его доспехи были изрублены, а меч окровавлен.



Для рода Шварцхельмов делом всей жизни и многих смертей стала охрана членов рода князей Альторфа. Когда император путешествует по своим землям, то не умеющий улыбаться Людвиг Шварцхельм всегда рядом с ним, так что дипломатия и слова Карла-Франца всегда подкреплены угрозой меча его чемпиона. В битвах чемпион императора сплачивает имперскую армию вокруг штандарта Карла-Франца и берёт на себя роль телохранителя; он уже не раз спасал жизнь монарха.

"Карштайн - это такая партия"

В силу того что под конец восьмой редакции лор вахи представляет собой сборную солянку из оригинальных идей, взаимствований из других сеттингов и откровенной путаницы - давайте сначала вспомним что представляет собой усреднённый вампир.

Наследники Нагаша и Нефераты, вампиры - вполне себе Ницшеанские уберменьши со всеми причитающимся мечтами о всемирной власти. Да, с атеизмом и прочим набором первокурсника-анархиста. Магия Нагаша, что движет кровососами является антиподом всему божественному, т.к. наша успешная версия Джафара изначально опровергает догмат превосходства нематериального плана над материальным. Отсюда идут забавные детали, вроде того что клыкастые материалисты боятся знаков Веры тёмных сил ничуть не меньше чем молота Сигмара.

Каждый из бладлайнов по своему обыгрывает концепт превосходства нежити над смертными: стригои выступают в качестве превозмогающей животной части, ламии подчиняют разумы, кровавые драконы - лучшие дуэлянты и воители, а некрархи вполне могут соперничать с величайшими магами древних рас.

Так, давайте в вынесу это в отдельный абзац. Упускать это было бы неправильно, а разжевывать в тексте - не уважать мыслительные способности аудитории, так что вот - да, да, мы все поняли что авторы хотели сказать. "Чтобы стать сверхчеловеком надо сначала убить в себе человека", "что остаётся от мечты когда ради неё ты отдаёшь самое ценное что у тебя есть- надежду на посмертие", "что лучше- бессмертие потом или долголетие сейчас?", "люди бросают вызов богам", "свобода это рабство", "что станет с твоей человечностью если ради её сохранения надо нести смерть".
Ну вы поняли, я не просто так говорил что здесь набор неплохих классических клише, вхрп вообще писали знакомые с Юнгом и Фрейдом люди. (Что конечно не является поводом для гордости в наше время, но создаёт приятный для исследования слой "что хотел сказать и на что ссылался автор").

Однако пускай даже концепт обращения и оставляет лазейки для других рас - Ваха не была бы вахой если бы не обыграла этот момент в свойственном для неё духе расизма и элитаризма. Несмотря на то что по общей идее укус остаётся укусом вне зависимости о того, чьё горло на принимающем конце - для обращения требуется обоюдное согласие, ну или на худой готовность реципиента и донора к такой ноше.

Укус не просто привязывает личность укушенного к его хозяину, это сложный и интимный ритуал общего доверия, поэтично описанный в вхрп как одновременное пожирание друг друга в горло. Добыча и хищник, актив и пассив, родитель и дитя - blood kiss непростой ментально и физически процесс. Его надо хотеть дать с той же силой с какой - хотеть получить. Древние расы просто напросто не считают что игра в поцелуи несёт им какие-то выгоды, ведь вопрос долгой жизни и могущества не стоит так остро для эльфов и гномов. А сами действующие вампиры - ужасные зануды и педанты, в силу одинаково давящего на них проклятия игнорирующие сам концепт обращения других рас. Гномов например не кусают в первую очередь из-за омерзительного вкуса. Если вы хотите на простом примере - проведите аналогии с сексом (что вообще типичный приём при разговоре о любителях клубничного варенья) и подумайте об этом как о тотальном нежелании Сверхлюдей делить ложе с низшими расами.

На этом празднике не-жизни Карштайны занимают интересную позицию "Мы тут отсылки к Дракуле делаем, останьте от нас". Основанные Владом-Вашанешом (о нем позже) Карштайны суть сферические помещики-кровопийцы в вакууме. Ироничность ситуации в том что безжалостные прагматичные пиявки зачастую лучше управляются со своими землями чем вполне себе человечные персоналии. Да, это тоже надо отнести в "очевидный даже для собаки" абзац социально-философского комментария.

Среднестатистический Карштайн - умеренно пафосный владелец замка в тщательно игнорируемых имперскими властями подмышкинсках. Я использую слово "игнорируемый" по той простой причине, что Карштайны из всех родов наименее беспалевно действующий. Оно и неудивительно, у них нет феминистического подхода Ламий или хикканства Некрархов, Карштайны должны править. Ведь карштайн звучит гордо, пусть на самом деле это просто слово взятое из головы Влада.

Есть кое-что важнее чем кровь для представителей этого рода - Земля. Да, каждый из бладлайнов фокусируется на одном из аспектов государственности, а так как Карштайны изначально позиционируют себя как владык - они обречены вечно пытаться расширить собственные границы и позорно при этом фейлить. Постоянные небольшие войны между собой, скромные крестовые походы в сторону соседних владений живого мяса (небольшие потому что мощи старых времён вампирам не видать, а отбивать очередную очистительную реконкисту не хочется) - каждый Карштайн знает что только наиболее достойные представители бладлайна должны править, посему понемножку чистят свой род от наиболее слабых и наименее адекватных.

Карштайн - не только воитель и полководец. Лучшие из этого рода покровительствуют искусствам и наукам, ведут реформы и регулируют закон на своих территориях. На каждую Синюю Бороду и Салтычиху приходится один более-менее адекватный лорд с более гуманными способами контроля скота. О взаимоотношениях с живыми мы поговорим на примерах Сильвании, а в этот раз закончим на иерархии рода.

Помним что когда говорим провинция - имеем ввиду немаленькое самостоятельное государство. С самостоятельностью в сильвании все плохо, но тем не менее это довольно обширная земля, которая так и не обезлюдела за всю свою историю. Карштайны бывают открытые и скрытые, мертвые и живые (не все карштайны, вампиры), несущие фамилию гордо как флаг и прикрывающиеся более естественными для них именами. Однако тем не менее- они все одной крови и подчиняются величайшему из своей кодлы. Номинальный глава Бладлайна - Влад, однако по причине частого отсутвия полномочия делегируют сильнейшим из рода. Все Карштайны обязаны воспринимать своего повелителя как короля, присылать ему войска и поддерживать в начинаниях. Эх, как обычно, в вахе все происходит совсем не так строго, сверхлюди тоже люди, а власть и сепаратизм идут тут так же тесно обнявшись как в любой другой провинции.

А все потому что если где-то есть Влад, окутанный завесой благородства, вечной любви и прочей романтики, окружающей образ вампира - значит должен быть и опущенный каждой второй фракцией Маннфред.