Из древнего рода

Якоб Штахельдхорф – известный имперский археолог и путешественник. Именно этому наглому и находчивому искателю приключений Империя обязана многими своими знаниями и сокровищами, добытыми им и его товарищами в их рискованных экспедициях к гробницам Неехары. В эти странствиях Якоба всегда сопровождали его «глаза» – суровая дама Андреа Мюнх, а также его «правая рука» – его верный друг аравийский гид Азиз.


Дневники Генриха Йоханна


Ангестаг 8 Пфлюгцайта 2499 года. Мой старый друг Якоб вернулся в Альтдорф после долгого отсутствия. Мы встретились в таверне Красный Лев, и он очень сильно настаивал на визите в Музей Магнуса, причём желал отправиться туда прямо сейчас, в столь поздний час. Я убедил его в том, что визит в музей может подождать менее позднего и более трезвого времени. Тем не менее, он пробудил моё любопытство, тем, что непрерывно говорил о саркофаге молодого царя Каспеха I. Мы решили отправиться в музей завтра, к самому его открытию.

9 Фестаг. Нам выпала невероятная удача. Сразу от входа Якоб отправился к только что открывшейся экспозиции "Чудеса древней Неехары". Он рассматривал маленький гроб царя Каспеха больше часа, вглядываясь в каждую деталь. Он с трудом сдерживал свой энтузиазм, когда рассказывал мне о том, что орнамент на крышке гробика полностью совпадает с рисунком, который он обнаружил в недавно приобретённом пергаменте из Кхемри. Орнамент имел форму жука-скарабея. Он так же нашёл каменный анх, кхемрийский крест, который, по его утверждениям, был ключом к гробнице царицы Расут Первой. Я пообещал сохранить для него оба предмета, до его возвращения в Альтдорф.

Бакертаг 13. После долгих исследований я обнаружил, что царица Расут на самом деле мать юного царя Каспеха. Как интересно! Я отнес пергамент Якова своему хорошему другу, Алану Гарднеру. Он расшифровал иероглифы для меня, и мой интерес возрос многократно. Судя по всему ключ, который открывал саркофаг Каспеха, был положен в гробницу его матери, Расут. Пергамент не только описывал ключ, но и указывал его точное местоположение в гробнице и то, как его достать. Судя по всему, ключ представляет собой амулет в форме жука-скарабея, который, будучи положенным на крышку саркофага, откроет его. Так же в пергаменте описаны специальные ритуалы, которые следует провести для того, чтобы проникнуть в гробницу, не погибнув при этом, но эта часть запутанна и туманна. Думаю, что это не более чем суеверия древней и примитивной культуры, которые могут быть смело отброшены нашей современной наукой.

Веллентаг 18. Судя по всему, мой хороший друг Алан Гарднер не смог удержать свой язык за зубами. Вчера Кларисса Лофт нанесла визит в музей и долго выспрашивала меня о том, где были обнаружены предметы, которые мы выставляем в музее. Про нее идет слава, что она является коллекционером, но мне кажется, что она просто охотник за сокровищами. Судя по её вопросам, она знает больше, чем говорит, и больше, чем известно мне. Вернувшись в свою комнату, я обнаружил, что мою комнату ограбили, в то время когда я беседовал с Клариссой Лофт, и каменный анх пропал.

Базентаг 22. После долгих размышлений я пришёл к решению, что это дело слишком важно для того, чтобы оставить его до возвращения Якова. Я устроил свое отбытие через Мариенбург в город Аль-Хаик вместе со своим слугой Клаусом. В Альтдорфе я оставил инструкции для Якова, на тот случай если мы с ним разминемся.

Веллентаг 25 Зоммерцайта. Прошли месяцы с того момента, как я видел сушу, и думаю, что мне хотелось бы, чтобы она не была такой сухой. Солнце невыносимо, а вонь верблюдов еще хуже. По прошествии нескольких минут пребывания в городе я на своём опыте убедился в том, что город Аль-Хаик не зря называют Городом Воров. Но потеря моего кошелька меня не остановила, и я начал выяснять местонахождение города Кхемри. Судя по всему, мои расспросы привлекли некое нежелательное внимание. Группа людей в рясах встретилась со мной. Они называли себя Служители Смерти и предупредили меня о том, что мой поиск может привести к моей смерти. Это только укрепило меня в моей решимости, ибо я решил, что это происки Клариссы. Я решил двигаться со всей возможной скоростью, чтобы фройляйн Лофт не опередила меня.

Аубертаг 28. Клаус сумел найти проводника, который помог бы нам в нашем поиске. Завтра мы отбываем вместе с проводником Арафом и его молодым помощником, Сули. Сегодня я выдал Клаусу инструкции по поводу приобретения провизии и широкополой шляпы для меня. Я так же попросил приобрести для меня кнут, ибо, принимая во внимание манеры местных верблюдов, он может мне пригодится.

Марктаг 29. Как я и подозревал, мой верблюд, который нёс имя Аборитас, оказался злобным монстром. Он находится в состоянии постоянного раздражения и идет только туда, куда сам пожелает. Я попытался применить на нем мой хлыст, но это привело только к ухудшению поведения твари.

Базентаг 30. Вчера Аборитас снова отстал от нашего каравана. Я уже привык к его поведению, ибо он всегда находил караван ко времени кормежки, но сегодня его отклонения от курса едва не стало фатальным для нас обоих. Из-под песка на нас бросилась огромная тварь. Судя по всему, это некий новый вид скорпионов, но этот экземпляр имел размеры небольшой телеги. Тварь атаковала с большой яростью, ее клешни чуть не разрезали меня пополам, а жало пару раз проходило буквальной в дюймах от моего лица. К счастью, мой верблюд неожиданно проявил настоящий талант бегуна, и мы спаслись, хотя я думаю, что в момент бегства тварь менее всего думала обо мне. Когда я рассказал о своей встрече нашим проводникам, он просто пожали плечами. Возможно, они подумали, что эти следствие того, что я потерял свою шляпу. Возможно, они были правы.

Ангестаг. 9 Форгехайма. Небольшой оазис на нашем пути показался мне настоящим раем по сравнению с жуткой пустыней вокруг нас. Я наконец увидел нечто кроме бесконечных и монотонных песков. Позднее Клаус сделал потрясающее открытие. На дальней стороне небольшого, но весьма прохладного бассейна он обнаружил колоссальный отпечаток огромной скелетной ноги. Несмотря на то, что отпечаток выглядел весьма натурально и аутентично, я могу только предположить, что этот работа какого-либо аравийского фальсификатора.

Фестаг 17. Прошло более недели с того момента, как я делал записи в своем журнале, но это потому, что не о чем было писать, кроме песков и проклятого солнца. Этим утром я заметил нескольких больших птиц, которые парили в восходящих потоках высоко в небе. Позднее некоторые из них пролетели прямо у нас над головой. Про их виду можно предположить, что даже стервятники находят тут мало пищи, ибо многие из них выглядели, так как будто проголодались до самых костей. Надеюсь, что вид этих пожирателей падали не станет плохим предзнаменованием.

Аубентаг 27 Нахгехайма. Путешествие по пустыне продолжалось, казалось бы, целое столетие, но я наконец заметил первые пирамиды. Вершина огромной черной пирамиды появилась над горизонтом с утра, и только вечером, когда солнце почти зашло, я заметил рядом с ней вторую, не менее гигантскую. При виде черной пирамиды мои проводники начали делать знаки, отгоняющие зло. Это подтверждает мои предположения о том, что они весьма суеверный народ. Для меня вид этой пирамиды стал по настоящему хорошим знаком, ибо я наконец достиг своей цели и теперь был готов избавиться от своего верблюда.

Базентаг 5. Мы разбили лагерь в старом городе. Сегодня, когда солнце зашло, жара спала, и я отправился искать пирамиду, о которой говорил Якоб. Пирамида Расут располагалась ровно в одной миле на юго-востоке от Великой Пирамиды Сеттры. Пергамент не указывает точного расположения пирамиды, но думаю, что такую большую конструкцию будет нетрудно найти.

Фестаг 9. Я не могу в это поверить! Сколько пирамид построила эта древняя цивилизация. Их здесь наверное сотни, если не тысячи. После трех дней поисков и блуждания по лабиринтам улиц некрополиса, я думаю, что наконец нашел то, что искал. Я подозреваю, что Кларисса прибыла раньше меня, ибо дверь была открыта. Почему меня охватил страх, когда я входил в пирамиду, не могу даже предположить. Как говорила моя мать, вот чего не следует боятся живым, так это мертвых, что спокойно лежат в своих могилах. Я начал делать заметки в своем журнале с самого начала, ибо в пирамиде количество чудес не подается описанию.

С замирающим сердцем я входил в место последнего пристанища знаменитой царицы Расут. Я абсолютно уверен в том, что мои находки будут бесценны для тех, кто пойдет по моим стопам. Если мне будет сопутствовать удача, то я смогу забрать мумифицированное тело царицы, доставить его в Альтдорф и воссоединить ее со своим сыном.

Я молюсь о том, что бы фройляйн Лофт не побеспокоила покой гробницы. Она, вне всякого сомнения, попытается захватить для себя сокровища гробницы, но до тех пор, пока амулет скарабея будет в моих руках, я буду спокоен.

В пустынной глухомани дикого Севера все люди, так или иначе, поклоняются Четверке Великих. Их жизнь тяжела, а кровопролитие нередко, но даже самые закаленный в сражениях северянин способен найти временное забытье в кубке меда у очага или в объятьях женщины. И все же есть среди варваров те, кто слышит зов Хаоса гораздо сильнее сородичей, те, кто оставляет позади столь суетные заботы как уют, тепло и любовь. Они обменяли свою человеческую сущность на вечную схватку во имя Темных Богов.
Такой воин не нуждается в еде, питье и сне, поскольку питается причиняемым им разрушением. Его дом — пространства под холодными, равнодушными небесами. Его сердце - вычурные латы, покрывающие каждый дюйм тела. Его семья -братья по оружию, странствующие вместе с ним, все до одного - безумцы и убийцы. Его невеста - клинок, а каждая гибель врага - удовлетворение жестоких страстей. Воин Хаоса более не принадлежит роду людей, он стал живым оружием, отлично приспособленным для кровавых подвигов, ожидающих его впереди.

Когда смертный посвящает свою душу Пути Проклятых, он превращается в символ страха и благоговения для тех, кого оставляет позади. И основания для страха у них самые веские, его сила поистине дьявольская, а тело становится твер-
же дубовой доски. Воин Хаоса может нести клеймо одного, избранного божественного покровителя, глаза демонопоклонника могут почернеть, словно уголь, из кожи могут прорасти рога, а запах серы будет сопровождать его, куда бы он ни шел. Он на голову выше бывших собратьев, и для трусов или слабаков у него нет ничего, кроме презрения. Каждый воин Хаоса обладает огромным уважением среди дикарей Севера, независимо от происхождения, поскольку в сражении один такой боец стоит полудюжины смертных ветеранов.

Воин Хаоса — мрачная, немногословная личность, готовая неделями терпеть поход сквозь сильнейшую зимнюю бурю или густейшие джунгли, не замедляя при этом шага. Однако призыв на битву превращает его в ревущую, неодолимую силу. Стрелы и арбалетные болты отскакивают от закаленной в пламени ада брони, подобно камешкам от ледника, когда он устремляется к вражескому строю. Удары копья и алебарды презрительно отбиваются, а кровь из жил противников захлестывает латы, когда иззубренные клинки поднимаются и падают в опустошительных взмахах. Воин Хаоса совершает убийства с неистовством возмездия, поскольку часть его самого протестует против того, чем он стал. Его единственное забытье — кровопролитие, воплощение новой роли - орудия воли нечестивых богов.

«И будет править он рукой тьмы, и его тень будет падать на все страны. Сталь будет ему кожей, и огонь будет ему кровью. В ненависти завоюет он всё, что лежит перед ним. Никакой клинок, сделанный руками человека, гнома или эльфа не понесёт страха для него. И будет он перворожденным отпрыском благородной крови. Дитя обучится темнейшему из искусств и поднимет армию ужасающих тварей. И когда Тёмный Король падёт, убитый не клинком или копьём, но тёмным магическим искусством, его тело исчезнет в вечном пламени и будет объято им вовек».


Малеки́т (известный как Король-колдун и Король-чародей), ныне правящий изгнанным эльфийским народом в ледяном Наггароте, — зловещий воин и могущественный чародей, заклинанием и клинком уничтожающий всё, что противодействует ему. Он был сыном первого Короля-феникса Аэнариона и таинственной и прекрасной колдуньи Морати. Взрослея, Малекит подавал надежды как талантливый дипломат, воин и маг. Многие считали, что со временем он станет достойным преемником своему отцу.
Однако никто не знал, что в тайне ото всех он осваивал зловещие пути тёмной магии, именно с этого и началось его нравственное падение. Его секретные изыскания постепенно стали отражаться и на внешнем виде и характере самого Малекита — кожа постепенно бледнела, сам он становился раздражительным и злым. Эти изменения не остались незамеченными другими эльфами, которые стали остерегаться его.

Таким образом, когда Аэнарион погиб, многие засомневались, что из Малекита, выросшего в атмосфере зависти и интриг, и являвшегося жестоким и беспощадным воином, получится хороший правитель в столь мирное время. И на трон, предназначавшийся ему, взошёл другой — Бэл-Шанаар, ставший вторым Королём-фениксом. Спрятав горечь своего разочарования под маской смирения, Малекит стал терпеливо ждать своего часа, постепенно притворяя в жизнь свой коварный план по возвращению трона.

Для того, чтобы укрепить к себе доверие нового короля, он стал одним из его лучших полководцев и главнокомандующих армиями Ултуана, успешно отражая атаки зеленокожих, а также сил Хаоса. В своих путешествиях он нашёл опустевшие города, расположенные на севере Старого Света и в одном из таких заброшенных городов он нашёл Железный Венец — вещь, принадлежавшую древней цивилизации и содержавшую в себе огромную магическую силу. Постепенно Малекит приобрёл большое влияние и многих союзников своим прекрасными военными победами, и возвысился настолько, что стал равным по влиянию самому Бэл-Шанаару, и, вернувшись из очередного зимнего похода, объявил его прислужником сил Хаосаи тайно отравил его, заявив, что он покончил жизнь самоубийством от позора.

После этого, думая, что трон принадлежит ему по праву и всё, что ему нужно сделать — это пройти через Пламя Азуриана для того, чтобы стать новым Королём-фениксом, он ступил в огонь. Однако эльфийский бог не мог потерпеть осквернения своего святилища и поэтому Малекит, вместо того, чтобы пройти через пламя и переродиться в нового Короля-феникса, был выброшен из огня таинственной силой, обгоревший и искалеченный, на руки своих сподвижников. Раньше он был красивым, теперь же он стал безобразным; раньше он был могуч, теперь же стал калекой. Раньше его голос струился, теперь же он был ужасен, рождаемый опалёнными лёгкими и искалеченной глоткой.

Его мать, Морати, забрала своего полумёртвого сына в свой храм в Нагарите, где несколько десятилетий лечила его и ухаживала за ним. Мало-по-малу он вылечился, но так никогда более не обрел полностью своей былой силы и красоты. Тогда он приказал лучшим оружейникам сделать для себя магические доспехи из самого твёрдого метеоритного железа, которые были вплавлены прямо в его тело, давая ему силу и стать, и делая практически неуязвимым для простого оружия смертных. На голову он одел рогатый шлем, в который был вставлен найденный им ранее Железный Венец. Вся броня была покрыта зловещими тёмными рунами и с этого дня любой, смотревший на Малекита, содрогался от ужаса. С этого дня его стали называть Королём-колдуном.

После этого случая эльфы во всём Ултуане разделились на две стороны — одни встали на сторону Малекита, другие решили противостоять им для того, чтобы не дать злу покорить их земли. Своим новым правителем они избрали Имрика, более известного под именем Каледор Завоеватель. Началась кровавая гражданская война.

Много побед одержал Король-колдун, но всё было напрасно. В последней решающей битве Малекит, видя, что победа ускользает из его рук, решился на последний отчаянный шаг. С помощью своих соратников он захотел призвать на помощь самих Богов Хаоса, уничтожив при помощи магии барьер, разделявший два мира. Однако защита, поставленная эльфийскими магами, оказалась слишком сильной, и Малекит со своими чародеями не смог ничего сделать. Вместо того, чтобы открыть межпространственные ворота, он и его слуги, сами того не желая, создали гигантский смерч, который пронесся по всему Ултуану, сея хаос и разрушение. Этот смерч уничтожил половину армии Малекита. Другая же половина бежала на север и обосновалась в земле, когда-то открытой самим Малекитом. Земля звалась Наггарот, что значит Холодный Край.

С тех пор вот уже более четырех тысяч лет Король-колдун Малекит и его последователи ведут войну против Королей-фениксов. Бесчисленное количество жизней загублено в этих битвах, и множество раз Малекит был близок к тому чтобы занять трон, который по праву должен был принадлежать ему. Его последняя попытка была большой ценой отбита мужеством братьев Тириона и Теклиса почти двести лет назад, во время последнего Вторжения Хаоса, и то ценой двухлетней жестокой и кровавой войны.

Теперь же Король-чародей получил в свои руки новое оружие, которое, несомненно, принесёт ему победу. В течение многих столетий он хранил кладку драконьих яиц, и теперь первые драконы выросли и возмужали. Тренированные в течение многих лет лучшими звероводами, они теперь готовы к битве. Сам Малекит теперь едет в битву на могучем чёрном драконе Серафоне, самом сильном среди выводка. Лучшие рыцари королевства совершенствуют искусство управления и боя на драконах, и скоро армии друкаев будут готовы обрушить свой гнев на Ултуан.

Не много бека: Все-врата

-Архаон уничтожает всех на своём пути и удерживает врата, но при этом он понимает, что другие врата он потеряет, потому что сам не может быть во всех местах одновременно, а в подчинении у него одни некомпетентные идиоты и предатели, которые готовы перегрызть друг другу глотки
-Ванд жив и даже победил Скарбранда
-Готиззар - крепость построенная на вратах Шайша и находящаяся под контролем Хаоса, должна была быть взята совместными силами нежити и бурерождённых, но Нагаш предал Сигмара и не появился. Бурерождённых уничтожили
-Врата Акши закрыты. Мир принадлежит силам Кхорна, но они ничего не могут сделать 
-Врата Гиран тоже закрыты. Алариэль вышибла братьев Глотт лично 
-Врата Шайша открыты и находятся в руках Хаоса благодаря маразматику Нагашу 
-В Улгу и Хише страшно и не понятно. Никто не знает, кто удерживает там врата. Любые силы, посланные туда на разведку, уничтожаются, вне зависимости к какой фракции они принадлежат
-Врата Чамона защищал сам Архаон, поэтому они не могли пасть.
-Врата Гура были сильно повреждены, но никто не смог их взять, потому что там появилась какая-то новая сила 
-Алариэль перешла в наступление

Итого: Алариэль клёвая, Нагаш жопошник (невольно задумаешься, что Маннфред-то был прав и не сделал ничего плохого), Архаон-хуеон, Сигмару не везёт с друзьями, Хаос похоже потерял большую часть врат.


Гурк бросился вперёд сотрясающими землю шагами, его единственный выпученный глаз был устремлён на светящуюся фигуру богини. Алариэль остановилась и посмотрела на братьев Глотт с отвращением, прежде чем направить своего боевого жука вперёд. Несмотря на тучное телосложение Отто оказался достаточно ловким, чтобы нанести удар первым. Он обрушил свою длинную косу на прочный словно сталь экзоскелет жука, отравленное лезвие глубоко вошло в его внутренности. Однако это не остановило существо. И копьё Алариэль и рога жука проткнули Гурка до столкновения, которое кубарем отбросило его назад. Меньшие Глотты слетели со спины своего гигантского брата. 
Первым встал Отто, его коса метнулась, чтобы отсечь одну из сегментированных лап жука, прежде чем тот смог бы снова броситься в атаку. Жук продолжил ползти вперёд, пытаясь раздавить Отто, пока на его голову не опустилась рука-щупальце поднявшегося Гурка так, что всё существо рухнуло на землю, безумно дёргая лапами. 
Алариэль встала, расправив крылья. Разъярённая смертью компаньона она закричала, но это был не испуганный крик, а боевой клич, песнь смерти и возмездия. Этот крик эхом пронёсся по всем мирам проникая в сердце каждого существа Сильванет. Каждый регент, король и королева услышали этот призыв к оружию и удвоили свои усилия, чтобы отвоевать Нефритовое королевство. В непостижимом Царстве Хаоса могучий Нургл стоял один у своего омута видения. Услышав этот крик, даже он зажал уши и пошатнулся. 
Ударом копья Алариэль проткнула Отто, одновременно ударив громадину Гурка Когтем Истощения. Дважды самый большой из братьев Глотт обрушивал на неё своё щупальце, дважды Алариэль проворно уходила в сторону, всаживая коготь в Гурка. Гротескное чудовище взревело, ибо коготь вытягивал из него жизненную энергию. Он забормотал, а затем упал, сотрясая землю. Раздутое тело Гурка начало усыхать, пока он ревел от агонии. 
Всё это время Алариэль пыталась вырвать копьё из Отто. Пока Гурк корчился, богиня уделила всё внимание на эту задачу, обеими руками пытаясь вырвать своё оружие. Такая рана уже десять раз убила бы любого смертного, но Отто Глотт был наполнен неестественной живучестью, дарованной ему его мерзким хозяином. Его некротическая кожа вокруг раны уже покрылась коркой, пока он пытался протащить себя по испачканному кровью древку копья в попытке достать Алариэль. 
Хрипя и истекая кровью, Отто застонал, когда Алариэль вытащила копьё. 
-Не...Неплохо,-с трудом произнёс он.-Ты урвала кусок, но сможешь ли ты его проглотить?-Алариэль спокойно наблюдала, как рана Отто затянулась и теперь едва сочилась мерзкой жидкостью. 
-Ты бросишь вызов богу?-небрежно спросила она. Отто ответил не словами, но потоком рвоты, послав разъедающее содержимое своих внутренностей в Алариэль. Взмахом руки богиня превратила сгусток желчи в пар. Её ответная улыбка продержалась недолго, когда Гурк снова восстановился в размерах и ударил её щупальцем. Его миножья рука вытянулась, чтобы закончить работу.
Хихикая и захлёбываясь слизью, пошатываясь, поднялся Этрак. 
-Моя магия снова сделала моего брата сильным. Достаточно сильным, чтобы убить даже тебя,-засмеялся он. Единственная ярко-красная капля появилась в уголке красивых губ Алариэль. Она сконцентрировала свою силу, и из земли вырвались корни, обхватывая каждого из братьев Глотт, даже могучего Гурка. Практически без усилий она протащила их до берега и утопила в грязных водах.

Итоги битвы за Всеврата. 
Война за Всепутье (Allpoints, предложите лучший вариант перевода, а то уже всю голову сломал) прошла критическую точку. На Небесах Азира Сломанный мир продолжает вращаться. Прозвонил Колокол скорби, но не всё было так мрачно. Зал Молотодержца наполнился громкими звуками пира. 

-В Акши Врата Края огня были закрыты. Царство осталось под властью Кхорна, но Кровавый бог потерпел крупное поражение. Ужасным был его яростный рёв. 
-В Гиране Врата Генезис были закрыты. Началась Очищающая кампания Алариэль.
-В Шаише Конечные врата остались в руках Архаона. Нарушив клятву, Нагаш вновь предал Сигмара. 
-В Хише трудно было угадать принесла ли война победу или поражение, печаль или радость. 
-В Гуре Пасть-врата были почти разрушены, их защита пала, но они так никому и не достались. Новая угроза появилась там...
-В Чамоне Ртутные врата остались в руках Архаона, их защита оказалась непоколебимой. 
-В Улгу судьба Врат Полутени осталась тайной, ибо никто не вернулся.
-В Восьмипутье Архаон размышлял. Сигмар заплатит за всё десятикратно. В Царстве Хаоса земли задрожали и изменились, ибо изменения неизбежны...

Битва за контроль над Смертными мирами продолжается. Пока боги и полубоги обдумывают свои дальнейшие действия, а Сигмарабулум звенит от ударов молотов Перековки, коварное зло принимает форму, происходя из чистого безумия, которым является Царство Хаоса. 
В количестве девяти Тощие призыватели вышли из Кристального лабиринта. Там они создали Шепчущий храм - невозможный разумный лабиринт, наполненный смертельными иллюзиями и содержащий одну из зловещих Серебряных башен. Усилием своих непостижимых умов Тощие призыватели смогли сместить эти извращённые цитадели в реальность Смертных миров. Многие храбрые воины будут заманены внутрь обещаниями несказанных богатств. Многие войдут, но лишь немногие вернутся.
Планы внутри планов, интриги внутри интриг. Кто может предугадать эндшпиль этих колдунов? Их методы безумны, их цели непостижимы, как сказано в древних и малопонятных стихах:"Смерть становится наименьшим страхом, когда появляется Серебряная башня". 
Бойтесь их, ибо они идут...


Воины Варангвардии, которые выжили, перегруппировались и бросились вперёд, чтобы добыть голову Лорда-селестанта на глазах у своего ужасающего господина. Однако Тост не дрогнул. Конные воины добрались до него, и на какое-то время Небесные защитники на дальнем конце потеряли своего лидера из виду, когда он был похоронен под массой облачённых в чёрную броню врагов. Тост вёл своих людей, отражая атаку за атакой, пока под ними не образовалась гора из трупов варангвардии. Но всё же один за другим его последователи погибали, голубые вспышки возвращались на Небеса. В конце концов остались лишь два Опустошителя и сам Тост - побитые, истекающие кровью, но непокорные и гордые. 
Архаону наскучило смотреть, как его подчинённые терпят одну неудачу за другой. Он поднял Убийцу королей, и тот вспыхнул пламенем. При тройном рёве Доргара Варангвардия отступила. Голосом, достаточно громким, чтобы его услышали наблюдатели на дальней стороне сломанного моста, Всеизбранный поиздевался над своими жертвами, прежде чем броситься в атаку. Доргара невозможно было остановить, Архаон позволил своему скакуну врезаться в них, его когти отправили всех троих в воздух. Он намеревался поиграть с гордыми сынами Сигмара, ибо это было более жестоко, чем битва, больше похоже на игру кошки с мышами, чем на настоящий бой. Тост не мог спасти своих воинов, но его рунный клинок пролил кровь, войдя глубоко в чешуйчатую грудь скакуна Архаона. И этого было достаточно. Заревев от ярости, трёхголовое чудовище встало на дыбы обрушившись со всей своей невероятной силой на Лорда-селестанта. Так пал Тост Буря клинков, чью голову получил Архаон. Но прежде чем эта благородная душа смогла вернуться на Небеса, Архаон приказал Доргару разорвать и сожрать тело Лорда-селестанта. Каждая голова проглотила по куску. Никакой синий свет так и не вернулся в Азир.

Говорят, те среди ящеролюдей, что появились на свет с белыми, без пятнышка, гребнями, чешуей или кожей, несут особое благословение Древних, что им суждено совершить великие деяния на службе богов. Гор-Рок, Великий Белый Ящер - один из таких редких отмеченных выводков, его белоснежная кожа с момента вылупления указывала на него как на будущего чемпиона, когда он в одиночку вышел из зародышевых пещер под Ицей.
Гор-Рок - громадный, покрытый шрамами ящер, сражавшийся в бессчетных битвах на протяжении долгих столетий; величайший из воинов, его непревзойденное знание и навыки, не имеющие себе равных, относятся исключительно к искусству боя - к разрыванию врагов и сокрушению любого противника. Вне сражения он стоит на вершине высочайшей пирамиды Ицы, взирая на джунгли внизу и молча ожидая следующего поручения. В преддверии битвы десяток сцинков-служителей облачают его в плащ,пока ящер остается неподвижен, размышляя только о грядущем кровополитии. Только когда Палица Уламака отягощает его плечо, а Щит Столетий приклеплен к руке, Гор-Рок оживает. Приказы магов-жрецов посылаются ему прямо в сознание, и в глазах ящера проступает хладнокровная целеустремленность.
Ящер перенес самые жуткие ранения, но всегда отказывался подчиниться боли или повреждениям, угрожающим отвлечь его от исполнения долга. Белый Ящер стал тем основанием, вокруг которого выстраиваются и идут вперед боевые порядки ящеров-солдат, той скалой, о которую разбивается натиск врагов Ицы.
Абсолютно неутомимый, Гор-Рок ни разу не сдалал и шага назад в сражении. Ему неведомо что-то помимо войны, и он мало что понимает, кроме истребления противников. Ящер всегда находится в самой гуще врагов, и те, кто не падает под могучими взмахами грозного оружия, отбрасываются в сторону, искалеченные громадным щитом, или же просто давятся в кровавую кашу под его поступью.
Магические предметы:
Щит столетий: Массивный артефакт, сделанный из вещества, зародившегося глубоко в недрах вулкана Огненных островов. Кусок, из которого вырезан щит, был столь большим, что для перевозки такой тяжести потребовался десяток кроксигоров, а сцинки-ремесленники обрабатывали его затем на протяжении многих поколений.
Палица Уламака: Гагинтское оружие служит символом положения Гор-Рока. Такие палицы традиционно используются в споре между двумя предводителями ящеров, когда в горячке битвы возникают разногласия касательного лучшего образа действий, и рядом нет сцинка-жреца или сланна, способного разрешить сомнения. Каждый вождь бьет другого этим оружием, и тот, кто остается стоять, считается верно истолковавшим волю богов. Хотя оно редко угрожает смертью могучим ящерам, палица превращается в жуткое орудие войны, когда обращается против меньших созданий.

Хотя из-за его внешности может показаться, что ему чуть более чем шестнадцать лет, Принц Сигвальд оскверняет мир уже больше трёх столетий. Воплощая собой красоту снаружи и гниль внутри, Сигвальд едет во главе армии фанатично преданных последователей, которые отдадут за него жизнь ни колеблясь ни секунды. Его элитные телохранители несут зеркальные щиты, чтобы Сигвальд мог купаться в своей божественной славе и дюжины экзотических женщин исполняют всякое его желание. Его вычурной брони никогда не касаются прошедшие года или даже мельчайшее пятнышко грязи, а тёплый благоуханный воздух окружает его даже в свирепейшую метель. Он убивал воинов вдвое больше себя небрежным ударом своей рапиры, ибо Сигвальд Великолепный избранный сын Слаанеша, и всякое его желание исполняется за бесконечную порочность.

Некогда Сигвальд был сыном могущественного вождя, чьи тёмные желания привели его к кровожадным и противоестественным деяниям. Ребёнок, родившийся от союза вождя и его собственной сестры, был воистину красивым младенцем. Его волосы были подобны золотым нитям, а его кожа была безупречно чистой, за исключением рогатой родинки на задней части его шеи. Поначалу, любое желание Сигвальда было законом. Лучшие воины племени обучали молодого Принца военному искусству. Однако же, когда невоздержанность Принца со временем стала отвратительна даже для его отца, и, когда было обнаружено его пристрастие к человечине, Сигвальд был изгнан. Молодой Принц притворился удручённым, но когда его отец улёгся спать, Сигвальд зарубил его своим собственным клинком. Принц оставил племя, решив, что такой видный человек, как он, будет процветать в Пустошах Хаоса. И он стал процветать, но отнюдь не честным тяжёлым трудом. Прежде, чем солнце встало на следующий день, у молодого воина появился новый покровитель в виде Слаанеша.

Сотни лет спустя, Сигвальд идёт на войну во главе армии восхищённых последователей. И то, что Принц посчитает уродливым, грубым или оскорбительным, он предаёт мечу, иногда сравнивая с землёй целые города из-за своей прихоти. Слаанеш балует своего приёмного сына подобно снисходительному отцу, и безудержная развращённость служит только его дальнейшему восхождению в глазах Тёмного Принца. Пресыщенный и своенравный до крайности, Сигвальд всё также старается достигнуть новых глубин жестокости в своих походах. Он внушает фанатичную преданность своим последователям, ибо они знают, что после битвы они смогут удовлетворить свои самые нечестивые желания без каких-либо ограничений.

«Убей человека, и ты — убийца. Убей тысячи, и ты — завоеватель. Убей всех, и ты — бог».

Каин, или Каэла Менша Кхеин, как его называют тёмные эльфы, также известный как Бог Войны, Безумный Бог, Похититель Душ, Разрушитель Миров, Повелитель Убийств, Князь Безумной Смерти, Бог-с-Кровью-на-Руках – эльфийский бог войны, убийства, ненависти и разрушения. Он – истребляющий бог, что в эльфийском представлении означает тот факт, что для существования жизни необходима смерть, для существования мира – война, для существования счастья — страдание и для существования любви – ненависть и убийство.
В отличие от тёмных эльфов, поклоняющихся только Каину, высшие эльфы уравновешивают разрушительную его природу могуществом иных богов, каждый из которых отражает одну из граней их личности. Для высших эльфов Каин — повелитель необузданного насилия. Его жажда крови полезна, когда надо справиться с угрозой, но её необходимо сдерживать и применять осмотрительно. Дворянам Нагарита особенно хорошо знакома притягательность славы Каина, они лучше прочих знают соблазняющий призыв Бога-с-окровавленными-руками. Их жизнь проходит в сумерках его бессмертной тени, вечно устремляясь к свету.

Каин известен и среди людей, где он является младшим богом из пантеона Тёмных Детей; незаконнорождённый сын Таала и Экаты, от которого отрёкся собственный отец, изгнав его и лишив статуса бога. Таал заявил, что не потерпит безумной жажды власти и невоздержанности Каина в пантеоне Молодых богов. В отместку Каин поклялся, что если он не будет богом живущих, то станет богом мёртвых, но и в этом ему было отказано, а царство мёртвых передали Морру. Тогда Кхейн преуспел в похищении душ у своего сводного брата Морра. Кхейн предъявляет права на души, не ограждённые верой в других богов, равно ему достаются души жертв ритуальных убийств. Из похищенных душ Кейн выстроил собственное загробное владение, известное как Царство Безумной Смерти. Именно поэтому у Кхейна нет друзей среди богов. Вероломный, непредсказуемый и ненадёжный союзник Экаты и Сил Хаоса, злейший враг культов Старой веры и пантеона Молодых богов, в особенности Таала, Рии и Морра, вот кто такой Кейн среди других людских богов.

Кейна традиционно описывают как громадное, гротескное, приземистое создание демонического облика с увенчанной рогами головой, челюстями с множеством огромных клыков и четырьмя руками, в каждой из которых оно сжимает окровавленный кинжал, украшенное ожерельем из бесчисленных черепов.

Кхейн — бесконечно сумасшедший бог, равно почитаемый безумцами и беспринципными убийцами, жаждущими обрести магические силы, которые Кейн предлагает в обмен на определенного рода услуги. Кейн щедр к тем, кто пополняет его потусторонние хранилища подношением крови и проклятых душ.

Кейн в своих владениях получает души, исторгнутые из тел жертв путем кровавого убийства. Для того, чтобы поклоняться Кейну и питать его мощь, необходимо посвящать ему души убитых. Он вбирает в себя все падшие души, а затем возвращает их назад, к жизни вечной вместе с ним на небесах. Служи Кхейну, питай его силу, посвящай ему души, и ты будешь жить вечно. Превратности жизни не имеют большого значения — мы вечно пребудем на небесах вместе с Кхейном и оттуда отомстим всем, кто нанес нам обиду на земле. Пока мы должны хранить наши секреты и скрываться от глаз живущих, но придет день, когда Повелитель Убийства поведёт свои легионы против мира живых и тот без остатка падёт к его ногам. С этих пор наступит эра господства Кейна, его жрецов и верующих в него как на этой земле, так и в мире ином.


После смерти Кхейн и его слуги обещают своим последователям вечную жизнь духа. То, что при этом неизбежно гибнет вся святость души, не особенно занимает ни Кхейна, ни его последователей — индивидуальность и воля останутся и пребудут вместе с богом в загробном мире. Кейн также обещает отжившим духам возможность мстить и вредить миру живых из своих владений. И когда последователи Кхейна выступают на поле боя, их сопровождают безумные духи, вызванные из загробного мира в физической форме скелетов, одержимых, привидений, умертвий, призраков и прочих разновидностей неупокоенных созданий и потусторонних существ.