Пытают

*аперитив*

Сирена Штормов

Краб-отшельник,переставляя лапки и клешни, целеустремленно шел по борту лодки. Животное не обращало внимания на то, что лодка двигалась, бесшумно пробираясь через спокойную воду и туман. Краб двинулся вперед, сосредоточившись на своем бессмысленном путешествии, казалось бы, не подозревая о десяти мужчинах в лодке; четверо из которых тщательно и умело гребли, чтобы судно шло через слишком спокойное море. 

 Ближайший из членов экипажа положил кинжал на борт лодки, краб же двигался дальше уже по лезвию. Человек поднес клинок к лицу и перевернул его; краб танцевал на вертикальной стороне лезвия.

 - Ты обречен,малыш, просто не узнаешь этого... пока не станет слишком поздно - сказал владелец кинжала в низком рычании, а затем скинул краба в свой рот и укусил.Послышался громкий хруст.

 - Жабры Манана,заткнись, Фишшинер, ты же знаешь, что звук разносится по воде!- прошипел один из гребцов, пожилой мужчина с седой бородой. Остальные восемь членов экипажа пробормотали в знак согласия. 

- Адмирал Хауххоф поставил меня во главе отряда, а не тебя, Генц - Фишшенер выплюнул останки краба. - Утебя было много возможностей, чтобы встать во главе отряда, но ты не воспользовался ими, поэтому уступи дорогу и не бросай вызов моему авторитету снова ... старый лысый.

 - Да, мог бы провести рейд, это правда. Но некоторым из нас приятнее держать саблю и забирать свою долю награбленного, чем долю славы, Фишшенер. Есть причина, по которой я живу дольше, чем вы все. Так что прими мой совет и заткни свой искалеченный рот!

 Фишшенер собирался возразить, когда ближайший матрос пихнул его в бок и указал. Из тумана показался корабль, его гладкий силуэт уступил место корпусу, покрытому ракушками и находящемуся в плачевном состоянии. Он был похож на бретонский галеон, но со старомодным корпусом, по сравнению с кораблями нынешнего флота Леонкура. 

 Все было тихо,пока гребная лодка приближалась, никакие смотровые площадки на палубе не били тревогу, когда лодка билась о корпус большего корабля. Как можно тише,небольшая группа закрепила абордажные крюки, бросая их, чтобы закрепить на балюстраде главной палубы. Пираты взбирались по канатам так же легко, как и на собственном корабле. Фишшинер был первым, кто сиганул через перила, быстро последовали и остальные пираты, выпрыгивая с уже готовым к бою оружием.

 Их встретила тишина. Единственное, что было на палубе, кроме них самих, это клочья тумана. 

 -Рассредоточиться - приказал Фишшенер. - Найдите, где скрывается экипаж, и какой груз на борту. Это может быть наш самый легкий улов. Я получу первого помощника за это! 

 - Что-то не так- сказал Генц - запах соли, мне не нравится.

 - Ты всегда такой осторожный, ищешь плохие предзнаменования. Перестань ныть и найди мне их сокровища. 

 Пираты разлетелись по палубе с поднятыми лезвиями. Фишшенер взял троих к носу, в то время как Генц отправился на корму с тремя друзьями из его команды. Оставшиеся двое начали обыскивать центр корабля вокруг главной мачты. 

 - Чтоб ты в море сварился дурак, он закончит как приманка морского змея...- проворчал Генц,когда они приблизились к каюте капитана. Они остановились и посмотрели на конструкцию, которая поднималась с главной палубы, чтобы заполнить заднюю часть корабля. Это было безвкусно, даже для бретонского дизайна. Генц отметил, как полуют был вычурен, больше похож на театральные подмостки, чем на палубу. Это наблюдение, которое беспокоило старого морского пса, но он не мог понять,почему. Пират призвал своих товарищей по команде к двери в главную каюту. 

 Генц потянулся к дверной ручке и был удивлен, она была скользкой и покрыта водорослями. Стены каюты и даже палуба, на которой они стояли, были влажными. Это не удивительно для потерянного корабля в море, но все же океан был таким же спокойным, как садовый пруд, понадобились высокие волны, чтобы вода попала на палубу. Медленно, Генц открыл дверь и вошел, трое его товарищей были с ним.

 - Крейвенс -позвал он сзади. Внутренности каюты были роскошны, но смердили. Генц увидел огромный кабинет, где все пространство занимал грандиозный комод, на котором покоилось зеркало с трещинами и пятнами. Крошечные капельки дрожали на поверхности зеркала. Рядом с комодом стоял шест, на котором сидела макака,оскалив острые зубы. Гнец вздрогнул, макака выглядела злой, с облезлым мехом.Пират поднял меч, но существо не нападало. Она оставалась неподвижной статуей.«Чучело – благодарю Отец Морей» - подумал он. Генц огляделся, отчаянно пытаясь найти что-нибудь ценное. Именно тогда он взглянул на стену и увидел табличку с названием корабля. Разбойник прочел ее, и кровь в его венах превратилась в лед.Он был одним из немногих в команде Хаухоффа, кто умел читать, но теперь ему жаль, что он мог.

 - Минога, -прошептал он в ужасе, снова глядя на знак. Под названием, красной поблекшей тушью было что-то написано, но Генц смог разобрать надпись: 

"Для моей  обожаемой аудитории". 

 Он вышел из каюты в темпе, ворвавшись в своих товарищей по команде, как будто им выстрелили из пистолета. Игнорируя их, он в панике и неуклюжей походкой пошел обратно ктому месту, где они забрались на корабль. Фишшенер и остальные ждали там,самодовольно глядя на Гленца.

 - Мы должны покинуть этот корабль!- констатировал ветеран, расталкивая остальных, чтобы с пуститься по веревку. Меч Фишшенера преградил путь. 

 - Что тебя так напугало, старик? 

 Генц вынул его собственный меч.

 - Убирайся с моего пути!

 - Почему? К чему такая спешка?- сказал Фишшенер, опуская саблю и расхаживал по палубе. 

Налетчики разошлись,прислушиваясь. - Здесь никого не осталось. Корабль принадлежит нам! Награда Хаухоффа будет... еще лучше ... наш корабль, и теперь я его шкипер. Мы никуда не собираемся!

 - Вы не понимаете - умолял Генц - Мы на «Миноге»! 

 Фишшенер рассмеялся. 

 -Это должно напугать нас? Кто дает нищему Сартозцу право называть проклятые корабли? Теперь он мой, и я буду называть его, как мне нравится.

 - Проклятый?!-сказал Генц переводя взгляд с одного матроса к другому.- Этот корабль и правда проклят. Это «Минога»! 

 -Просветите нас, Генц. Почему ты чуть лужу тут нес делал?- сказал Фишшенер. Остальные пираты усмехнулись. 

 - Этот корабль не твой, Фишшенер, есть только одна хозяйка «Миноги».- Он оглянулся и увидел не  понимающие лица, хотя в одном мерцало признание его слов. - Вы ведь не плавали по морю Змей, не так ли? Кроме меня и Ганлега Джонни, вы все выросли на Сартозе - сказал Генц 

 - И что?

 - «Миногу» не видели на востоке с тех пор, как она ушла, если бы вы знали о ее дурной славе,вы бы вернулись в лодку раньше меня.

 -Перестань говорить загадками, Генц или я тебя заколю - сказал Фишшенер, снова поднимая меч.

 -Хорошо! Но послушайте хорошо, я не буду объяснять дважды, это может быть уже слишком поздно... там была певица. 

 -Ужасающе -сказал Фишшенер. Генц говорил через смех своих товарищей. 

 - Легенда гласит, что давным – давно Бретонский король отправил свою любимую придворную певицу – свирепую даму немалых размеров и темперамента - через Великий Океан выступить перед эльфами, тьфу. Соглашение о торговле зависело от того, угодит ли она Королю-Фениксу, поскольку эльфы верят в хорошее искусство - в частности,музыку - столь же ценную, как драгоценные камни и золото. 

 -Это эльфы для тебя...- прервал полуслепой Барри. Генц выстрелил в него яростный взгляд,который заставил Барри немедленно замолчать

 - Значимость этого путешествия не была потеряна для исполнительницы. Её тщеславие поглотило женщину даже больше, чем Хромого Джонни! - Некоторые из пиратов посмеялись,несмотря на окружение.

 - Она запугала капитана галеона, приказав экипажу позаботиться о ее нуждах и избавляться от всех, кто нервирует её.

 - Что за слабак этот капитан, я бы поставил девку на ее место!- сказал Фишшенер.

 - Да, он был слаб, но тогда таково было ее "очарование", что недели в путешествии, никто не осмеливался противостоять ее требованиям. Тем не менее, в то время как команда потакала ее прихотям, она не могла контролировать свою судьбу. Жестокий шторм появился перед кораблем, блокируя их маршрут. Если капитан «Миноги» был слаб перед своим пассажиром, он все еще был способным моряком. Он, наконец, нашел в себе косточку и настаивал, что они обошли бурю. Они опоздают в Ултуан, но наверняка будут жить. Он рассказал пассажирке о своем решении в носовой части корабля, куда она пришла, чтобы лично увидеть шторм. Услышав его приказ, она схватила капитана за горло. Ярость и гнев от услышанного, придавали ей огромную силу,она сбросила его с корабля в море, ревя наперекор бушующему шквалу. Госпожа была теперь капитаном «Миноги» и приказала кораблю идти вперед; она не пропустит своего выступления! 

-Я думал, ты торопишься?

 -Если легенду стоит рассказать, расскажи ее хорошо. Это пиратский способ, который ты не знаешь, Фишшенер... шторм пенился и бушевал. Команда пыталась удержать галеон на ровном киле, и терпела неудачу. Новый капитан корабля встал на носу и бросил вызов Шторму. Если она может петь громче, чем шторм, то стихия отступит; ее голос звучали выше завываний ветра, когда она требовала безопасного прохода у бури.Такова было её высокомерие, она пыталась торговаться с морем и ветром! 

Певица пела, ееголос был красивым и громким, но море разбивалось о корпус, а ветер дул еще громче. Пение мадам превратилось в крики ярости, визгливые и хриплые. Её драгоценные голосовые связки были потеряны, корабль затонул, и все на борту умерли. 

- Когда ее легкие наполнились морской водой, она прокляла стихию и богов - такова была ее ярость из-за того, что она не могла выступать. Певица поклялась вернуться, что смерть ей не помешает, и публика услышит, как она поет!

 -Хорошая история - признал Фишшенер. – Это твоя лучшая история. Но она умерла много веков назад, если вообще существовала.- Из-за Фишшенера послышалось несколько вздохов, словно мокрые мешки с песком упали на палубу. 

-Я еще не закончил, - сказал Генц, - Говорят, когда она утонула, но заключила договор. Штромфельс  - Бог Штормов пришел к ней, пообещал бессмертие и научил ее морской магии в обмен на то, чтобы стать его эмиссаром, Сиреной Бури. 

- Ты просто переполнен этими историями! Ты не единственный, кто плавал по Великому океану, Генц .-Больше ударов упало на палубу, и несколько человек отвернулись от Фишшенера,вглядываясь в сгущающийся туман. Полуслепой Барри видел фигуры вокруг мачты,которые медленно двигались к ним, но тогда он не мог быть уверен в этом, он ведь полуслепой. - У меня есть несколько лет опыта, и я никогда не слышал о ней, как зовут девку?

 - Мадам Цилостра Дайрфин!- пропел голос. Он принадлежал женщине и звучал одновременно красиво и ужасно. Фишшенер оглянулся и отпрянул. Генц положил руки на уши, из них тонкой струйкой сочилась кровь. Еще удары, еще ближе, и между ними приземлился человек. Он упал с большой высоты, но приземлился, так будто совершил слабый прыжок. 

Новоприбывший обернулся к Фишшенеру, его лицо было холодным и мертвым, наполовину сгнившим. Сам он стал домом для морских ежей, которые корчились в его теле. 

- Итак, приятель, - сказал он Фишшенеру, который отступал в ужасе, - Вот подсказка, в следующий раз, когда ты будешь грабить корабль, будь мудр, чтобы время от времени смотреть вверх,- мертвец медленно поднял голову вверх, глаза Фишшенера последовали за ним, ион сделал глоток и панический заорал. Генц онемел на секунду, но он тоже следовал за взглядом Фишшенера. Туман наверху внезапно рассеялся, и на мачтах он увидел рои мертвых моряков, цепляющихся за веревки и смотрящих на них сверху вниз. Их глаза горели синими огнями , и некоторые из них смеялись; другие заняли хищническую позицию. 

- Я люблю его!- прогремел голос певицы, и тогда она появилась там, подлетая на столбе морской воды, который быстро потеряла свою форму, брызнув на палубу. Приведение парило перед пиратами. Даже после смерти она выглядела прожорливой и внушительной, неся посох, увенчанный маленьким зеркалом в одной руке и флабеллум с лезвием бритвы в другой. Цилостра указала на Генца. - Вы слышали обо мне! Я обожаю своих фанатов, - сказала она,размахивая собственным веером перед ее лицом. - Ты проведешь годы, слушая мой голос. 

-Мадам... я состою в другой команде, - сказал дрожащим голосом Генц. Она отмахнулась от возражения. 

- Ты будешь навечно со мной. Вы все будете! - Она повернулась к мертвецу, который приземлился среди живых, а затем указала на Фишшенера, - Пусть душа этого человека накормит Симболса. Мой питомец проголодался.

 - Да, госпожа!- труп, полный морских ежей, отбил выпад Фишшенерас легкостью и потащил бедолагу к корме. Крики Фишшенера стали более отчаянными,чем ближе он подходил к корме. Это был последний раз, когда Генц видел его.

 -Пусть остальные утонут. Убедитесь, что они поклянутся в верности, когда морская вода наполнит их легкие. 

-НЕТ! НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! - закричал Генц, когда зомби-матросы спрыгнули вниз, чтобы окружить их. 

- Теперь нет необходимости в истериках. Ты был обречен, когда забрался на мой корабль. Ты просто не знал этого ... пока не стало слишком поздно.- Внимание Цилостры, казалось, уже изменилось,когда она томно поплыла к своей каюте. 

- Ну же, ленивые дураки, пусть этот корабль движется - шоу должно продолжаться!

ТРОГГСТАДА ВЛАДЕНИЙ

 Мегашайка Глогга

В племенах и кланах Разрушения существует давняя традиция устных преданий, в связи с чем на свет появилось множество различных версий о происхождениях трогготов. Нет ничего удивительного в том, что многие их этих сказаний впервые возникли среди гротских племен, обретающихся рядом с ними. Скверные Воришки из Улгу считают, что трогготы когда-то были расой шаманов, которые пили слишком много галлюциногенных настоек, сваренных во Владении Теней. Крохотные Обзывалы – шобла Лунных кланов, которая регулярно сражается бок о бок с гаргантами Рондола – утверждают, что первый троггот появился из зловонной грязи, которую скучающий Горкаморка однажды соскрёб между своими колоссальными зелеными пальцами. Однако самая таинственная легенда принадлежит Лунным Оскалам из Хамона. Они верят, что трогготы не имеют отношения ко Владениям Смертных, а их первоначальным домом является сама Дурная Луна, которую те покинули давным-давно на шатких кораблях из скрапа и прочих отходов, ныне утерянных под горными хребтами. Хотя это звучит довольно странно, но такая связь могла бы объяснить, почему трогготы вынуждены идти путями, которые прокладывает им Дурная Луна, или, как предполагают некоторые, устремляться в том направлении, где еще не воцарилась лунная угроза.

Старуха из Болот

Большинство трогготов – примитивные твари, неумолимо скитающиеся в поисках пищи или чего-нибудь, что можно раздавить своими шишковатыми кулаками. Но есть и редкие представители этой расы, которые прячутся в изолированных и заброшенных уголках владений: за их крошечными глазками таится нечто куда более мрачное. Глубоко в топях Вердии, где мерцают колдовские огоньки и ползают злые твари, бесстрашные колонисты молятся о милости Старухе из Болот. Это отвратительное создание – троггот-матриарх – обладает непревзойдённой хитростью и злобой. Никто и никогда не видел, чтобы она покидала своё жилище в самом центре великих болот, хотя её выводок гибловодных распространился на все вердийские топи. Люминесцентное свечение их тел – побочный продукт специфических смесей, сваренных Старухой – и светящиеся стебли-удильщики увлекли за собой в зловонные тени отнюдь не одного неосторожного путника; стоит ли говорить, что более их никто не видел. Многие обитатели вердийских топей считают, что Старуха из Болот заключила соглашение с сильванетами, поддавшимися порче и проживающими в тех болотах, и теперь отдает им захваченных незваных гостей в обмен на волшебные безделушки. Другие же твердят, что она приносит своих пленников в жертву в ходе загадочных ритуалов при свете Дурной Луны, чтобы открыть врата в Друугринд – тёмный подземный мир трогготов, где обитают духи, такие же древние, как и сами владения.

Стойкие Жадоглоты

Стоический Простор – это горная гряда, которая лежит у побережья Иметрики, самой гористой из Десяти Благодатей Хиша. Алариты – люменеты, установившие прочную связь с мудрыми вершинами владений – основали здесь, как и везде, множество храмов, стремясь защитить своих горных алементоров даже во время медитации над природой духов земли в поисках просветления. По всей Иметрике таится много опасностей, от мародерствующих банд Хаоса до скитающихся гаргантов, но в Стоическом Просторе именно троггстадо Жадоглотов оказалось самой серьезной угрозой для альвов.

Отвечая симметричной природе Хиша, Иметрика в равной степени страна глубоких пропастей и пронзающих небо вершин. Именно в этих безднах и образовались первые троггноры Жадоглотов. Из-за своей упорядоченной и рациональной природы Хиш – совсем не то владение, которое большинство анархических сил Разрушения избрали бы местом своего обитания. И особенно его недолюбливают те, кто добровольно предпочел самые мрачные закоулки, что только можно отыскать, проживанию на поверхности. Однако трогготы, как мы знаем, могут приспособиться едва ли не к любой среде. У тех, кто живет в Стоическом Просторе, как правило, большие уши и длинные, размашистые языки: дело в том, что от болезненного света их глаза со временем стали меньше и бесполезнее, а все прочие чувства резко обострились. Более того, их грубая плоть способна выдержать даже удары алмазных молотоколов аларитских стражей камня.

Стаи Жадоглотов видели в каждом из владений – для перехода эти трогготы пользуются подземными вратами, расположение которых неизвестно даже альвам. Однако большинство из этого троггстада остается в Хише, прожевывая себе путь прямиком через горы Стоического Простора и тем самым только оправдывая собственное имя. Основную силу Жадоглотов составляют камнебрюхие трогготы, полуслепые и по совместительству одни из самых крепких представителей своей расы. Правда, в последнее время в рядах стада растёт количество глубинных трогготов, выползающих из гулких пропастей под Простором. За последние десятилетия их шкуры стали такими же твердыми, как и у их меньших сородичей. Алариты из усыпавших эту землю храмов время от времени собирают свои силы, чтобы спуститься в катакомбы и сократить число трогготов. Порой им даже удавалось одержать победу над Жадоглотами, но все они были кратковременны, словно глубокая тьма извергает на поверхность бесконечную вереницу чудовищ. Отнюдь не один поисковый патруль Стражи Камня исчез без следа, встретив ужасный конец в желудках трогготов.

Горп, троггбосс Жадоглотов, покидает своё бездонное логово только в тех редких случаях, когда Дурная Луна находится в апогее над Иметрикой. Каждый раз цель троггбосса одна и та же – прожевать себе путь внутрь Тьенаки, самой величественной вершины Стоического Простора. До сих пор люменеты успешно отбивали его вторжения, но стоит древнему троггбоссу достичь сердца горы и неизбежно поглотить его, и тогда, скорее всего, гора развалится на мелкие куски, а Иметрику ждет катастрофический упадок.

Эпохи бездумного разрушения

Никто не знает наверняка, сколько троггстад протоптали себе путь через Владения Смертных в отдельно взятые промежутки времени. Первым признаком их приближения обычно является отдалённый грохот и зловонный запах, который несется по ветру. Ну а к тому моменту, когда трогготы фокусируют свое рассеянное внимание на уничтожении всего, что встретится на пути, становится уже слишком поздно для тех, кто осмелился бросить вызов такой неудержимой силе.

ЭПОХА МИФА

Рождение зверя

По мере сотворения Владений Смертных в самых глубоких и сырых пещерах начинает скапливаться первозданная грязь. Из этих гнойных ям выползают трогготы, которые незамедлительно отправляются в своё бесцельное шествие, пожирая всё, что попадается им на глаза. Пришествие Зигмара и воцарение цивилизации загоняют трогготов глубже во тьму, но их численность продолжает множиться вдали от солнечного света.

ЭПОХА ХАОСА

Гнев Тёмных Богов

Само бытие испускает вопль, когда Боги Хаоса начинают свою игру за господство над Владениями Смертных. Потусторонние стены разлетаются на куски, и демонические легионы врываются внутрь. Тщеславные империи и древние цивилизации падают, словно пшеница перед адской косой, и после роковой Битвы Горящих Небес у Зигмара не остается иного выбора, кроме как запечатать Врата Азира и защитить как можно больше своих людей. Те, кто остался позади или ударился в поиски легкого пути к власти, обратились в Хаос ради выживания и славы. Трогготы упорно игнорируют происходящие события, предпочитая ворчать друг на друга и время от времени набивать рты бронированными воинами Хаоса, срыгивая символы порочной силы, которые затем тонут в грязи под их большими стопами.

Сила в неведении

Хамон корчится под ударами Тзинча. Воинство Двуличия – могущественная демоническая конвокация Бога Перемен – осадило крепость Карак-Тейн. Хотя отважные дуардины сопротивляются изо всех сил, ослепительные иллюзии и огненные заклятия демонов вынуждают их отступать дюйм за чёртовым дюймом. Однако, когда демоны предпринимают попытку проникнуть в самые глубокие гробницы карака, они обнаруживают там гораздо больше, чем рассчитывали. Трогготы Бруга вылезают на поверхность, щурясь на свету, и красочные пляски демонов вмиг очаровывают их. Воинство пускает в ход всевозможные миражи и уловки, пытаясь отвлечь троггстадо, но под давлением грубой тупости их чары разрушаются. Неистовство трогготов выносит их в самое сердце демонической армии, и Бруг самолично хватает Фантомного Лорда и душит высшего демона до тех пор, пока тот не растворяется в мистическом тумане. Несмотря на то, что трогготы в конечном счёте проигрывают числом, благодаря их нападению дуардины успевают эвакуироваться из горной твердыни в зарождающийся небесный порт Барак-Таргар. Со временем эти будущие харадронцы станут угрозой для воздушных анклавов Тзинча.

Ходячий упадок

Хотя многие сильванеты пекутся лишь о собственной безопасности во время Войны Жизни, аодан Даэрет-Хар принадлежит куда более благородному роду и предлагает убежище многим смертным, спасающимся от вторжения Нургла. Однако уйти от последователей Бога Чумы не так-то просто. Великая река Йаэтон – поток плещущейся кристальной воды, который мчится у подножия гор, пестрящих солнечными бликами, и поступает в один из первых анклавов аодана – оказывается осквернена свернувшейся чумной жижей, сварившейся из крови демонов. Когда Черверодья затевают серию отвлекающих атак, намереваясь растянуть силы сильванетов, когорта владык порчи заманивает стаю гибловодных трогготов в Йаэтон. Со слепой решимостью трогготы бредут вверх по реке, даже когда вода начинает сворачиваться вокруг них, а язвы Нургла – понемногу брать верх над их телами. Их плоть отслаивается от костей, а животы, покрытые нарывами, раздуваются сверх нормы, и все же их регенеративные способности не позволяют гибловодным погибнуть окончательно. К тому времени, как заражённые трогготы достигают крепости Даэрет-Хар, они становятся инкубаторами для болезней невероятной силы. Хотя изрядно поредевшие ряды сильванетов отчаянно сражаются, чтобы отбросить их назад, сами леса – а также многие, кто искал убежища у сильванетов – стремительно чернеют под натиском гнили и умирают в такой близости от опороченных существ.

ЭПОХА ЗИГМАРА

И прибыл Бог-Король

Удары молний и раскаты грома знаменуют возвращение Зигмара во Владения Смертных. На сияющих вспышках бури несутся его избранные воины – Грозорождённые Вечные – небесные чемпионы, которые вооружены священным оружием, а после смерти отправляются на перековку, дабы сражаться вечно. На тысяче фронтов буревоинства выступают против тирании Хаоса, и разгорается полномасштабный конфликт, известный как Войны за Врата Владений. Древние силы восстают из небытия, богозвери гибнут, а судьбы целых народов встречают грандиозные перемены в ходе катастрофических битв. Трогготы упорно игнорируют всё происходящее, предпочитая ковырять в носу, разбивать головой скалы и крушить любого, кто посягнет на их территорию, будь то преданный Зигмару или последователь Тёмных Богов.

Топающее возмездие

Несмотря на то, что многие владения всё ещё находятся в состоянии войны, отдельные анклавы пускают корни цивилизации. Новый Харразан, недавно основанный вольный город в Акши, объявляет пышное празднество, во время которого останки поверженных врагов выставляют в Зеркальном Чертоге Триумфа на обозрение всем горожанам. Среди этих сокровищ – тела выходцев из Мегашайки Глогга, которых не так давно разорвала на части харадронская флотилия, а также пузырек света, плененного загадочным образом, который по слухам был «украден у Проклятого Безумца». Когда же очередные незадачливые воришки случайно разбивают флакон, высвободившийся свет вскоре заполняет Зеркальный Чертог и фокусируется в его пределах. Внутри его концентрированной ауры чудовища начинают регенерировать: конечности, головы и даже органы отрастают, а в запавших глазах медленно разгорается убийственная ярость. С леденящим душу, грохочущим рёвом ожившие трогготы, застрявшие где-то между жизнью и смертью и в большинстве своём всё ещё ужасно изуродованные недавней кончиной, вырываются из Зеркального Чертога на улицы Нового Харразана. Гарнизон Вольной роты отчаянно сдерживает их натиск, но сразить трогготов становится еще сложнее. К тому времени, как наступает утро, большая часть города уже втоптана в землю, а след чудовищных шагов тянется от разрушенных стен к далекому Плоскогорью Пламенного Шрама.

Крик смерти

Замысел Нагаша по потоплению владений в смертоносной магии проваливается в последний момент, но в результате Некротрясения высвобождается ударная волна аметистовой энергии. Магические законы меняются у всех на глазах, а вместе с ними восстают орды мертвых ходоков и бури мстительных гейстов, стремящихся поглотить все живое. Города Зигмара и цитадели Хаоса оказываются под осадой армий нежити. Раса трогготов всё также упорно игнорирует происходящее, предпочитая без толку глазеть в измученные небеса, колотить друг друга по голове костями растасканных скелетов-титанов и не обращать внимание на бестелесную природу ночных охотников, которых они колошматят до смирения.

Возвышение чокнутого короля

В хамонских землях Айады мрачнозлобые орды одерживают, возможно, самую грандиозную победу на тот момент – они поднимаются из глубоких пещер и завоевывают Хламопад, огромную гору собранного металлолома и брошенного оружия, ранее принадлежавшего самым могущественным боевым кланам Железнозубов в этом регионе. Наступление возглавляет Скрагротт, самопровозглашённый «чокнутый король», который объединил под своими знамёнами поистине огромную орду ужасающих троглодитов. Трогготы играют ключевую роль в его армии. Усиленные влиянием Дурной Луны, стаи тупоголовых тварей продираются через стены из ржавого лома, отмахиваясь от колких ударов и открывая все новые проходы для орд Лунных кланов. Всякий оррук, пытающийся помешать им, превращается в лепешку. После битвы Скрагротт нанимает группу бронированных трогготов в качестве невозмутимых стражей для своего Грибного Убежища, а также посвящает пятерку самых больших и крутых троггбоссов, которых только смог отыскать, в Крепыши среди своих «Захватователей».

Резня на Разбитых Камнях

Крозар из Сынов Погибели поручает Хьярам, банде Рабов Тьмы, вернуть проклятое копьё Ужасающий Клык. Поговаривают, что это оружие лежит под затерянным гурийским поселением «Разбитые Камни». Хьярам выделяют когорту фомороидов-крушителей, чтобы перекопать поселение и найти трофей Крозара. Начав раскопки, губительные силы будят внушительную стаю камнебрюхих трогготов, которые все это время дремали под разрушенной каменной кладкой. Разгневанные этим грубым вмешательством, трогготы, не теряя ни минуты, расправляются со смертными. Однако фомороиды оказываются не такой лёгкой мишенью. Битва разгорается прямо посреди руин: звери орудуют сломанными колоннами, как кувалдами, и пробивают себе путь через остатки разрушенных соборов, снова и снова заставая друг друга врасплох. В конце концов, трогготы и фомороиды истребляют друг друга, Ужасающий Клык так и остаётся без хозяина, и ни одна из сторон не достигает желаемого.

Чудовищное шествие

Без какого-либо видимого побуждения троггстада со всех краёв стекаются ко вратам владений, которые открывают проход в Срединные земли Гура. Никто не может сказать, почему это происходит, и любой, кто пытается их остановить, терпит поражение. Вскоре хищные дебри отзываются эхом на поступь бесчисленных трогготов, и нет ни малейшего признака, что в ближайшее время эти звери уберутся восвояси.

DA GREEEN WAAAGH!!!