жирный алкаш шовинист

Warhammer Quest: Silver Tower

А вот и Великий Катай пришёл:

История Огров

Давным-давно рождены были огры.

Мы сильны, жирны и огромны,

Заняты главною мыслью одной -

Брюхо набить питьём и едой.

Потом на равнинах появились племена,

Звери, солнце, трава, ветер, земля.

Люди с востока нам огонь передали,

Мы сражались за них и молодняк их сожрали.

Летела комета большая, ужасная,

Всё ближе она становилась, клыкастая.

Пасть в огне рождена была,

При её падении сотрясалась земля.

Огонь и пламя в небе ревели,

Ночь умерла, обезумели звери.

Много племён пожары пожрали,

Лишь немногие в горы сбежали.

В животах наших голода пламень засел.

Нас голод терзал, всё сильнее горел.

Мы скалы глодали, но его не изгнали.

И всё выше и выше шагали.

В морозных горах колдовство укрывалось,

Немало больных и свирепых рождалось.

Другие в снежных зверей превратились,

Остальные за солнцем в дорогу пустились.

Солнце вело нас к долинам широким,

Что укрылись под облачной пеленой.

Этот маленький мир — как мы поглядим,

Мы захватим его и съедим.

Мы ели стада, что на склонах паслись,

У пещерных зверей — вкусное мясо.

Мы в горы пришли, в поднебесные страны,

Где жили одни лишь титаны.

Великаны там много лун пировали,

Зло в поднебесье они совершали.

Битва тогда началась в Небесах.

Были враги сильны и огромны.

Но огры их числом превзошли.

И в жилищах враги свою гибель нашли.

Мы их замки разбили, куски разбросали,

А тела их мы вниз покидали.

Зеленокожие малыши

К нам с холмов пришли.

Слишком жилисты они, их мы не съедаем.

Мы работать их на нас заставляем.

Новые горы нам дали приют.

Мы убили немало ужасных зверюг.

В пасти пещер мы огонь развели,

К процветанию племя своё привели.

В жилищах на колёсах худышки прикатили,

Мы съели их, и кругляши в фургонах захватили.

Как маленькие солнца из металла кругляши,

Нехороши для пищи, но в торговле хороши.

Племена разрушали разные страны,

Дико ревели, сражаясь, Тираны.

Множество царств разграбили мы,

И веселились в теченье зимы.

Племена росли их теперь очень много.

Мы за солнцем в дорогу уходим снова.

ГРЯДУЩИЙ ПЕРЕВОРОТ

После Войн за Врата Владений последователи Зигмара добились больших успехов, даже несмотря на борьбу альвийских богов за превосходство. Когда же сущность Гура была приведена в ярость Обрядом Жизни Алариэль, силы Хаоса осознали, что их безраздельную тиранию испытывают на прочность. И обернулось это опасным расколом.

Несмотря на то, что большая часть Владений Смертных до сих пор находилась во власти слуг Хаоса, многогранные и всеобъемлющие планы Архаона по низвержению каждого из царств, потерпели серию неудач. Первым ударом стала Буря Зигмара, в ходе которой Грозорожденные Вечные ослабили железную хватку Хаоса в сотнях регионов. Однако то, чего Архаон лишился территориально, он восполнил в единении, ибо возвращение ненавистных воинов Бога-Короля позволило ему с легкостью снова объединить разрозненные племена Хаоса, которые обратились друг против друга в отсутствие других достойных соперников. Так силы тьмы вновь выступили на марш под единый барабанный бой.

Следующим вызовом его власти стал еще более странный и эзотерический феномен – Некротрясение, а с ним и медленное наступление мертвых на крепости едва ли не каждого военачальника Хаоса. Всплеск некромантии положил начало новой армии – ночным охотникам. Это был враг, объятый жгучей ненавистью к поклонникам Хаоса, с которым ко всему прочему невозможно было воевать обычными методами. Более того, костяные жнецы оссиархи – армия столь дисциплинированная и организованная, что не уступала по мощи ни одному из воинств Архаона – тоже объявила войну Всеизбранному. Но именно пробуждение Крагноса породило раскол, который совсем скоро рассорит силы Хаоса сильнее, чем когда-либо.

Многочисленные нити судьбы сошлись воедино в ходе Осады Эксельсиса; Архаон узрел это в туманных видениях Ока Шириана. Пришло время собрать свои силы в Гуре, у Хребта Ужаса. Тем временем Зигвальд Великолепный и жаждущий удовольствий Глутос Орсколлион – не без влияния Архаона – отправились в прибрежную столицу, прямо ко времени пришествия Новорожденного и безвременной кончине города.

К несчастью, несмотря на общие цели, два гордых военачальника Слаанеш довели свое соперничество до открытой войны после того, как попали в засаду серафонов Мекитопсара. То, что должно было стать грандиозным завоеванием, свершенным новорожденными демонами Слаанеш Синессой и Дексессой, было погребено в стычках, развернувшихся прямо на городских улицах. Демоны-близнецы были изгнаны Грозорожденными Вечными и Орденом Азира, в то время как серафоны и обожествленная Морати-Кхейн сотворили магический портал, который избавил город от Крагноса и обратил его гнев на юг – на Архаона. Хребет Ужаса итак уже успел пострадать от нескольких атак, ибо в последнее время звери Гура пытались штурмовать даже самые защищенные цитадели. Однако с натиском Крагноса и следовавших за ним Злободеров цитадели ужаса были разрушены до основания.

В Восьмиконечье Архаон более не мог сносить блокаду со стороны сил Нагаша. Он решил во что бы то ни стало прорваться через Врата Конца и охранявшую их крепость Аркс Терминус, но вместо того, чтобы брать в осаду новоявленные бастионы, он предпринял попытку стремительного штурма прямо с облаков Вараньего Шпиля, низко нависающих над землей. Высокие стены были не помехой. Пустившись вскачь сквозь огонь костяных катапульт и аметистовое пламя жрецов Мортисан, Архаон и его Восьмой Круг – подразделение Вараньей Гвардии, способное мчаться в небесах – прорвались в самое сердце цитадели, преодолели Врата Конца и вышли по ту сторону, в Готиззаре. Всего за один день они учинили такие разрушения в нагашитском крепостном городе, на которые едва ли способны орды орруков за целый месяц осады.

Так Архаон и его вараньи гвардейцы пробились к водоворотному порталу Жадного Зева. Прорубив себе путь сквозь силы Воинства Слоновой Кости, сторожившие врата владения – подвиг, свершенный дорогой ценой, ибо капитаны этой армии сражались со звериной яростью, которая была за гранью логики – они ступили на землю Гурийской Некрозии. Оттуда дорога до Хребта Ужаса была недолгой, но, как и опасался Архаон, он опоздал на несколько дней; его силы, расквартированные в Хребте Ужаса, должны были поддержать вторжение последователей Слаанеш в Тондию. Некоторое время Архаон просто-напросто глядел на руины своей крепости, храня молчание. А затем его обуял гнев.

Гнев Архаона, вызванный разрушением его некогда великой крепости в Бьярле, был столь велик, что в слепой ярости он на месте зарубил трех вараньих гвардейцев, грозясь погубить всех богов мыслимых и немыслимых. Когда железный самоконтроль вновь вернулся к нему, Архаон приказал забрать все ценное, что осталось в крепости, хотя пребывавшие внутри нее силы и были буквально стерты в порошок. Разрушитель – кентавроподобный бог, как его описывали немногие выжившие – был уже далеко.

В тот же самый день Архаона посетил иной план, и он принял решение оставить Гур наедине с его собственным всепожирающим голодом. Его шпионы донесли о том, что Гордракк, Кулак Горка, уже покинул Срединные земли Гура, отыскав собственный путь в Восьмиконечье через Утробные врата в глотке богозверя Фангатрака. Оседлав Доргара, он приказал войскам возвращаться в Восьмиконечье своими силами несмотря на то, что они были в смятении, а вокруг рыскали яростные твари. Их ждал поистине нелегкий обратный путь. Вараньи гвардейцы Восьмого Круга были потрясены событиями того дня, но был среди них один, кто с превеликим вниманием слушал гневные слова Архаона об убийстве богов. Возможно, шептались они меж собой, пришло время новому Всеизбранному принять корону.

То был капитан Восьмого Круга, мечник Атарус, кто первым стал активно искать нового покровителя. После столь великих кровопролитий со столь ничтожным результатом, он стал смотреть на Пустой Трон как на доказательство ограниченной власти. В конце концов, на что годится король, который избегает собственного трона? До него дошли слухи о другом чемпионе, кто первым достиг величия на Пути к Славе многие эпохи назад. О том, кто обрел демоничество, и был старше самого Архаона. И так Атарус пустился на поиски Бе'лакора.

Молва о Темном Владыке распространилась подобно лесному пожару после того, как он разорвал небеса Хамона. Пройдя сквозь Алембические врата и проведя много дней в странствиях под бурлящими небесами Спирального Узла, Атарус узрел Бе'лакора и возложил свой клинок к его ногам. Он отрекся от Архаона и пообещал помочь ускорить его гибель в обмен на покровительство.

Бе'лакор возликовал, ибо узрел великий потенциал в своем новом слуге. Демон-принц вырвал Атаруса из седла его скакуна и унес его высоко в небеса – небеса, отравленные магией Хаоса и словно сочащиеся маслянистой кровью. Молниевые гейсты убитых Грозорожденных Вечных бушевали вокруг них; неспособные вернуться в Вышний Азир, они были заперты в чудовищном чистилище. Когда двое приблизились к ним, гейсты бросились на них то ли из ярости, то ли потому, что просто были там. Они не могли навредить Темному Владыке, ибо эти небеса принадлежали ему, и он знал секрет их силы. Однако этого нельзя было сказать об Атарусе, ибо когда они обрушились на него, он забился в агонии и был опален до самых костей.

Атарус погиб среди всполохов молний, удерживаемый когтями Бе'лакора. Когда шторм окутал их, Темный Владыка впитал в себя сине-белую сущность развоплощенных Грозорожденных, но лишь затем, чтобы стрелами черной энергии вместить ее в обугленный труп Атаруса. Вновь и вновь он низвергал эти отголоски бессмертия на тело Атаруса, пока, наконец, с оглушительным криком вараний гвардеец не воскрес. Получив в дар краденое бессмертие, он был возрожден как Этернус, Клинок Первого Принца, и вновь оседлал своего демонического скакуна – Дракоцефала. Бе'лакор поведал ему о его новой природе и о том, что, будучи убитым, он обратится сгустком черных молний и возродится вновь, чтобы нести свое возмездие. Он также предупредил Этернуса, что если тот предаст его, то утратит покровительство Темного Владыки, и молниевые гейсты внутри него испепелят его до горсточки пепла.

Хотя Этернус стал первым вараньим гвардейцем, обратившимся против Архаона, он не был последним. Вернувшись в Вараний Шпиль, бывший капитан Восьмого Круга распространил свою новую веру среди своих подчиненных и даже за пределы своего Круга, убеждая одного брата за другим в том, что они следуют за ложным королем, или обрушивая свою глевию смерти на шеи тех, кто сохранял верность Архаону. Лишь немногим из Восьмого Круга удалось избежать смерти, и теперь их преследуют агенты Бе’лакора, дабы они не успели распространить весть о вероломстве Этернуса.

На сегодняшний день предательство Этернуса остается секретом, его последователи осторожны и собираются избегать гнева Архаона до тех пор, пока не будут уверены в своих силах. Бе'лакор наделен терпением истинно-бессмертного, и он сполна вкусит победу, когда достигнет ее.

"Отбрасывая длинную тень". Разговор Морати-Кхейна и Малерион - дающий множество намёков на будущие релизы

Морати-Кхейн отвернулась от окна, ее тень со змеями вместо волос растянулась по алебастровой стене, двигаясь самовольно. Богиня не обращала на это внимания; обычное дело, когда ее форма Теневой Королевы была в состоянии спячки. Только когда змеиное гнездо превратилось в большую металлическую корону, а тень удлинилась и приняла очертания худого и невероятно высокого мужчины с маслянисто-черными глазами, ее силуэт пришел в движение.

– Ну ты и вымахала, – прозвучал глухой ответ, и в царственной тени на стене вспыхнула улыбка. – Мои поздравления.

– Вижу приятные перемены в твоем неуважении, – сказал Морати-Каин. Она отвернулась, дабы скрыть переполняющие её эмоции, наливая себе кубок пряной крови из теплого на ощупь огнестеклянного графина.

 – В Ульгу грядут перемены, мой потомок. Впрочем, как и в Акши.

– И все-таки, даже обретя долгожданную божественность, ты цепляешься за свои смертные привычки.

– В эти суматошные времена надо получать удовольствия там, где их можно найти.

– Уж в твоей-то спальне за последние годы наверняка без суматохи не обошлось.

Морати-Каин взмахнула длинным ногтем, и один из пальцев теневого силуэта упал, быстро испарившись. Усмешка превратилась в гневное рычание, черные глаза полыхнули языками белого огня.

– Время, когда ты мог говорить со мной таким тоном, прошло, – сказала Морати, отпивая из кубка. – Радуйся, что я забрала только твой палец.

– Тебе придется заплатить высокую цену за свою самонадеянность и весь этот произвол, – ответила фигура голосом, полным безразличия. Силуэт обернулся веером клинков, на концах которых пылал пурпурный огонь. – И как по-твоему отреагирует варвар на столь вопиющий переворот?

– Он разве что поскрипит зубами, да громыхнет пару раз, не желая поставить под угрозу один из немногих оставшихся союзов, - ответила Морати-Каин. – Бессмертие научило Зигмара Унберогена смотреть в будущее, и он уже одержал победу в войне с Нагашем, пусть даже чужими руками. – Она пожала плечами, обнаженная кожа побледнела в лунном свете. – Даже после того, как надиритское проклятие спало, он прекрасно понимает, что за каждый построенный им город, другой – падет. По крайней мере, Анвилгард склонился перед тем, кто позаботится о его сохранении.

– Вздор, – ответила тень. – Его сородичи полыхают, стискивая зубы от ярости, потому что, как и мы, они осознают в ней силу. – Вокруг заостренной головы говорившего заворочалась буря теней, миниатюрные башни рушились во вспышках света. – Они не могут закрыть на такое глаза без мудрого совета, а кто советует богу грозы? Даже сейчас в его драгоценном Гладиториуме безмозглые легионы оттачивают боевое мастерство против фантомов, выкованных по образу твоих дочерей.

– Кто может знать об этом больше тебя, король подглядывающих?

– Ты говоришь о наказании, – продолжал силуэт, качая своей экстравагантно увенчанной головой, когда его клинковое воплощение снова приняло облик короля. – Говоришь о справедливости и последствиях, когда твоя собственная жажда власти поставила под угрозу все, за что мы боролись! Темный принц бьется в своих цепях, и его сущность каким-то образом истекает кровью. 

– Силуэт ткнул в нее пальцем, и из раненой руки по стене побежала капля черной как смоль крови. – Прямое следствие твоих амбиций. Ты рискуешь самой страшной катастрофой исключительно для удовлетворения своего эгоистичного желания.

Морати-Каин подошла ближе, размазала теневую кровь на кончике собственного пальца и поднесла ее к губам.

– Если бы ты только прислушивалась к своим собственным урокам, – сказала тень. – Ты не можешь опоить союзников медом своего голоса. Когда с нехекхарцем будет покончено, взгляд Зигмара обратится к тебе.

– У меня есть план, как предотвратить это. Кроме того, я боюсь, что он будет слишком занят, когда дорогуша Алариэль начнет свою игру. Даже в Ульгу чувствуется, как владения содрогаются от беспокойства.

– Они будут покорены. Но Близнецы ободрились победой света над смертью. Слепой ощупывает мои границы прямо сейчас, пока мы говорим.

– Не собственноручно, надеюсь?

– Пока, – сказала тень. – Хишианцы – искатели по своей натуре, всегда исследующие, всегда несущие свет туда, куда не надо. Если Владыка Света найдет стабильный путь через Катартию до того, как мы полностью овладеем ею, пелена скоро развеется, и все наше представление о превосходстве окажется под угрозой.

– Теклис уже закладывает фундамент. Под своей маской альтруизма он знает, что это единственно верный путь. – Морати-Каин улыбнулась, но в этом жесте совсем не было веселья.

– Он прав. Ребенка не посылают убивать дракона. И не все, находящиеся в тени Бога-Мага, недовольны методом нашей работы.

Хишианское солнце за окном на мгновение рассеяло туман. Луч солнечного света устремился вниз, преломляясь через окно и образуя на стене меньшую фигуру. Он был стройным, в доспехах поверх мантии и в высоком как у Ванари шлеме. Король теней поднял над ним свою не покалеченную руку, и фигура заплясала, словно в такт музыке.

– Мечта крайне навязчива, – сказал Малерион. – При правильном свете она превращается из черной в серую, а затем в белую. А благодаря быстрому мышлению моих агентов в Шаише, у меня есть как раз то, что нужно, дабы снова начать переговоры.

Король теней поднял гигантскую маску, царственную и сияющую, в обрамлении раздвоенных рогов, отлитых по образу иметрикийского длиннорога. Светящаяся пыль каскадом хлынула из раскроенного мирокамня на его шее.

– Ах ты моя маленькая сорока, – проворковала Морати-Каин, глядя на короля теней с неподдельной любовью. – Даже после столетий ненависти я все еще могу найти к тебе угольки моей любви. Но, к сожалению, я должна прервать это разговор.

– Я слышал, – ухмыльнулся силуэт. – Люди восстают.

– Никогда не меняйся, мой дорогой, – сказала богиня, закатив глаза и отвернувшись. Тем не менее, она улыбнулась, внезапно задумавшись, когда ее настроение снова улучшилось.

Вскоре ей предстояло убивать…

Тренируйся во имя Кхорна!

Наконец-то перейдём к кровавой Джульетте наших продутых варпом лесов.

Сильвания всегда была интересным местом на карте. Здесь сложно встретить дружелюбных крольчат, играющих с крестьянскими детьми на вечнозелёных лугах, почти не найти больших, жизнерадостных деревень центральной Империи. Это край людей, в чьих именах обязательно проскакивают фонетические признаки гримдарка, а в биографии имеются случаи поседения после лицезрения в лесу Терроргейста с сиськами.

Причина проста - Сильвания крайне богата на ветер смерти и имеет множество точек силы, чем традиционно пользовались колдуны и некроманты, наплодившиеся после того как магия смерти пошла в народ. Итак, перейдём от введения к конкретным событиям и персонажам.

Провинция тогда находилась в крепких, хозяйственных руках Отто (хех) фон Драка (Хахахаха). Сказать что руки эти были корявы и покрыты кровью - слукавить. Отто был некромантом, бытовым и общественным тираном, но что самое страшное - имперским дворянином, в минуты пьяного угара искренне считающим себя реинкарнацией Сигмара. Поэтому его правление выглядело следующим образом - постоянные убийства крестьян и дворян за случившиеся и выдуманные безумцем бунты, радикально огромные налоги на все что угодно, банды наёмников, бесцеремонно атакующие города и деревни, часть из них на зарплате у графа. А ну ещё у него была тысяча шляп, каждая ему как раз. И пиры любил, на медведе туда катался.

Ещё у графы была дочь - Изабелла. Холодная, ледяная красота благородной дамы контрастировала с её любовью к охоте, соколам и книгам. Граф отвергал все предложения со стороны сильванских дворян, справедливо полагая их мусором, надеясь найти выгодную партию из более богатой провинции. Однако в глазах соседей мусором выглядел он сам. Граф дал дочери образование и манеры, однако характером она была изначально в папу, ещё больше осложняя процесс выдачи замуж.

Интересный образ жизни графа тем не менее не гарантировал здоровья и семейного счастья. В одну знаменательную ночь граф обнаружил себя умирающим от неизлечимой болезни, свою прекрасную дочь Изабеллу - незамужней и недоступной для мужского внимания в силу отцовской гиперопеки, а своего ненавистного брата Леопольда - довольным наследником поспешно остывающего трона.

"Будь прокляты Боги, что так и не послали мне наследника. Я скорее выдам Изабеллу за демона, чем отдам трон проклятому Леопольду!" - сказал граф.

Молнии и гром послушно вторили пророческим словам умирающего безумца. Жрец Сигмара от такого накала эмоций упал в обморок, а к замку подъехала тонированная чёрная карета, запряженная такими же тонированными лошадьми. Под качающую из магнитолы музяку (скорее всего что-то говнарское типа Арии, ну вы посмотрите на Вову, серьёзно, что там ещё может играть) из кареты вышел высокий иностранец, сразу потребовавший отворить ворота замка. Которые отворились ещё быстрее чем ноги Нефераты, намекая на личность подъехавшего гражданина.

"Владимир фон Карштайн, доставайте свою дочку, я на ней жениться буду"- представился дворянин. Кислевит, догадались слуги. До3,14зделся, подумал фон Драк.

"Я не согласен!"- вскрикнул отчаявшийся Леопольд. Однако, пораскинув мозгами, после того как Влад выкинул его из окна башни, дядя Изабеллы больше не вмешивался в демократический процесс патриархальной женитьбы. Так произошла первая Дефенестрация Дракенхофа, сколько их там ещё впереди.....

Стерпится - слипнется, решила для себя Изабелла. И правда, случайный супруг внезапно оказался прекрасно образованным красавцем выдающихся заслуг и способностей. Народ обожал справедливого, талантливого правителя, уничтожившего преступность и самодурство мелких феодалов. Дворяне наперебой клялись в верности, а оппозиция накручивала счетчик дефенестраций. На фоне неумытых сильванских дворян новый Граф Карштайн выглядел наследником великой древней Империи, а прочие выборщики с их манерами и талантами смотрелись варварами в сравнении с организационными реформами и благородством Влада. Но про войну графов, прогресс сильвании и наследие этой эпохи поговорим в следующий раз, сейчас мы тут ради люпфи.

Изабелла была вкурсе всех планов своего покойного отца, поэтому просто озвучивала проблемы Владу, а он их решал. Бандиты, дворяне-сепаратисты, культы - нормально делай, нормально будет. Страх перед непонятным мертвецом все больше уступал интересу, а затем и животной страсти. Влад же почувствовал уважение к этой странной девушке с первых минут знакомства, когда понял что его обычных чар и обаяния даже близко не хватает для того чтобы подчинить её своей воле как послушную марионетку. Потому он даже не пытался сделать её рабыней своего разума. Годы шли, девушка превращалась в роскошную женщину, что наблюдала за тем как её возлюбленный муж ничуть не стареет. Близилось время, когда надо было что-то решать.

Поймите меня правильно, Влад и Изабелла не были святыми. Да и положительными персонажами тоже. Но у хороших, добрых героев нет монополии на любовь, так что вспыхнувшее между пустынным шизофреником и провинциальной дворянкой чувство стало неожиданностью как для них, так и для тех кто не знает с чего эта история начиналась. И пока Изабелла - жёсткая, холодная, наделённая острым интеллектом, все больше и больше влюблялась в идеальную картину своего мужа, а Влад заново учился воспринимать партнёра как кого-то равного себе - случилось несчастье. Ну как случилось, тут есть момент очаровательной недосказанности.

Дело в том, что Влад сначала отвергал предложения Изабеллы пополнить ею ряды любителей соснуть из бугристой вены, он слишком любил её чтобы заставить пройти тем же путём что и он сам, однако в один момент его жена свалилась с загадочной болезнью. "У неё останавливается сердце" - смущенно оправдывались доктора. "Значит я буду лечить её сам!" - гневался Влад.

Несколько дней спустя бледная, но бодрая Изабелла поприветствовала обожающий её и её супруга народ со стен. С этого момента начинается вторая страница отношений высокорожденного дуэта. Накал страстей в провинции резко возрос. Выросло количество пропадающих людей, ярость Влада к тем, кто противоречил ему стала ещё более страшной. Из региона были изгнаны жрецы Морра и Сигмара, охотники на ведьм погибали ещё при попытке пробраться на территорию сильвании.

Все это неудивительно, пополнив клуб мертвецов той, чьи советы по поводу сдержанности теперь превратились в страсть к кровавой охоте и ненависть к тем, кто оспаривает право Карштайнов на власть - Влад развязывал сам себе руки. Все больше дворян вступало в клуб, все больше слухов ходило о графе в остальной Империи.

Катарсис случился когда бледная чета решила возродить традиционный для сильвании День Мертвых, когда все рядятся в мертвецов и призраков. После чего пригласила на грандиозный бал всех дворян своего региона. Когда толпы одетых в мертвецов людей прошли в бальный зал - на них обрушились те, кого Карштайны обратили в подобных себе.

А что же остальные людские государства, спросите вы? Наверное ждёте что сильвания стала очагом интереса со стороны религиозных орденов и богатых соседей? ХА, ИДИТЕ ОБРАТНО ИГРАЙТЕ В ВАРКРАФТ, В ВАХЕ ВСЕМ КАК ОБЫЧНО РЕАЛИСТИЧНО НАПЛЕВАТЬ. Влад и Изабелла занимались клыкастой йогой на протяжении пары сотен лет, благо на дворе царила эпоха трёх императоров, на Мордхейм упал метеорит, а на повстанцев в сильвании рассчитывать силам света было бессмысленно. Супруги были счастливы, но их природа хищников и владык требовала большего.

То, как шла война после того как в 2010м году Влад поднял всех мертвых сильвании и двинул их в Талабекланд я уже обещал раскрыть в другом посте. Скажу просто - Изабелла всю войну прошла бок о бок с Владом, вооружённая клинком и кубком Батори, из которого она грациозно вкушала кровь. Сконцентрируемся сразу на моменте смерти. После череды неудач людям наконец удалось выкрасть у Влада его кольцо регенерации. Разгневанный граф пошёл на штурм Альтдорфа, где и был сражён верховным теогонистом в невероятно глупой дуэли - теогонист столкнул себя и вампира с крыши, раздавив его своей тушкой и множеством тупых твёрдых предметов. Изабелла не выдержав мысли о жизни без возлюбленного - сама нанизала себя на деревянный кол. Конец истории, спросите вы меня? Нет, совсем нет.

На дворе наступил конец времён и Нагаш решил что возрождаться в одиночестве - скучно. Потому возродил Вашанеша и заново сделал его своим слугой. Колечко было откопано, отмыто и возвращено сотруднику ОАО Мортагхпром. С самого начала своего воскрешения Влад убивался по утраченной супруге и искал способы возродить потерянную любовь. Параллельно он спасал империю, дрался плечом к плечу с Карлом Францем и по ночам слушал My chemical Romance.

Воистину нет Бога добрее чем Дедушка Нургл. Ненавидящий вампиров всей своей душой сотворителя жизни и двигателя биологических процессов - Нургл вытянул душу и тело Изабеллы обратно, завернул туда демона для одержимости (демон убедил Изю в том что Влад совратил и изнасиловал её, превратив как её саму так и её родину в безмозглых рабов вампирской воли) и характерного привкуса и в нужный драматический момент подставил её под клинок Влада. Встреча потерявшихся возлюбленных состоялась спустя сотни лет после их смерти.

Обезумевшая от ненависти Изабелла пыталась убить своего мужа, пока Влад лихорадочно искал выходы из ситуации, успевая только уворачиваться от скалки. В конце концов его осенило - сорвав с себя кольцо он пожертвовал своей защитой ради того чтобы надеть его на Изабеллу и убить её, изгоняя демона, зная что демон заставит её нанести удар вместо того чтобы помешать надеванию кольца. Последним что он сделал - были объятия и поцелуй.

Игнорируя опасность для себя, он не вышел живым из этой схватки-обнимашек. Переродившаяся и очищенная от заразы Изабелла потеряла сознание от осознания произошедшего, придя в себя только после того как Неферата привела её в чувство. Вместе с Нефератой и Кхалидой она наблюдала последний закат умирающего мира, оплакивая окончательно погибшего Влада-Вашанеша.

P.S. ГВ с уважением отнеслись к одним из наиболее важных для всего мира персонажей, а так же к единственной нормально прописанной любовной линии в серии. И Влад и Изабелла так и не пережили переход в АОС, навеки обретя покой в погибшем и угасшем мире.

Star Skaven

Новое дополнение для Total War Warhammer II - The Shadow & The Blade

Тз’аркан, Осушитель миров, вырвался из вечного заточения в Пустошах Хаоса только для того, чтобы оказаться неразрывно связанным со своим освободителем — жестоким и беспощадным Малусом Темным Клинком. Узнав о сокрытой в демоне силе, Владыка ночи клана Эшин отправил своего самого верного и надежного убийцу, Мастера смерти Сникча, найти этого демона и выявить его истинную мощь.