архаон навеки избранный

Скрагротт, Чокнутый Король

В этот знаковый день Дурная Луна говорила с ним во сне. Её раскатистый глас заполнил разум грота и сообщил о своём пришествии. По словам Скрагротта, когда он проснулся, то был с головы до пят покрыт извивающимися насекомыми, которые целиком покрыли его слизью. Почесав башку, которая болела как прогнивший зуб, он был ошарашен — из его скальпа торчала солидная грибная корона, что пустила корни в самом мозге грота. Череполикий скипетр лежал справа от него, а слева был королевский посох увенчанный настоящим, и очень редким, дурным грибобоссом.

Один лишь светящийся гриб был доказательством того, что Скрагротт благословлён Дурной Луной и избран быть её пророком и правителем всех гротов Луноклана. Когда луноумие охватило нычку Скрагротта, гроты увидели в нём своего предводителя. А тем немногим, что не увидели, быстро преподали жестокий урок уважения. Корона Чокнутого Короля не только сделала его хитрее, но и дала магическую силу, способную тягаться с сильнейшими шаманами Луноклана. Под его предводительством луноумные поганцы одержали победу над сражающимися за Айяду орруками, людьми и дуардинами. Под светом раздувшейся в небесах Дурной Луны Скрагротт повёл ошалевших гротов в битву и превратил Айяду в сумеречное царство, а также захватил огромную гору хлама — Ломовый Развал. Теперь это его личная крепость.

Вторжение в Айяду стало величайшим триумфов для Луноклана за все времена. Но Скрагротт знал, что нельзя почивать на лаврах, иначе кто-нибудь задушит его ими. Любой хоть немного смыслящий конкурент понимает, что один раз случайно предсказать пришествие Дурной Луны возможно. Но чтобы укрепить свою власть как истинного вестника Вечносыри, Скрагротт должен доказать, что знает, где в следующий раз взойдёт луна.

Поэтому он начал строить дурки. Через болтающий череп на своём скипетре он направляет собранные бормотания пленённых пророков и провидцев. Хотя Чокнутый Король уже давно поехал кукухой, но он смог предсказать пришествие Дурной Луны ещё четыре раза. Каждый раз он стоял во главе великой орды луноумных, чтобы возвестить о пришествии Вечносыри, и после каждой победы его сила и известность росли. Бесчисленные нычки Луноклана и племена Паучьего Клыка признавали его своим всемогущим королём, и всё больше анклавов гротов присоединялись к нему с каждой прошедшей ночью.

Норска - полуостров, расположенный на севере Старого Света, лежащий у границ Пустоши Хаоса. Он разделён с югом холодными водами Моря Когтей, к северу морем Кракена от царства Хаоса, а на востоке же граничит с Кислевом. Пропитанная нечестивой энергией Хаоса из-за близости к разрушенным Вратам Древних, расположенных на северном полюсе, это жестокая местность, где нет единого владыки. Вместо этого мрачный и жестокий ландшафт разделен между варварскими королевствами и многими кровожадными воинственными племенами, управляемыми чемпионами Хаоса.

Вульфрик Странник пожалуй один из величайших воинов из племен Сарлов, чьё имя произносят испуганным шёпотом. Он был чемпионом Хаоса Неделимого, когда племя Сарлов разбило армию Эйслингов и убила их вождя-могучего чемпиона Хаоса Торвальда. В конце битвы Вульфрик, напившись, похвастался, что ни в этом ни в следующем мире нет воина равного ему. Выжрав по меньшей мере семь бочек мёда, Вульфрик заснул, и во сне его посетил посланник Богов. Посланник сказал, что Боги были недовольны его похвальбой, но решили дать ему возможность доказать свои высокомерные слова. 
Проснувшись, Вульфрик обнаружил, что он благословлён не одним, а всеми четырьмя богами Хаоса. Более того Вульфрик обрёл способность понимать любой язык и говорить на всех языках. 
Убив колдуна Хаоса Скеллингов, Вульфрик заполучил свой легендарный корабль Морской клык. 
С тех пор Вульфрик стал известен как Неизбежный, воин, который путешествует по миру и убивает любого по прихоти богов. 

НОВЫЙ ЛОР ГЛУБИНОРОЖДЕННЫХ И ОГНЕННЫХ УБИЙЦ

Хаос милосердный, я даже не подозревал, что там такое творится

История Глатоса Орсколлиона, Повелителя Чревоугодия

Глатос Орсколлион это настоящий гедонист, чудовищный чемпион Слаанеш, который объедался, разграбляя целые нации – и не утолил свой голод. Вокруг себя он собрал гнусный парад гурманов и подхалимов, стремящихся утолить проклятый голод своего господина.

Среди чемпионов Тёмного Принца найдётся немного столь же отталкивающих, как Глатос Орсколлион. Его последователи называют его Великим Гурманом, Сомелье Душ, Вкуснейшим Грешником. Восседая в своём роскошном паланкине, Глатос воплощает собой несдержанность. Поросячьи глазки блестят среди складок лица, а длиннющий язык скользит по слюнявым подбородкам. Из его раздутого тела произрастают щупальца и прочие пугающие признаки разлагающей благосклонности Тёмного Принца. Помпезный гомункул, известный как Вкуснозлоб, готовит ему инфернальные блюда, пока рабы покрывают тело Глатоса блестящими маслами и сверкающими драгоценностями. Нет сомнений, что Орсколлион – воплощение обжорства, одного из любимых грехов Слаанеш.

Орсколлионы когда-то были известны как клан неудачливых торговцев из Хиша. Когда их богаства окончательно иссякли, худощавый Глатос, вынужденный стать вором и карманником, однажды забрался в храм Обряда Изобилия в Ксинтиле и украл священное золотое зёрнышко. Но Орсколлион не славился сильной волей, и, одолеваемый гложущими спазмами пустого желудка, съел добычу – и в тот же миг оказался проклят. Оказалось, что ритуал был на самом деле посвящён князю демонов Слаанеш Лот’Шару. В тот момент, как Глатос уступил себе, его обуял ужасный голод, который могло погасить только что-то более великое, чем демоническое сокровище.

Сначала Орсколлион решил выплатить долг обычным способом, тратя каждую украденную монету на всё более экстравагантные блюда. В этом он не преуспел. Доведённый до отчаяния демоническим голодом, он сумел изменить свою судьбу только тогда, когда обнаружил труп, оставленный гнить в одной из узких аллей городов Ксинтила. Ведомый насмешливым шёпотком Лот’Шара, Глатос начал пожирать тело, плача от собственной гнусности, пока вкус танцевал на его языке. В тот момент, пока он стоял на коленях на руинах собственного падения, что-то внутри него сломалось. Тень Лот’Шара явилась ему, уверяя Орсколлиона, что он на верном пути, и что демон утолит – хоть и не изгонит – его голод, только пока он будет пробовать всё более эзотерические блюда.

В Хише не было недостатка в магической плоти волшебников. Чем больше Глатос пировал магами, убитыми в базарных аллеях и тайных домах наслаждений, тем более благосклонным становился к нему Лот'Шар – и как росло его тело, так увеличивалась и слава. Гедонисты стекались со всех владений, дабы воздать почести тому, кого они считали избранным Гурманом своего господина, предлагая богатства, непристойные яства и пакты клинков ради шанса попировать на его стороне. Вырезались города, грабились караваны, и даже армии обращались вспять, чтобы утолить тёмные пристрастия Глатоса. Потребление стало причиной и следствием, и даже болезненно раздутые демоны-гурманы стали искать Орсколлиона и его карнавал, пируя замученными душами вместе с вопящими сибаритскими обжорами.

Чем больше разнообразных вкусов пробует Глатос, тем сильнее становятся его магические способности. Это не чревный шаманизм расы огоров, а скорее награда за утончённый вкус, ведь если Орсколлион ограничит себя повторяющимися блюдами, эта благосклонность будет болезненно отозвана. На пике могущества Глатос является живым проводником магии излишеств. Небрежным движением усеянных перстнями пальцев он заставляет желудки врагов раздуться, и те вырываются из их тел в фонтане желчи и кишок. Ароматные пары, исходящие от курильниц в виде змеиных пастей, окольцовывающих роскошный паланкин, наполняют разум туманом искушения. Гедонисты, вдыхающие его, обуреваются всепоглощающей яростью, а их враги трясутся от голодных спазмов, что вскоре приведут их на грань безумия.

Глатоса окружает безумный балаган, помогающий ему в поисках самых редких вкусов. Приносящий Боль Кьязу служит Орсколлиону в качестве палача в обмен на возможность удовлетворить свои каннибалистические потребности.

 Долес, Жрица Ритуала, удостоверяется, что её обрюзгшему повелителю подадут только самые лучшие лакомства, а мастер кнута Висск отвечает за движение паланкина, что не остановится, пока впереди есть новые блюда на пробу. Однако самый опасный компаньон Глатоса находится в навершии его зеркального посоха. Оттуда глумящееся видение Лот’Шара нашёптывает о новых деликатесах и подавляемых желаниях, таящихся в сердцах людей.

Армии Орсколлиона вторят своему хозяину в рабской приверженности излишествам. Смертные и демоны самозабвенно рвутся вперёд, клинки и клешни мелькают с эйфорической яростью, даже когда их тела начинают расползаться по швам. С глубоким рокочущим смехом Глатос обещает неимоверные наслаждения тем, кто доставит ему самые вкусные дары. Пока гедонисты жадно поглощают всё ещё тёплую плоть, вражеских воинов при виде этого кровавого спектакля одолевает страх, и этих испуганных несчастных голодные гедонисты связывают, будто бьющуюся рыбу, и подают как ужасные – и зачастую ещё живые – блюда к банкету в честь Великого Гурмана.