кровавые рыцари

Учитывая сколько интересных деталей стало всплывать по аверлянду после первого поста, захотелось детально отметить пару моментов, которые при желании могут не слабо обогатить некоторые роли, если игроки изъявят желание поиграть в аверляндцев несколько глубже чем в общеимперское перетягивание одеяла.

"-Кто ты без своего графства?
-Поэт, дуэлянт, гениальный тактик, изобретатель, два свертка улиток и большой сиреневый запах."

Во-первых давайте вспомним всеобщего любимца, великолепного Мариуса Лейтдорфа, воистину аверляндца до мозга костей. Как мы помним, понятие централизованной власти в Империи несколько относительно. Управляют по документам Выборщики, но сила местной аристократии это не та величина, которую можно игнорировать. Неудивительно что и при живом Мариусе местная знать любила подгадить народному любимцу. Сам он и не старался заставить их воспылать страстью к своему правлению.

Мариус - один из наиболее козырных сторонников Карла. Надёжный правитель, храбрый солдат и отличный тактик. Правда сумасшедший как мартовский заяц. Говорят, моррслиб немножко поплавил головушку этому графу, вынуждая его поступать экстравагантно, непредсказуемо и иногда попросту безумно. На столе это выражалось в тестах на лидершип, по результатам которых Мариус мог сделать что-то безумно крутое (бесплатный реформ, что делало его войска гораздо тактичнее и опаснее), безумно смешное(оскорблять и унижать гоблинов смешными ругательствами и громкими клятвами), безумно глупое (протупить целый ход). В зависимости от редакции правила менялись, сохраняя безумие и спонтанность игры за Мариуса. Квинтэссенцией стал Аос, где в эпоху засилия "забавных" правил игрок мог перебрасывать попадания рунного меча в случае если изображал как он скачет на воображаемой лошади.

В истории мира Мариус запомнился как друг гномов, противник Курта Хеллборга ( в его честь он назвал свою лошадь, Daisy Kurt von Hellboring II, советуясь с которой во время боя он пародировал манеру с которой с Куртом общался Карл Франц) и любитель подколов. Один из моих любимых конфликтов между людскими государствами разразился как раз после того как Мариус в свойственной ему манере прошёлся по страшной внешности жены одного бретонского лорда.

Отношения императора и Графа не всегда были хорошими. В первые годы правления Карла эксцентричный граф не раз заставлял молодого правителя бить себя ладонью по лицу, объявляя войны роям пчёл в аверляндских лесах, обвиняя несуществующих врагов в несуществующих конфликтах и скорее всего, рисуя похабные картинки в официальных документах. Слухи о графе-выборщике, которого большинство старых родов не желало видеть на своём пороге из-за фривольной манеры обращения с женским полом и излишней честности в оценке чужих характеристик не добавляли императору любви к такому подданому.

В 2502 чаша терпения переполнилась после того как войска графа завершили Восстание Хафлингов кровавой резней. Людвиг Шварцхельм, официальный имперский ревизор и просто крутой дядька с яйцами размером с яйца грифона был направлен для личного ознакомления с делами провинции.

И вот ведь какое дело, несмотря на всю проблематичность и безумие Лейтдорфа, сменять выборщика было нельзя. Сочетание народной любви, перспективы грызни между графьями и нежелание настраивать против себя самую богатую провинцию, Людвиг немного подредактировал состав советников графа и хорошенько изложил ему суть императорских проблем. Паинькой Мариус не стал, однако более надёжных генералов Карлу надо было ещё поискать.

В 2520-м году выборщик отправил к императору гонцов с печальной вестью, апокалиптически огромная армия зеленокожих движется к перевалу Чёрного Пламени, где однажды их уже остановила совместная мощь Сигмара и дворфов. Император, собрав армию Рейкланда, города-государства Альтдорфа и три паровых танка присоединился к армии Аверлянда. Да, величайшую орду со времён первой битвы имперцы встречали всего лишь комбинированной мощью двух провинций и Альтдорфцев. Собрать быстро штатные войска других провинций и настроить остальных имперцев на жертвы ради богатого и ленивого Аверлянда они не смогли.

Окружённый преданными бойцами-доппельзольднерами, отважный в своём безумии граф бросился в бой с орочьим варбоссом, выйдя оттуда проигравшим и оставив провинцию без руководителя, ещё больше ослабляя стержень имперской власти. Однако память героя живет и в народных преданиях граф Мариус всегда останется образцовым Бавар... Аверляндцем, честным, непредсказуемым, храбрым.

Но это на первый взгляд. В "sword of justice" и "sword of vengeance" оказалось что безумие графа было вызвано галлюцинациями, которые насылала на него чародейка Хаоса, заставляя все больше стирать границы между сном и явью, вести себя как ребёнок и всячески подставлять палки в колёса самому себе. Вот так вот, в государстве одержимом (со слов властей) поисками хаоситов и культистов даже глава провинции всю жизнь прожил под проклятьем такого рода.

Сага о Калаке Суордссоне

…и в то время огня и безумия, воитель шёл на север.

Герой, рождённый сильноруким, коварнее волка,

По имени Калак Суордссон, его когтем стал меч, а клыками – иззубренный топор.

Одной зимней ночью он ощутил прикосновение древних богов,

Но лишь подвиги крови и безумия привлекали взгляд Тёмных Владык.

Его люди искали славы в горах, потерянные среди множества дней,

А Калак Суорссон охотился на зверя, сам являясь добычей.

Той закованной в чешую твари, чьё брюхо полнил вечногорящий огонь,

Холодный коготь рванул, полыхнуло адское пламя, свирепый зверь взвился в воздух,

Калак Суорссон нанёс удар, тяжко ранив чудовище.

Волки собрались вокруг, пока Калак горел заживо,

Но Калак поверг жутких псов столь же быстро, как пшеницу срезает серп.

Чудовище, опутав жилами, оттащил он к пещере,

Калак принёс в жертву сердце твари-змия

И Повелитель Изменений откликнулся на его призыв, усмирив боль Калака.

Вечно теперь Калаку гореть ярким огнём проклятия

И с того дня люди приходили к нему, отдавая свои клинки.

Калак повёл свою армию против орд зеленокожих,

Чёрная кровь запятнала девственный снег, ярко сверкала звезда героя.

Бог Черепов наградил его бронзовыми латами, предвосхитив рассвет.

Но Калак, дабы Боги не отвергли его, не впал в грех гордыни,

Хотя многих поверг лежать в крови он, скромен оставался воин.

Каждый месяц удваивалось число его последователей,

Стальной орды, что шла в сраженье в поиске благословления Властителя Хворей.

Так было, что Калак Суордссон пришёл к Адской Яме,

Где крысуны и уродливые мутанты рыскали в тенях.

Калак одарил Крысиного Короля поцелуем заразы,

И предал ржавому мечу легионы кошмарных тварей.

Бесчисленны стали верные ему, Калак повернул на юг,

Господин Радости шептал ему серебряно-сладкими, острейшими устами:

"Дворец для князя", сказал он, "и южане неплохо строят их,

Насыщайся плотью, лакомствами и кроваво-красным вином"

Так Калак Суордсонн поверг слабака-"Императора" людей,

Он взял его трон и золотой скипетр и вскоре начался пир.

Десять тысяч несущих клинок ревели его имя, а Калак стоял выше всех.

Его провидцы провозгласили, что близится бессмертие судьбы героя!

Владыка Калак, когда-то столь юный и нерешительный, обжёг ночь своим могуществом, 

Его вены пели от колдовского ихора, пока не настал тёмный час,

И тело героя не выдержало, гора живой кости с плотью

Осталась на троне южан, как шутка капризных богов.

Небесные тела и звёздные знаки

Эта планета является частью звездной системы состоящей из 10 планет, вращающихся вокруг одной звезды. Известны только несколько их имен и позиций. По отдалённости от солнца:

1) Чариб (Charyb);

2) Дьиамол, горящий мир (Deiamol);

3) Тигрис (Tigris);

4) Warhammer, на его орбите вращаются два спутника - Моррслиб и Маннслиб;

5) Вердра (Verdra).

Лократия и Обскурия (Lokratia и Obscuria) - это названия ещё двух планет, но их позиции неясны. Имена остальных 3 планет, как и их положения, неизвестны.

Моррслиб и Маннслиб

Самая большая из двух лун называется Маннслиб (на рейкшпиле означает "Возлюбленная Мананна"), она движется и выглядит как любая нормальная луна, имеет цикл в 25 дней и вращается вокруг планеты на предсказуемой орбите. Эта луна почитается моряками и считается священной для Мананна, бога морей.

В эти злополучные ночи зелёный болезненный свет Моррслиб заливает землю, а Тёмная Магия собирается в омуты застоявшегося зла. Её влияние может разлагать плоть, вызывать мутации у ещё не рождённых детей, погрузить в безумие или вдохновить на убийство. В это время в лесах воют твари Хаоса и пробуждаются мертвецы. Некроманты, вампиры и колдуны выходят за пределы своих владений, а культы Хаоса приносят жертвы Тёмным Богам. В такие ночи человек, семья или даже целая деревня могут таинственным образом исчезнуть не оставив и следа.

Известная легенда гласит о неких вратах, через которые пришли демоны, чтобы охотиться на людей. Морр разрушил эти врата и создал Моррслиб, чтобы смертные никогда не забывали, что он спас их от судьбы хуже смерти.

Звёздные знаки

Некоторые верят, что на небесах изложены рассказы о том, что прошло, что происходит сейчас, и что будет. Моряки используют звёзды в качестве ориентиров, плавая по неизведанным водам Моря Когтей, в то время как философы Арабии смотрят на ночное небо, дабы раскрыть секреты мироздания.

На протяжении столетий некоторые созвездия приобретали имена, историю и какое-то сверхъестественное значение. Некоторые полагают, что положение звёзд, когда ребёнок родился, раскрывает правду о человеке, формируя его личность, взгляды, надежды и мечты на всю оставшуюся жизнь. Кто-то считает это глупыми суевериями крестьян, прорицателей и шарлатанов, другие фундаментальной истиной, но никто не может отрицать совпадений между характером человека и расположением звёзд.

Олаф, 20 лет. Один из многочисленных набегов на южан.

Путешествие «Солнечного копья»

И пустились корабли в плавание по морям на восток от Ултуана. Во главе флотилии шёл величественный военный корабль с двумя корпусами под названием «Солнечное копьё». Стремительный, словно ветер он летел вперёд на шёлковых парусах, расшитых изображениями Вечной Королевы в чаще Авелорнского леса. Две сотни эльфов в форме эатанского ополчения ворочали установленные на носу магазинные стреломёты и упражнялись на палубе с луками и копьями.

У штурвала стояла гросс-адмирал Каладория Лотернская. Не давая ни малейшему дуновению ветра пропасть зря, она вращала позолоченное рулевое колесо то в одну, то в другую сторону, и её корабль всегда шёл впереди армады. Золотые пряди волос ниспадали ей на плечи, а пурпурно-белая форма, казалось, блестела в ярких лучах солнца.

В нынешнем поколении то была одна из самых мощных флотилий, что покидали врата Лотерна. Архимаг Галиндорм отплыл на собственном судне. Корпус его корабля был выкрашен в цвет небесной лазури, паруса обвивались кольцами дыма, исходящего от сотен курительниц, что были установлены на палубе вдоль поручней. На юте возвышалась колдовская башня, и в ней сам Галиндорм, древний, сухой старик в серебряно-голубых одеждах, запускал в небеса разноцветные лучи, пытаясь узнать, чего ждать от этого путешествия. На палубе шеренгой выстроились пятьдесят мастеров меча Хоэта, с небес дули волшебные ветра, отчего флотилия ещё проворнее скользила по волнам.

Заместитель Каладории, представитель королевской семьи и аристократии Ултуана принц Келдорим отбыл на войну с командой отборных копейщиков из дворцовой стражи на фамильной прогулочной яхте, оснащённой таранными копьями из зачарованных кристаллов.

Курсирующие вокруг флотилии лёгкие, похожие на лезвия кинжалов корабли-разведчики обыкновенно бороздили воды близ ултуанского Тенеземелья в погоне за ненавистными друкайскими пиратами, которые грабили незащищённые прибрежные городки этого многострадального края. Но и здесь, выискивая незваных гостей, угрожающих стремительному ходу флотилии, они чувствовали себя как дома. На каждом корабле был насест для посыльных птиц, с помощью которых в случае опасности можно было подать сигнал остальной армаде, на мачтах для наблюдения за горизонтом расположились самые остроглазые воины-тени.

Двор Вечной Королевы предоставил флотилии корабль-кайрн, в обычное время бороздивший спокойные воды внутреннего моря Ултуана. На его палубе был установлен круг из менгиров, меж которыми с треском метались копья бело-голубой энергии. Кайрн рассеивал над флотилией колдовские ветра, и сами небеса заряжались магией, которую призывали чародеи гросс-адмирала, дабы повелевать потоками воздуха, наполняющими паруса армады.

Костяк флота составляла дюжина линейных кораблей, с парусами, разукрашенными геральдическими символами королевской семьи Ултуана. Часть из них ощетинилась стреломётами, на других было полно лучников и пехотинцев Лотернской Морской Гвардии, которые всегда были готовы забросить абордажные крючья и перемахнуть по канатам на палубу вражеского корабля. Некоторые были оснащены таранами, способными разнести вдребезги и потопить вражеское судно – эти клювы из звёздного металла были настолько остры, что эльфийский корабль мог пройти сквозь корпус врага, ничуть не сбавляя скорости. Отовсюду свешивались флаги знатных ултуанских семей, ибо кораблями и командой управляли их старшие сыновья и любимые дочери. На некоторых присутствовали даже рыцари драконьих князей – без своих скакунов, разумеется – им предстояло вести эльфийских воинов на абордаж. Отряды белых львов, суровых охотников из лесистых земель Крейса и Котика, бойцы личной гвардии Короля-феникса также участвовали в походе, ибо кто из ултуанцев не хотел, чтобы его стяг развевался в победных битвах, которые сулило это предприятие.

Замыкал линию «Рассвет Каледора». На его носу красовалась обитая бронзовыми листами драконья голова, из каждого борта выдавались по пятьдесят вёсел, лежащих в руках сильнейших сынов этого горного княжества. В драконью голову была вмонтирована алхимическая пушка, способная залить жидким огнём всю палубу вражеского корабля. Группе алхимиков из Белой Башни Сафери не терпелось продемонстрировать необычайные возможности своего оружия. Корабль был выкрашен в бело-голубой цвет под стать пехоте и коннице Каледора, а на его мачтах развевались бесчисленные знамёна с гербами магов и алхимиков Хоэта.

Каладория повернула штурвал, и нос корабля указал на юго-восток, туда, где лежал их пункт назначения. В каюте гросс-адмирала лежали бесценные карты скалистых берегов Старого Света, Эсталии и Аравии, где укрылись пираты, пытавшиеся разграбить сокровища Ултуана. Они причаливали к эльфийским берегам, учиняли зверства и затем бежали, как побитые псы, туда, где обитали люди в своих так называемых цивилизациях. Как примитивны и жестоки эти люди, зачастую союзники эльфов, но столь же часто капризны и драчливы словно дети, как легко их совратить, как легко сбить с пути. Теперь пришло время указать им на их место. Воюйте меж собой, если пожелаете, думала Каладория, только держитесь подальше от Ултуана.

Корабли повернули за ней, стремительные и грациозные, словно парящие на ветру птицы. Разведчики без устали сновали перед носом «Солнечного копья», наблюдая, не осмелится ли какой-нибудь глупец преградить дорогу гросс-адмиралу. Архимаг Галиндорм выкрикнул слово силы, и в ответ с небес засвистел свежий ветер. Он наполнил паруса «Солнечного копья» и принялся играть золотистыми локонами Каладории. Челны рассекали волны, подобно проворным дельфинам, что выпрыгивали из воды вслед за уходящей флотилией.

Какое-то время капитан Камнебров разглядывал проходящие корабли, затем отодвинул от себя перископ и схаркнул в плевательницу комок жёваного табака. Остальные члены команды «Мести Гримнира» сидели за рычагами, их лица были перемазаны сажей от сочащегося из котлов дыма.

– Чёртовы остроухи, – проворчал капитан. – Даже как-то неловко портить им всё веселье. Пускай торпеды.