людоящеры воины

Немного бека из последней книге по Эре Сигмара

Немного спойлеров из книги "Lord of Undeath". 
Если кто-то переживал, что нежити уделяется слишком мало внимания в АоСе, то эта книга точно должна им понравиться. Тут и Нагаш, и все Мортархи. Даже Маннфред снова перекатывается, и мы узнаем, что же случилось с ним после его "Невероятных приключений Маннфреда в Мире зверей"... 
Иииии нас ждёт разочарование. После всех выходок Маня вернётся в мир мёртвых к Нагашу, никакой независимости (у него даже свой замок есть - Нахтшрейк). Серьёзно, все Мортархи словно дети. Нагаш отмечает, что он является самым непослушным из всех, но в то же время и самым стойким к влиянию Хаоса, а его планы и алчность превосходят планы самой Нефераты. 
В книге даётся ответ на вопрос, почему Нагаш предал Сигмара и не явился на битву за Всеврата. Просто Сигмар не нравится Нагашу (вот это поворот!) и он заключит с ним союз, если вообще заключит, только тогда, когда это будет выгодно лишь одному Нагашу. В данный момент Нагаш строит Чёрную пирамиду (опять! Это уже третья или вторая? Похоже у скейвенов снова появится работёнка). После её возведения все, кто умрёт в мире смерти, будут принадлежать Нагашу. 
В конце Маннфред видит в чёрном драгоценном камне заключённую душу бурерождённого, которая одновременно кажется ему знакомой и в то же время нет. В конце Нагаш понимает, что Сигмар крадёт смертных слуг и перековывает их в Бурерождённых (и вероятно сильно-сильно промывает им мозги), чтобы сражаться с Архаоном. Нагаш даже объясняет, что Перековка сродни той же некромантии, только немного отличается, и почему нежить приобретает такой отвратительный характер, когда превращается в эту самую нежить.

Ослепительный свет потух, когда крылатый рыцарь закрыл свой фонарь. Он повернулся к Неферате, поклонившись королеве вампиров. 
-Приветствую, Леди Неферата,-произнёс воин.-Я Хальд, Рыцарь-Азирос Наковален Молотодержца. Я пришёл из Небесного мира, чтобы заключить союз, как это было раньше. 
Прежде чем Неферата смогла ответить Хальду, призрачная волна, бушевавшая на руинах Нуламии, поднялась над городом, захлестнув вершину Тронной горы. Чёрный саван смерти со светящимися призраками в его потоке окутал всё вокруг них. Кости её моргастов затянуло в бурю, и они исчезли в этом титаническом вихре. Остались лишь Мортарх и Рыцарь-Азирос, стоя в самом центре зловещего циклона. 
Адский крик раздался из чёрной бури, звук настолько враждебный, что он пронёсся по всей Нуламии. Из крутящихся завихрений призрачных сил и воинов вышла зловещая фигура. Огромного роста призрак, лишённый плоти, направился к ним. Чёрный одежды и хитиновые пластины смертельной брони окутывали его костлявое тело. В иссушенной руке он держал длинный костяной посох, увенчанный похоронной иконой. Лишённый плоти череп венчала высокая корона из обсидиана и золота, которая пульсировала магическими энергиями и сияла аметистовым светом.
Дрожа, Неферата сползла со спины Нагадрона, преклоняясь перед надвигающейся фигурой. Не обычный Мортарх спустился на Нуламию, но единственное создание во вселенной, перед кем даже она испытывала страх. Сам Великий некромант, Правитель мира смерти. Бог смерти Нагаш. 
Она чувствовала на себе взгляд Нагаша, изучающий её из глубин пустых глазниц. Хотя он давно скрылся в своём потустороннем мире, она знала, что он был в курсе её тайного королевства, её многочисленных манипуляций и интриг, с помощью которых она хотела увеличить свою власть. Ничто не могло укрыться от него. Нагаш видел всё, и то, что он видел, не радовало его. 
Трепеща перед своим хозяином, Неферата была поражена мужеством Хальда. Мог ли Рыцарь-Азирос не знать, перед кем он стоит? Как ещё можно было объяснить то, что он не упал на колени в испуганной преклонении? Когда Нагаш обратил взгляд на Хальда, взгляд, который обращал полководцев в жалкие трупы, а полубогов в пресмыкающихся слуг, грозовой рыцарь стоял гордо. Он бросал вызов невероятной воле, которая исходила из самого центра существа Нагаша. Вместо того, чтобы упасть на колени, он позволил себе лёгкий поклон, такой же, с которым он обратился к Неферате до этого. Его приветствия Великому некроманту ничем не отличались. Никакая дрожь от страха не исказила его голос и не приглушила его слова. 
Неферата с ужасом ожидала ответа Нагаша на такую дерзость. Каким бы впечатляющим не было нападение Хальда на лорда Хаоса, она знала, что Нагаш мог уничтожить рыцаря, едва подумав об этом. По мере того, как продолжалось молчание, её страх продолжал возрастать. Все амбиции, связанные с желанием обуздать мощь грозовых рыцарей, могли исчезнуть в то самое мгновение, когда Нагаш обрушит свой гнев на Хальда. 
-Говоришь, как истинный сын Сигмара,-прошипел загробный голос Нагаша. Великий некромант взмахнул посохом, рассеивая крутящийся вихрь духов, отправив их обратно в преисподнюю, откуда они были призваны. Он подошёл к Хальду, глядя сверху вниз на крылатого рыцаря.-Непреклонный. Несломленный. Такой же, как и твой бог. Эхо его грёз. 
Зловещий свет вспыхнул в глазницах черепа Нагаша. 
-Сколько же грёз могут обратиться в кошмары.

Бурерождённые вечные были загадочной смесью чести и долга, веры и послушания. Принципы, которые часто противоречили друг другу.
Было бы ошибкой считать любого из Бурерождённых простым или глупым. Нагаш мог почувствовать огромный возраст душ, заключённых в физических воплощениях, на вкус они были словно марочное вино. Это были духи, которые носили мантию плоти множество раз, очищенные в пламени смерти и перерождения образом, намного отличающимся от чёрного искусства некромантии. Вместо того, чтобы уменьшиться, вместо ношения скверны могилы в костях, они были изменены и переделаны, превращены в нечто большее, чем они были. Только самым исключительным мастерством Нагаш мог создать воинов с такими возможностями, и подобные существа зачастую требовали жизненной энергии низших существ, чтобы поддерживать свои силы. 
За тысячелетия после отступления на Небеса, мог ли Сигмар открыть новый способ воскрешения? Или же он просто нашёл другие средства для тех же процессов, которыми Нагаш овладел давным давно? Что это за сила, которая поддерживала Бурерождённых за пределами их жизней? Какие ограничения были у этой силы? Это был большой вопрос, который занимал разум Бога смерти. 
Когда он откроет тайну Бурерождённых, Нагаш узнает каким путём пойдёт дальше.

Нагашу уже было известно о стальной решимости и практически непоколебимом мужестве, которые пылали в душе каждого Бурерождённого. Это явление во многом было противоположным процессом тёмному искусству некромантии. Даже среди высших форм нежити их воскрешение требовало ослабление души, снятия слоёв личности до тех пор, пока душа не уменьшится до чёрной сердцевины. Такое сокращение было необходимым, отбрасывая остатки смертных пристрастий и волнений, которые могли испортить процесс воскрешения. Только сломав связь с миром смертных, разорвав связующее звено между жизнью и несмертью, можно было установить новую цель в нежить. Без такого ослабления немногие души были способны превозмочь вечность без разрушительного влечения к вещам, потерянным вместе с их смертным существованием. Нежить с сильнейшей привязанностью к их бывшей жизни становится безумными, полными ненависти существами, отрицающими реальность их изменённого состояния или бездумно нападающими на всех, кто напоминал бы им об этом. 
Сигмар нашёл другой путь к искуплению душ своих воинов. Процесс, применённый Богом-королём, был таким, что Бурерождённые не уменьшались при воскрешении, но наоборот усиливались. Нагаш ценил усилия, необходимые для создания нежити с силой, которая могла сравниться с силой Бурерождённых. Мысль о том, что Сигмар мог пользоваться магической энергией такой величины одновременно тревожила и соблазняла его. Это делало армии Азира более грозными, чем он ожидал, но также это означало, что где-то существовала сила, достаточно могущественная, чтобы остановить распространение Хаоса. 
Сила, которая могла послужить Нагашу так же, как и Сигмару.

Звёздный свет, проникающий сквозь узкое окно в комнату Маквара, озарил фигуру, которая быстро проскользнула через открытую дверь. Лорд-селестант почувствовал манящее присутствие, чувственные изгибы тонких конечностей и соблазнительно упругую грудь. Обрамлённое локонами цвета вороного крыла лицо Нефераты было настолько красивым, что могло растопить даже самое чёрствое сердце. Мягкая улыбка, промелькнувшая на её красных губах была одновременно невинной и непристойной. Ударом босой ножки она закрыла за собой дверь. 
Даже каменное сердце пробудилось бы от вида сладострастной вампирши, вошедшей в комнату, но дух Маквара был выкован из крепчайшего сигмарита, а не из обычного камня. Да, он мог оценить прелести своей гостьи, оценить соблазнительную приманку, но они не представляли для него искушения. Неферата поняла этот факт, когда увидела, что он всё ещё держит меч. 
-Я не причиню тебе вреда, Лорд-селестант,-произнесла Неферата.-Я пришла к тебе в качестве того, кто считает тебя другом.

Циклопическая в своих масштабах огромная пещера была настолько обширной, что могла вместить в себя одновременно и Нуламию и Меффит и всё равно казаться безжизненной пустошью. Среди всех подземелий Нагаша не было такого большого, как Некрохейм. Мертвецы целых цивилизаций пожертвовали свои кости для стен и потолка этого огромного пространства. Легионы призрачных огней горели в глазницах черепов, наполняя пещеру жутким зелёным свечением, которое скорее усиливала, чем рассеивала тени, растянувшиеся на чёрном каменном полу. 
Нагаш наслаждался потрясённым молчанием, которое охватило Неферату, когда она взглянула на его труд впервые. Её изумление перейдёт все пределы, когда она узнает истинную цель всего этого. Он создал своих Мортархов сильнейшими среди всех мертвецов, полубогами, чтобы они служили продолжением его силы, но даже у них были пределы. Несмотря на бесчисленные жизни, которые даровало им их бессмертное состояние, они всё ещё думали своими поражёнными смертной тупостью умами. Даже всегда верный Аркхан Чёрный страдал от этого, но у него хотя бы хватало мудрости признавать это и стремления преодолеть эту слабость через непоколебимую преданность. 
Повелитель смерти шёл рядом с Нефератой, пока они спускались всё глубже к мегалитической постройке, которую возводила армия скелетов. Она была почти закончена, её очертания ни с чем нельзя было перепутать. Гигантская пирамида, полмили в основании и почти четверть мили в высоту, как только вершина будет установлена на место. Однако время для этого ещё наступит. Но это случится скоро. Очень скоро. 
-Чёрная пирамида,-произнесла Неферата голосом, который был не более, чем шёпотом. Чёрные пирамиды были центрами силы Нагаша, источниками, из которых он черпал энергию Шаиша и силу смерти из всех Смертных миров. Почти все они были стёрты силами Архаона в Войне костей, удалось спасти лишь фрагменты. Чёрный обелиск был одним из таких фрагментов. Ими же были чёрные камни, которыми Маннфред окружил свой склеп, и монолиты, которым поклонялись фараоны Меффита. По всему Миру смерти маги смерти и некроманты, труповоды и вампиры, короли и жрецы растащили магический мусор чёрных пирамид, неосознанно сохраняя и защищая их, пока они вновь не понадобятся Повелителю смерти. 
-Не просто чёрная пирамида,-поправил Нагаш королеву вампиров.-А Чёрная Пирамида. Это венец моего долгого уединения, результат столетий экспериментов и исследований. По своему масштабу она грандиозней любой своей предшественницы. Вместе с увеличением её размера возросла и её колдовская мощь?-он поднял когтистую руку и провёл ею по поверхности возвышающегося сооружения.-Она может больше, чем просто питать и восполнять мою силу. Она продлит её. Увеличит её. Позволит моей магии проникнуть в места, ранее запретные. 
Нагаш извлёк из мантии кусок полупрозрачного чёрного камня. Это был один из осколков из гробницы Маннфреда, но Неферата заметила, что он изменился. В нём была заключена странная энергия. Понадобилось мгновение, чтобы она поняла. 
Когда он увидел, что она поняла, Великий некромант кивнул. 
-Да, дух колдуньи Мольчинт. Той, которая несла метка Тзинча на плоти и душе. То, что должно было быть за пределами моих сил. 
-Но только не теперь, мой Хозяин?-спросила Неферата. 
-Всё, что содержит или содержало сущность смерти внутри, снова принадлежит мне,-объявил Нагаш. Зловещий смех сотряс лишённого кожи бога.-Да, даже грозовые рыцари Сигмара,-ответил он на вопрос Нефераты, который она не осмелилась задать. Он отвернулся от неё, указав посохом на трио приближающихся к ним из тени фигур. Присутствие Аркхана не удивило Неферату, вот компания короля-лича удивила. Маннфред фон Карштайн. 
Подойдя, Маннфред поклонился Повелителю смерти, полный раскаяния. Как и Нагаш, он достал кусок чёрного стекловидного камня. 
-Дух грозового рыцаря нельзя удержать,-сказал он. 
Неферата повернулась к Нагашу.
-Ты натравил его на Бурерождённых? Позволил это? Что если его товарищи узнают, что случилось с ним? Что станет с нашим союзом с Сигмаром? 
-Не будет никакого союза,-ответил Аркхан.-Легионы, обещанные Маквару для штурма Готиззара нужны здесь для постройки пирамиды. 
-Но что если Архаон удержит Всепутье...-начала было возражать Неферата. Нагаш заставил её умолкнуть взмахом руки. 
-Победа орд Хаоса обратится против меня,-произнёс Нагаш.-Но я не получу ничего, если и Сигмар победит. Ничья послужит мне лучше всего. Чтобы продлить войну. Растянуть борьбу. 
Неферата покачала головой. 
-Я не понимаю. Мир смерти был бы освобождён. Орды Хаоса были бы изгнаны из твоего царства. 
Злобный свет вспыхнул в глазницах черепа.
-Твои амбиции всё ещё ограничены плотью, моя милая Неферата. 
Он повернулся и посмотрел на Маннфреда.
-Даже твои планы и интриги ограничены. Ты не стремишься к желаниям бога!
Нагаш поднял руку с зажаты в ней камнем, направив его на растущую пирамиду. 
-Всё сооружение получит облицовку из этого камня. Осколки её предшественниц станут для неё кожей, питаемые из огромного резервуара тёмной магии. Я использую эту силу, чтобы заполучить души всех, кто погибнет в Мире смерти, какой бы бог не пытался скрыть их от меня. 
-Ты навлечёшь гнев Сигмара,-произнесла Неферата со страхом в глазах. Ухмылка Маннфреда тут же померкла, ибо он не по наслышке знал, какими противниками могут быть Бурерождённые. 
Великий некромант покачал увенчанной короной головой. 
-Сигмар занят войной с Хаосом. Даже если он обратит на меня своё внимание, я уже посеял семена сомнений в его разуме,-он протянул руки к Мортархам.-Бурерождённые знают Маннфреда как врага, склонного к предательству. Если я отвернусь от Сигмара, возможно во всём будет виноват ядовитый совет Маннфреда. Однако благодаря попытка Нефераты заключить с ними союз, Бурерождённые видят в ней друга. Возможно ей удастся исправить меня и сделать сторонником войны Бога-короля,-Нагаш сжал костлявые кулаки.-Надежда - это обман, который может затуманить даже суждение бога. До тех пор пока он не уверен, Сигмар продолжит надеяться. Возможно придёт время, когда союз с Азиром будет выгоден для меня. Но только не сегодня. 
Лицо Маннфреда приняло высокомерное выражение, хитрый блеск вспыхнул в его глазах. 
-Вы уверены, что это вы пытаетесь предать Бога-короля?-спросил вампир. Он протянул чёрный осколок, которого коснулась душа Браннока.-Было что-то знакомое в душе грозового рыцаря, когда я вытягивал её из его тела. Что-то до боли знакомое. Возможно вы скажите мне, что это такое, Хозяин? 
Нагаш сердито посмотрел на высокомерного Мортарха. Он накажет Маннфреда за его насмешки, но и он тоже заметил необъяснимое чувство насчёт Маквара и его Наковален Молотодержца. Они отличались от Бурерождённых, которых он встречал ранее. До сих пор он не мог понять почему. Как только он извлёк открытие вампира из его разума, Повелитель смерти внезапно понял, что делало Наковален такими знакомыми и такими непохожими на их товарищей. 
Душа, которая коснулась осколка Маннфреда была из Шаиша. Это был дух смертного, который должен был принадлежать Нагашу. Вместо этого он был украден Сигмаром и перекован в Бурерождённого вечного. Пока Великий некромант в одиночку сражался против орд Архаона, Сигмар крал души смертных воинов его мира. 
Великий некромант посмотрел на Чёрную пирамиду.
-Не думай о вещах, которые находятся вне твоей власти,-предупредил он Маннфреда.-Я буду решать, когда придёт время вернуть то, что принадлежит мне. Что значат эти несколько мёртвых душ по сравнению с судьбой всех Смертных миров?

цинки — небольшие, подвижные и сообразительные создания, выведенные Древними из гигантских земноводных существ, обитавших в болотах Люстрии с начала времён. Они были созданы для выполнения мирной работы, требующей быстрого ума и ловких пальцев, и, как следствие, они могут выполнять много различных функций, например, переводчиков, скульпторов, писцов или администраторов. Высокоорганизованные социальные создания, сцинки прекрасно обеспечивают повседневную жизнь городов-храмов. Они инстинктивно хорошо работают в больших группах, следуя указаниям лидеров, часто переговариваясь, используя трудноуловимые изменения цвета гребней либо общаясь напрямую голосовыми командами, когда требуется быстро выполнить сложные задачи.
В военное время сцинки берут оружие и бьются бок о бок с заврами, но они не рождены воинами и в случае сильного сопротивления часто обращаются в бегство. Несмотря на это, они быстрые и незаметные существа, и могут быть смертельно опасными, когда используют своё излюбленное оружие — духовую трубку — против неосторожных врагов. Всё это делает их исключительно хорошими охотниками, крадущимися через густые джунгли и убивающими всех теплокровных, осмелившихся вторгнуться в их земли.

Сцинки имеют природную тягу к воде и могут быстро плавать по тёмным болотам джунглей и рекам, часто

до часа оставаясь под водой с целью организовать внезапное нападение и после скрыться в дебрях джунглей. Сцинки — умелые охотники, они покрывают своё оружие смертельным ядом, добываемым из населяющих горячие душные джунгли змей и амфибий, например, древесных жаб, яд которых способен поразить даже самых стойких жертв.

Очень редко случается, что выводок состоит из одного-единственного сцинка. Такие сцинки особенно восприимчивы к магическим энергиям или же им предназначено стать великими героями. Они часто становятся пророками, жрецами или доверенными сланнов. Именно они следят за алтарями Древних и проводят ритуалы жертвоприношений.

Всем привет! Значит такой вопрос. Лорд гномов НА щите. Кто-то в курсе, есть какой-то исторический прототип у этого? Насколько вообще возможно вести бой на таком средстве передвижения?

Даже среди тёмных эльфов Наггарота, известных своей безжалостностью, жестокостью и садизмом, Менгил из Клар-Каронда особо выделяется своей кровожадной натурой. Его хитрость и то наслаждение, что он получает от убийств, таковы, что многие тёмные эльфы считают его полоумным убийцей. В то время как большинство тёмных эльфов с удовольствием перерезали бы глотку любому, стоящему у них на пути, ради их собственных политических целей или же получению большей личной власти, пока это не вредит им самим, Менгил убивает просто ради собственного удовольствия, не заботясь и не задумываясь о последствиях. Не раз он убивал союзников просто по прихоти, и многие полагают, что он слабо воспринимает реальность и совершенно невменяем. Его знают как опасно непредсказуемого типа, и другие тёмные эльфы относятся к нему с подозрением и недоверием.

Отец Менгила, Краал Пожиратель Сердец, был жестоким и могущественным дворянином из Клар-Каронда, чья репутация как исключительно безжалостного тёмных эльфов, давала гарантию, что ни один не посмеет выступить против него. Он часто поручал своим многочисленным сыновьям задания и испытывал их, чтобы отсеять слишком слабых для продолжения рода, а также проверить их преданность себе. Не выполнившие жестокие поручения или подведшие его расстались со своими сердцами, которые вырезались и предлагались Каину. Младший среди его сыновей, Менгил, не был исключением среди них, и его регулярно избивали и вынуждали драться со своими старшими братьями. В одном таком испытании, в Чёрном лесу, что за пределами Тёмного Города, Краал освободил пленного человека, могучего молодого северянина, дав воину оружие и щит. Молодого Менгила отправили на охоту за этим человеком, и как только он вернётся с доказательствами убийства, ему будет разрешено вернуться назад, в город. Через ледяную пустыню Менгил отслеживал свою намеченную жертву и в конце концов сошёлся с северянином лицом к лицу. Его скорости и мастерства обращения с клинком хватило чтобы одолеть более крупного и сильного противника; он получил наслаждение от острых ощущений убийства, измазал кровью лицо и испил крови из сильного сердца поверженного врага, а затем содрал с северянина кожу и съел его плоть. Тогда же он заточил свои зубы, что сделало его особенно ужасным на вид. Менгил надел окровавленную кожу как плащ, заслужив уважение отца и почётный титул «Живодёр».

Милость, которой Краал одарил своего самого младшего и самого порочного из сыновей, пробудила ревность в братьях Менгила, и не раз он вынужден был бороться за свою жизнь против кровавых собратьев, убив двух из них в одну ночь. Он снял с них кожу и окровавленные трупы без кожи доставил одному оставшемуся брату, как предостережение.

Когда ему исполнилось достаточно лет, Менгил вступил в отряд корсаров из Клар-Каронда и его быстрое повышение было запятнано только всё увеличивавшейся злобой и непредсказуемостью. В тех случаях, когда его начальники проводили быстрые, молниеносные рейды, убивая всех защитников и отступая с пленниками, прежде чем появится сильная оборона для контратаки, Менгил часто упрямо отказывался отступать и нападал на крупные оборонительные силы. Хотя его мастерство, свирепость и качества лидера позволяли ему побеждать, но он обычно возвращался, приводя немного рабов, поскольку получал извращённое удовольствие в убийстве. Менгил будет убивать даже бросивших свои мечи, ликуя в потоках крови, кромсая и рубя уже безжизненные тела. Он продолжал снимать кожу с побеждённых врагов и залы его отца в Клар Каронде были украшены этими дикими трофеями, собранными со всех континентов. Однако это было всего лишь одним незначительным изъяном на его восхваляемом имени, и тот факт, что он иногда изменял союзникам и зверски их убивал, будучи хладнокровным, воспринимался скорее как эксцентричность, нежели как какая-то проблема.

За полвека Менгил самолично возглавлял большинство рейдов с чёрного ковчега, известного как «Цитадель Злобы». Когда-то это был огромный замок, охранявший юго-западную оконечность затонувших ныне земель Нагарита, прежде чем был превращён в гигантскую плавающую крепость тёмными магами. Сам Тёмный владыка Клар Каронда дал Менгилу честь возглавить эти нападения на внешний мир, сделав его одним из самых молодых невольничьих капитанов любого чёрного ковчега Клар Каронда. За следующие двадцать лет «Цитадель злобы» стала особо ненавистна высшими эльфами, став синонимом отчаяния и горя; чёрный ковчег обычно совершал рейды на побережье Ултуана и морские пути, равно как и на берега Норски, Бретоннии, Аравии и Эсталии. Чёрный ковчег нечасто возвращался со многими живыми рабами, после того, что Менгил делал с ними, ужас, разносимый его кровавыми набегами, считался как способ угодить своим начальникам.

Какое-то время «Цитадель злобы» контролировала Тилейское море, охотясь на контрабандистов, пиратов и торговцев, время от времени разоряя деревни к югу от Ремаса и около пиратского города Сартозы. Во время очередного подобного рейда на побережье, чёрный ковчег подвергся атаке быстроходных эльфийских судов из Лотерна и был вынужден уйти в более глубокие воды без Менгила. Капитан чёрного ковчега, переживший трёх своих предшественников, убитых Менгилом в порыве безумной ярости, решил не возвращаться к этому порочному воину, утверждая, что тот был убит. Менгил и его отряд остались в Тилее в бедственном положении. Они проделали путь вглубь страны под покровом темноты, идя лесами, а затем спустившись в южные горы Апучинни. После сезона охоты на всех проходящих мимо купцов и нанятых ими охранников, с Менгилом сошёлся богатый воин-торговец из Вереццо. Он заключил сделку с Менгилом и тёмный эльф начал новую карьеру — наёмного убийцы. Его часто нанимают те, кто желает сделать из убитого чучело, ведь Менгилу доставляет дикое удовольствие свежевать тела своих жертв, оставляя их висеть на деревьях или сажая на кол. Многие годы он сражался бок о бок со своим старым товарищем, отступником тёмных эльфов, Йеном Смертоястребом, пока однажды ночью, после ссоры, не освежевал, распотрошил и съел его.

Повсюду в землях Старого Света, Менгил продаёт своё умение, и умение его по праву устрашающих тёмных эльфов, называемых «Потрошителями». Их нанимают как ассасинов и убийц, часто – для устранения конкурентов. Менгил лишал жизни как наёмный убийца и с радостью предавал, несколько раз даже возвратившись в Наггарот, где тёмные владыки с готовностью нанимали его, чтобы устранить своих противников. Так, вернувшись однажды в Клар Каронд, Менгил пришёл получить долг с капитана «Цитадели злобы», бросившего его несколько лет назад; и история о неудачливом тёмном эльфе и его смерти по сию пору рассказывается в мрачных сказаниях. Потрошители Менгила могут понадобится на поле боя в том случае, если надо скрытно проникнуть далеко во вражеский тыл и посеять там ужас и беспорядок.

Крелл был могучим чемпионом Хаоса задолго до рождения Империи. В то время существовало лишь несколько разрозненных племён людей, которых вряд ли можно было назвать иначе как варварами, мало умеющими и ещё меньше знающими. Крелл был правителем одного их таких племён, которое было развращено богом Хаоса Кхорном. Крелл быстро создал свою империю среди варварских племён и затем отправил армию в поход против гномов на юге. Это был как раз тот период, который гномы назвали Временем Горестей — их империя раскалывалась от землетрясений и извержений вулканов, а затем подвергалась нападениям огромных орд орков, гоблинов, скавенов и других зловредных существ. Крелл объединился с ночными гоблинами, которые штурмовали гномьи цитадели Карак Унгор и Карак Варн и его имя много раз было записано в Великую Книгу Обид. Наконец он был повержен гномьим героем Гримбулом Железным Шлемом во время нападения на Карак Кадрин.
Соратники Крелла вынесли его тело и захоронили его в грубо сделанной гробнице на краю области, ныне известной как Пустоши Хаоса. Примерно 1500 лет спустя Нагаш, находясь в поисках своей потеряной Короны Колдовства, нашёл эту гробницу. Нагаш был весьма наслышан о Крелле и его кратком, но кровавом правлении, и поднял могучего воина из мёртвых. Крелл был поставлен во главе одного из легионов нежити Нагаша, когда тот сражался с Зигмаром в Битве при реке Рейк.

Войска Крелла должны были атаковать гномов, союзников Империи, и таким образом ему выпал шанс отомстить за своё поражение столетия назад. Ведя свой легион, Крелл ударил по гномам. Яростно бушевала битва, но упрямые гномы не сдавались, несмотря на практически бесконечные ряды нежити. В тот момент когда ряды гномов дрогнули, Зигмар сразил Нагаша. В считанные мгновения великая армия была фактически уничтожена — отряды рассыпались в пыль без воли Нагаша, удерживающей их. Только Креллу удалось выжить и, прорубившись сквозь ряды гномов, бежать с поля боя со своим отрядом.

Войска Зигмара были утомлены битвой и не стали преследовать его немедленно. Это было ошибкой, так как подобные человеческие слабости не заботили Крелла и его неживых соратников. Маршируя днём и ночью, Крелл и его уцелевшие войска добрались до тогда ещё молодой Империи и устроили кровавую бойню. Целые семейства вырезались, города разграблялись и замки сжигались до основания. Города Империи наполнялись беженцами, спасающимися от армии Крелла. Он был окончательно загнан в угол и разбит Зигмаром в Битве при озере Гласье, а затем заключён в магическую гробницу. До сих пор истории о Крелле и его смертоносных легионах рассказываются у походных костров и в придорожных тавернах по всей Империи.

Проклятая рота Рихтера Крюгера

Тёмная легенда о Рихтере Крюгере Треклятом и его Проклятой роте передавалась из уст в уста во всех уголках Империи в течение бесчисленных лет. Трагический рассказ о предательстве, жадности и мести, детали и правда которого стали туманными и неясными, поскольку история пережила множество поколений рассказчиков.

Самые известные рассказы, касающиеся трагического проклятия Рихтера Крюгера, повествуют о молодом наемном капитане, гордом, талантливом и безжалостном. Он нанимался непринуждённо, не заботясь, на кого ему придётся работать и против кого воевать, поскольку цена его устраивала. Несколько столетий назад, Рихтер, как говорили, нанялся к очень могущественному Некроманту, помогая ему в его дьявольской кампании против Империи, нагоняя страху, по большей части, в лесистой местности вокруг Вольфенбурга.

В Летописях государства Имперского, огромном томе в кожаном переплёте, сказано, что имперская армия Вольфенбурга несла ужасные потери в изнурительной войне, о победе в которой невозможно было и мечтать.

Однако, несмотря ни на что, они продолжали борьбу и начали побеждать Некроманта, перейдя в наступление и оттесняя его глубже в лес, не давая ему передышки для восполнения потерь. Видя шаткость положения Некроманта, Рихтер принял предложение имперского лазутчика, посчитав, что разом сможет убить двух зайцев — заработать лёгких деньжат и при этом оказаться на стороне победителей. И в то время, когда в решающей битве установилось хрупкое равновесие, Рихтер предал гадкого Некроманта, зарубив своим мечом. Однако вместе с последним вздохом с губ нечестивого колдуна сошло проклятие, которое должно обрекало продажного наёмника на вечную смерть.

К его ужасу кожа стала стремительно сохнуть, и, через несколько секунд, он упал на землю безжизненной грудой костей и доспехов. В этот день воины Империи праздновали победу, забыв, что она была добыта благодаря предательству Крюгера, тем более что и о нём самом уже ничего не напоминало, и никто его не оплакивал.

В первую же ночь Рихтер восстал из земли. Он взирал на мир пустыми глазницами, и всё, на что он смотрел, виделось ему лишь в серых тонах. Со страданием и отчаянием, Рихтер глядел свои собственные костяные конечности, и до него стал доходить весь ужас заклинания Некроманта.

Так он и шествует по Старому Свету в своей, уже загробной жизни. Сотни лет, начиная с его первой смерти, он все еще ищет забвения и мира, и все же не способен достичь настоящего упокоения. Множество раз он был повержен, только чтобы проснуться снова следующей ночью к его бесконечному, адскому мучению. Частью ужасного проклятия является то, что каждый из поверженных им врагов немедленно восстает из мёртвых, чтобы служить ему в послесмертии, быть рабами его воли. Он путешествует по миру, проживая трагическую пародию на его прежнюю карьеру наёмника, сражаясь везде, где он находит битву. Его гнев и отчаяние очень скоро проиграли жажде борьбы, он продолжает своё проклятое существование в отчаянной надежде, что однажды, когда его нынешнее тело будет в очередной раз сокрушено, он, наконец, познает облегчение истинной смерти.

Вокруг Владений Хаоса лежат пограничные земли мира смертных, накрытые кольцом тени, которая окружает тьму внутри, поэтому земли севера, также известны как Теневые, Умбра Хаотика или Пустоши Хаоса. Эта обширная область, являющаяся частью материального мира, неизбежно несёт на себе печать соседствующего с ней Хаоса. Владения Хаоса излучают мощную и опасную энергию, действующую на всю планету. Эту искажающую энергию колдуны считают источником всей магии. Находясь близко к границам Хаоса, Северные Земли неизбежно пропитываются этой энергией, и лишь с удалением от полюса влияние Хаоса постепенно ослабевает.
Люди, живущие в Северных Землях, в большинстве своём нецивилизованные по сравнению с теми, кто живёт на спокойных землях юга. Физически они ничем не отличаются от остальных людей, и в мирное время на рынках таких космополитических городов, как Мариенбург на западе и Вейджин на востоке, можно встретить купцов с севера, торгующих своими товарами. Но в остальном они непохожи на обычных людей. Они поклоняются диковинным богам и живут суровой и примитивной жизнью. И самое главное, они живут под тенью Владений Хаоса, а поэтому не могут полностью избежать их власти.

Даже в цивилизованных южных землях мутации и уродства встречаются часто — в Империи ребёнка-мутанта оставляют умирать, а страшные охотники на ведьм выслеживают и сжигают людей, у которых есть хоть малейшие физические аномалии. На севере же такие мутации столь обычны, что стали почти нормой.

Хотя это не всегда заметно с первого взгляда, на телах большинства людей севера Хаос оставил свой след. Для них это не проклятье или уродство, а благодать, ниспосланная богами. Даже самые ужасные мутации считаются бесспорным свидетельством того, что человек был избран богом — но для бессмертия ли, для забвения ли — сказать невозможно.

Почти все северные племена кровожадные, варварские и жестокие. Это племена воинов, привыкших сражаться между собой и против более слабых цивилизованных людей юга. Война — их обыденность, и они ведут её без предрассудков и злого умысла, ликуя в битве, восхваляя силу оружия, уважая смелость врагов, как и друзей, и презирая трусость. При этом они мгновенно забывают о междоусобицах, когда боги призывают их на бой — нет большей чести, чем сражаться и погибнуть в армиях бессмертных.

Вечная Королева — это правительница княжества Авелорн, избранная Матери-Земли, хозяйка бессмертного леса, хранитель зелёной цитадели, соблюдающая обряды золотого источника, соправительница королевства, восседающая на одном из Тронов-Близнецов Ултуана. Вечная Королева — это всегда первая дочь предыдущей Королевы, зачатая после ритуального брака с Королём-фениксом, длящегося год. После этого их пути расходятся, и оба могут взять себе новых супругов, но только их дочь может стать новой Вечной Королевой. Именно поэтому Вечные Королевы всегда были правительницами Авелорна, составляя на протяжении веков нерушимую цепь.
На своих золотых волосах Вечная Королева носит прекрасную диадему, в самый центр которой вправлен лучащийся камень, называемый Звездой Авелорна. Этот камень и диадема были подарен Аэнарионом своей первой жене, Вечной Королеве Эстариэль, и по легенде это звезда, снятая с неба по воле самой Иши. На тонкой королевской шее висит защитный камень, несравненный по своей красоте и мастерству обработки. Столь же старый, как и сам Ултуан, этот камень светится внутренним светом и может отражать удары врагов. В руках же Вечная Королева сжимает древний посох, символ своей власти, история которого уходит корнями в глубокую древность, когда он обладал по-настоящему апокалиптической силой, ныне ушедшей, вытянутой Магическим Вихрем, сдерживающим Хаос.