Bretonnia AoS

Писание на кости Нагаша

Я все еще жду.

Небеса плачут, моря кипят, земля трещит, но я все еще жду.

Пусть звезды погаснут, а солнце остынет – я все равно буду ждать.

Отзвуки моего падения раскололи горы.

Мои слуги, лишенные моей направляющей воли, в смятении.

Но я все равно жду.

Я – смерть, а смерть не может умереть.

Ее можно только отсрочить.

Трупная геометрия искажена.

Ee темные, как сама ночь, формулы бессильны перед безумием губительных богов.

Порядок низвергнут, воцарился Хаос.

Мое королевство содрогается от ничем не сдерживаемого и постоянно меняющегося ужасного безумия.

Но я все еще жду.

Я всегда буду ждать.

Его демонический клинок раздробил мне кости.

Мои заклятья разбиты в клочья, ритуалы прерваны.

Мое тело бросили в пыль, а сам я стал прахом.

Но я снова двигаюсь.

Я – смерть и вмещаю множество душ.

Внимаю.

Размышляю.

Я – смерть, и все едино во мне.

Закон Нагаша таков.

И в жизни, и в смерти, воля моя будет твоим единственным желанием.

Ты говоришь моим голосом, и я поднимаю твою руку для удара.

Отвергни других богов, ибо что есть боги для того, кто есть сама смерть? Ничто. Как и ты – ничто, лишь материал для того, что я изваяю.

Нагаш есть все, и все едины в Нагаше.

Все, что мертво.

Каждая шепчущая тень.

Каждый скрипучий костяной солдат и бормочущий пожиратель падали – мой.

Каждая живая птица, каждый дышащий зверь, каждый мужчина, женщина и ребенок.

Они все слышат меня, так же, как и вы слышите меня, в своей голове, в вашем сердце и трепещущем духе.

Знайте – всякого, кто верит в меня, кто следует воле Нагаша – ждет процветание.

Услышьте и возрадуйтесь.

Эти владения мои.

Все, что существует в них, принадлежит мне.

Каждая душа, каждый разум.

Все они – едины с Великим Некромантом.

Я смотрю глазами каждого и говорю их устами.

Моя кровь струится по израненной земле, а огонь моего гнева питает солнце.

Нагаш все еще ждет.

Пока он стоит, его враги не победят.

Там, где он прошел, все их планы рушатся.

Там, где он устанавливает свои законы, будет обеспечена победа его последователям.

Внемлите словам Нагаша.

Пусть приходят тысячами, я буду ждать.

Пусть небеса плачут огнем, а земля стонет.

Пусть все погибнет и рухнет во тьму.

Нагаш ждет.

Пусть мои враги наступают на мои владения с севера и юга, востока и запада.

Пусть Трехглазый Король набросится на меня, и я низвергну его.

Пусть Зигмар воспротивится моему гневу, и я очищу его залитые звездные светом залы от жизни, и воцарится в них безмолвие.

Не становись между Вечным Царем и его судьбой.

Смерть – не тот враг, которого можно победить.

Смерть просто существует.

Великие колокола Оссуария ударят девять раз, и моря всех миров пересохнут.

Я пройду по пустынным океанам, и утопленники восстанут по моему зову.

Я расколю земли и сокрушу горы.

Я произнесу девять слов.

И более никогда ничего не будет сказано.

Есть девять врат, и за ними ждут мои девять легионов.

Девять – число книг, в коих записана моя мудрость.

Девять – число моих мортархов.

И перед последними вратами я произнесу девять слов и распахну их настежь.

И все поглотит тьма, и свет каждого мира угаснет в девятый и последний час.

Я низверг солнце.

Я разбил печати подземного мира.

Я высушил моря и сжег травы.

Я усмирил врагов своих и воздел землю в небеса.

Я не раз проходил по местам силы и вновь обрел свою мощь.

Слушайте.

Внимайте.

Я вернусь.

Я не могу умереть.

Нагаш восстанет.

Понтифик Зенестра, Глава Культа Колеса

Понтифик Зенестра – душа суровая и опасная. Внутри неё таится нечто сверхъестественное, и никто этого даже не отрицает – под тяжестью её взгляда хочется раствориться в грязи и исчезнуть на веки вечные. Согласно присвоенной ей религиозной ортодоксии, Культу Колеса, причина такой наружности – благословение Гхал-Мараза.

Легенда гласит, что в пылкой и ревностной юности Зенестре было дозволено прикоснуться к Гхал-Маразу в знак признания её побед на Плоскогорье Пламенного Шрама. Однако есть и другой слушок: якобы она черпает силу из куда более тёмного источника и, в сущности, даже не является смертным созданием. 

Однажды стрела ассасина прошла сквозь неё, а в другой раз ловкий удар военачальника скавенов, собиравшегося отрубить ей голову, причинил вреда не больше, чем летний ветерок. В запахе благовоний, который тянется от её паланкина, есть что-то чудное и тревожное, одновременно манящее своей сладостью и вызывающее тошноту. А согласно заверениям старейших горожан Хаммерхола, Зенестра уже была прабабкой, когда Буря Зигмара только разразилась, хотя правдивость этих слов вызывает сомнения – даже у силы аква-гираниса есть свои пределы. Что касается скелета, сидящего в паланкине за спиной у Зенестры, то он несёт на себе те же шрамы, что и понтифик. Правда, о личности трупа даже её ближайшие сторонники ничего не ведают – или же предпочитают молчать.

Несмотря на слухи о чудном феномене, те, кто видел Зенестру в бою, знают, что она находится под защитой Бога-Короля. На войну она едет не в доспехах, а в церковном одеянии, имея при себе лишь песочные часы, отмеряющие каждый оборот Великого Колеса. Вдали от пламени и ярости сражений её голос редко свирепеет, ибо её акшийский гнев распространяется лишь на еретиков, перечащих культу. Стоит узреть её влияние на поле боя, и в силе понтифика уже никто не усомнится.

В присутствии Зенестры солдаты сражаются с удвоенным рвением. Усталость покидает их тела, и на место ей приходят первые языки идейного пламени, огня убеждённости. С губ понтифика срываются искры, пока она зачитывает зигмаритские заветы, и вокруг её величественного паланкина собирается сильнейший грозовой вал.

Прислужники Зенестры, хотя и отличаются крепким телосложением и божественной силой, позволяющей миля за милей тащить паланкин понтифика, никогда не служат ей подолгу. После каждой экспедиции всё новые и новые праведники перенимают эту ношу, ведь достаточно одного месяца тяжкой работы, и очередная пара дряхлеет до бессилия. Но недостатка в верующих широкоплечих мужчинах и женщинах не бывает никогда. Связь между ними и Зенестрой настолько крепка, что они без слов предугадывают её приказы и беспрекословно их исполняют.