Direchasm Crimson court art

Flesh-Eater Courts Noble Lord Helmets

Горетонния

Владения, быт и "мирная жизнь" Дворов Пожирателей Плоти

На первый взгляд, земли упыриного двора напоминают усеянные трупами пустоши, покрывающие большую часть владений. Те, кто обладает ведьмовским видением, первыми замечают, что что-то здесь не так: воздух отливает ихорно-красным оттенком, а по земле стелется горячая, покойницкая вонь. Но даже они не подозревают, что Ушораново благо уже вцепилось в них своими мясными крюками. Следуя теми же полуразрушенными дорогами в тени голодных падальщиков, стаями кружащих в вышине, смертные становятся жертвами необычной мании: их влечёт славный замок, возвышающийся на дальнем холме, где наверняка живёт щедрый лорд или добрая леди, которые пренепременно окажут им гостеприимство. Тем же временем, их более стойкие компаньоны видят только руины, вырисовывающиеся на фоне мировых лун и подобно хищнику наблюдающие с холма. Помедлят ли они или ринутся вперёд – разницы нет. Судьба их, вероятно, уже предрешена. Пускай даже они повернут в другую сторону, не угодив в «звериное чрево», упыри хлынут из сокрытых гнёзд и, словно осколки хобгротской гранаты, настигнут всех незваных гостей. 

Под стать ракообразным скитальцам из Гура, подыскивающим себе пустые раковины и просторные черепа, упыри заселяют руины павших цивилизаций, покидая их только в том случае, если численность их становится несоразмерной поселению. Учитывая феодальную природу их заблуждений, многие упыри подражают работящим вилланам – хоть и в весьма ужасающей манере. 

Большинство трудится на «чересполосных фермах» в землях хозяина, но вместо того, чтобы выращивать урожай, они собирают груды костей, туши загнанной дичи или ещё живых смертных, лишившихся всех конечностей и вопящих от невыносимой боли, и закапывают их поглубже в суглинок. Другие трупы они складывают внутри полуразрушенных сторожевых башен, служащих зернохранилищами, и оставляют «мариноваться» в грязи, пока суверен не объявит день пиршества. 

«Горняки» трупоедов спускаются в шахты, где не осталось полезных ископаемых, но зато можно поохотиться за слепыми тварями. Другие упыри берут на себя роль «лесников»: топоров у них нет, и потому сочащиеся кровью деревья они валят своими же когтями. От владения к владению занятия упырей значительно разнятся. В Гиране, – где висячие сады когда-то росли повсеместно, – среди ветвей на верёвках из своих же внутренностей болтаются выпотрошенные тела, за которыми ухаживают горбатые смотрители; а на руинах ремесленных королевств Хамона упыри по-прежнему следят за машинерией, которая когда-то помогала производить чудеса ремесленного искусства, – правда, делают они это, смазывая огромные шестерни кровью вместо священных масел и загоняя куски мяса прямо между зубцами. 

После Некротрясения даже земли уподобились упырям, на них процветающим. Священные источники превратились в озёра густой крови, из которых – по словам странствующих каннибалов – поднимаются плесневелые руки, сжимающие костяные чаши или сломанные клинки. Голые чащобы со скрюченными деревьями окружает такая же аура безумия. Большинство упырей избегает этих мест, полагая, что они принадлежат ведьмам, друидам, плутоватым лиховикам или мстительным духам, стерегущим потускневшие от времени святыни Нагаша. 

Когда грянула Эра Зверя, в этих лесах развелось много полумёртвых созданий: от стай лютоволков и гниющих могильных хрюнделей до омертвелых корметонов. Следом появились ужасы безудержные – низшие проявления шаишской магии, под действием проклятия ставшие пародией на благородных геральдических зверей. Их можно назвать нечестивыми родичами гаргулианов, которые следуют попятам за людьми Городов Сигмара; вот только ужасов тянет не к праведникам, а к глубоко заблуждающимся упырям, и потому они часто появляются на грубых гербах Омерзительных монархов. 

Warhammer Underworlds сразятся Флагелланты культа Молнии и Повара Пожиратели Плоти

Осколок Вечной Зимы лежит в Ущелье Смерти, угрожая превратить сам Гур в замерзшую пустошь. Чтобы преодолеть эту связь ледяной силы, отряды должны сражаться с ледяными, свирепыми обитателями и первобытным паразитическим существом, дремлющим во льду…

Многие глупые искатели приключений оказались во власти голодного морозного змея, и их замороженные трупы, все еще сжимающие нечестно добытые реликвии, засоряют пещеры. Эти сокровища становятся заманчивыми целями для банд, а коварные пещеры и инкубаторы римвирмов — идеальная сцена для тактических сражений в Warhammer Underworlds.

Братья Стрелы — фанатичная секта Культов Унберогена, поклоняющаяся Зигмару в его аспекте как повелителя божественной молнии Азира. Каждый почувствовал несомненный призыв к святому действию, когда его ударила молния или опалил энергией уходящего Грозорождённого Вечного. 

Даже другие культы Унберогена держатся подальше от этих одурманенных молниями фанатиков, но они не могут отрицать эффективность своего подпитываемого электричеством рвения. Их ведет в Зимнюю Пасть Патер Филиус, который мчится в бой на обугленных и перевязанных плечах своего сына, гальванизируя своих последователей потрескивающими электрическими дугами.

Этим фанатикам противостоит столь же напуганная группа придворных банкетчиков, которые путешествуют повсюду в поисках самых сочных деликатесов для королевского пира. Навязчивые амбиции Скиннеркинов не позволяют им даже откусить от тех, кого они забивают, чем-то большим, чем деликатный кусок, с помощью ржавых крючков для мяса и сколотых тесаков - в конце концов, такие идеальные куски должны быть сохранены для столов в Нью-Саммеркорте. 

Гристла Тендерхук командует именно этой группой забойщиков. Суровый надсмотрщик, она требует, чтобы ее последователи добывали только самые лучшие куски – и что может быть лучшим источником, чем экзотические трупы, сохраненные льдом Зимней Пасти?

Немного нарушу порядок выкладывания по внутренним причинам

"Не знаю, насколько вам интересно это, но у меня сегодня продуктивный день. Парад адовых картинок продолжается - еще одна вахоёбская история на футоболку для турнира, с каким-то сигмаритским хуилой."

История верховного судьи Гормейна

Верховный судья Гормейн следит за соблюдением законов в королевстве, хотя раньше сам же был преступником – дворянином Новолетнего Двора, коего обвинили в убийстве своего покровителя. Гормейн сбежал из-под стражи, но спустя какое-то время вновь попался Ушорану, и тот потребовал рассказать, как это убийце удалось вырваться из заточения. К удивлению мортарха, Гормейн поведал ему, что отыскал секретные туннели благодаря каракулям на стенах своей камеры, оставленных бывшим заключённым. В момент просветления Ушоран понял, сколь ценны познания вампира в «старших языках», ведь большинство омерзительных заключило, что письмена смертного – несусветная околесица. Мортарх назначил его верховным судьёй, и так Гормейн отправился в вечное странствие по владениям, разыскивая древние кодексы и надзирая за исполнением законов. Правда, время и безумие извратили эти предписания, и теперь Гормейн выносит смертные приговоры всем живущим, обрекая их на отвратительно грязную смерть. 

Гормейн снискал пощаду, но бытие его проходит в муках. По какой-то причуде проклятия он страдает от вспышек здравомыслия, зная при этом, что если проявит излишнее милосердие в осуждении смертных, то во всеуслышание будет объявлен предателем. Чтобы выжить, он погружается в безумие и вживается в свою чудовищную роль. Если какой-нибудь каннибал заостряет внимание на его чудных манерах или задумчивом молчании, Гормейну не составит труда найти компромат для приговора: внутренности вынимают из брюха болтуна и в ходе торжественной церемонии водружают на голову верховного судьи. Если же враги посмеют нарушить указ Ушорана, то Гормейн и им вынесет приговор в своей выразительной рычащей манере, пока его полоумная коллегия из присяжных и обезглавливателей пускает слюни в ожидании сигнала к исполнению.

БРАКОНЬЕРСТВО

По просьбе короля Варгара и короля Морвейна из двора Худоморных, верховный судья Гормейн и его Кровавый Суд Присяжных прибывают в Корыстные вершины Батаара. Омерзительные Короли Упыри обвиняют друг друга в набегах на пастбища (оплоты рассветоносцев, приютившиеся в тени гор), и каждый требует возмещения полученного ущерба в виде головы соперника на блюде. Под Корыстными вершинами Гормейн находит залитые кровью туннели, испещрённые клыкастыми глифами, и подозрения берут над ним верх. И пока верховный судья держит примирительный пир, чтобы отвлечь обоих королей, его слуги вырезают население одного из оставшихся зигмаритских форпостов. Трупы они оставляют нетронутыми. 

Несмотря на собственную прожорливость, никто из упырей не осмеливается ослушаться приказа верховного судьи. Все они прячутся в тенях и терпеливо ждут. С наступлением полуночи высохшая земля раскрывается, и из туннелей под форпостом появляются стаи голодных Гогеров, готовых полакомиться трупами. Упыри недолго думая набрасываются на огорских отпрысков, а самые верные приспешники Гормейна возвращаются к хозяину, чтобы рассказать об увиденном. В разгар пиршества Гормейн вскакивает на стол и выносит свой приговор: оба короля невиновны в краже скота, но виновны в том, что позволяли диким зверям красть еду у своих вилланов – страшное преступление в роду Худоморных. В наказание Королей Упырей приковывают друг к другу цепями и оставляют в глубинах туннелей, где им предстоит очистить все оставшиеся гнёзда Гогеров. Их подданных и запасы провианта верховный судья конфискует в качестве компенсации за понесённым потери.