воин ульрика

Love, Death & Skeletons.

Архаон против оссиархов

Все кто был убит мечом Архаона после этого начинают медленно сходить с ума. Так например у Катакроса появилась привычка разрушать своё тело и воссоздавать заново. А Ванд стал одержим некими темными видениями из-за которых между битвами его держат взаперти

Волчьи наездники Огла Хана

Далеко, далеко на востоке, в диких степях за пределами Темных земель , лежит господство Хобгобла хана - самой большой империи в мире. Подчиненные Хобгобла Хана являются Хобгоблинами , зеленокожая раса являющиеся родственниками орков и гоблинов. Хобгоблинов широко ненавидят из-за их жестокости, злобы и их ужасающих стандартам гигиены. 

Войска великого хана Хобгобла называют Великой Ордой. Когда все племена под Великим Ханом выстроены для битвы, Орда протягивается от горизонта до горизонта. Младших командиров племен называют ханами, каждый из которых командует пятьсот или больше хобгоблинами наездниками на волках. 

Огла Хан был одним из вассалов великого хана, и наслаждался тиранией зеленокожих. Его палатка была столь же большой как зал любого благородного человека, и он владел сотней наездниками на волках, что делало его очень богатым хобгоблином. Во время войны он мог вызвать шестьсот копьейщиков в бой. Огла участвовал во многих боях за великого хана, и стал широко известен за свою доблесть в бою и коварство - черты почитаемыми всеми хобгоблинами. Казалось, что ему суждено было стать одним из самых влиятельных полевых командиров эпохи. 

Судьба Огла Хана изменилась во время печально известной битвы при Ксен-Ту, где Хобгоблины столкнулись с катайцами императора Пу-Йи. Когда Хабло Хан, командир армии хобгоблинов, был убит чемпионом императора Тонг По, многие из хобгоблинов пустились в бегство, полагая, что все было потеряно. Огла Хан, с другой стороны, сразу же перешел на другую сторону и повел свои войска на войну против своих сородичей. Все шло хорошо, пока не прибыла главная орда Хобгобла Хана. Они превосходили катайцев больше, чем сто к одному и сокрушили их быстро. Огла Хан повернулся хвостом и бежал от гнева своего правителя. 

Огла Хан и его племя были объявлены вне закона и были изгнаны из земель хобгоблинов. Не имея другого места, куда можно было бы пойти, Огла Хан и его войска направились на запад, к Старому Свету. Следуя по Шелковому пути он прибыл в Темные земли и сразу же поступил на службу в армии Вожака черных орков Гордуга Сокружителя. Гордуг был полон решимости, чтобы совершить набег на земли Тилии, но в битве «При Длинных ножей»он потерпел катастрофическое поражение , так как Огла Хан перешел на другую сторону в критический момент битвы. Тиллийский генерал Джованни Джулиани наградил Огла хана очень щедро, и нанял Хобгоблинов, чтобы те выступали в качестве разведчиков и застрельщиков в своей армии. 

С тех времен Огла Хан служил в качестве наемника под многими генералами, и приобрел себе имя для себя. Лишь немногие из его первоначальных шести сотен воинов сохранились и теперь они закаленные в битвах ветераны и широко востребованные. Хобгоблины отличные лучники и свирепые в рукопашном бою, так что есть только одна вещь, которую должны учитывать при их найме на работу ... останутся ли они верны?

История Глатоса Орсколлиона, Повелителя Чревоугодия

Глатос Орсколлион это настоящий гедонист, чудовищный чемпион Слаанеш, который объедался, разграбляя целые нации – и не утолил свой голод. Вокруг себя он собрал гнусный парад гурманов и подхалимов, стремящихся утолить проклятый голод своего господина.

Среди чемпионов Тёмного Принца найдётся немного столь же отталкивающих, как Глатос Орсколлион. Его последователи называют его Великим Гурманом, Сомелье Душ, Вкуснейшим Грешником. Восседая в своём роскошном паланкине, Глатос воплощает собой несдержанность. Поросячьи глазки блестят среди складок лица, а длиннющий язык скользит по слюнявым подбородкам. Из его раздутого тела произрастают щупальца и прочие пугающие признаки разлагающей благосклонности Тёмного Принца. Помпезный гомункул, известный как Вкуснозлоб, готовит ему инфернальные блюда, пока рабы покрывают тело Глатоса блестящими маслами и сверкающими драгоценностями. Нет сомнений, что Орсколлион – воплощение обжорства, одного из любимых грехов Слаанеш.

Орсколлионы когда-то были известны как клан неудачливых торговцев из Хиша. Когда их богаства окончательно иссякли, худощавый Глатос, вынужденный стать вором и карманником, однажды забрался в храм Обряда Изобилия в Ксинтиле и украл священное золотое зёрнышко. Но Орсколлион не славился сильной волей, и, одолеваемый гложущими спазмами пустого желудка, съел добычу – и в тот же миг оказался проклят. Оказалось, что ритуал был на самом деле посвящён князю демонов Слаанеш Лот’Шару. В тот момент, как Глатос уступил себе, его обуял ужасный голод, который могло погасить только что-то более великое, чем демоническое сокровище.

Сначала Орсколлион решил выплатить долг обычным способом, тратя каждую украденную монету на всё более экстравагантные блюда. В этом он не преуспел. Доведённый до отчаяния демоническим голодом, он сумел изменить свою судьбу только тогда, когда обнаружил труп, оставленный гнить в одной из узких аллей городов Ксинтила. Ведомый насмешливым шёпотком Лот’Шара, Глатос начал пожирать тело, плача от собственной гнусности, пока вкус танцевал на его языке. В тот момент, пока он стоял на коленях на руинах собственного падения, что-то внутри него сломалось. Тень Лот’Шара явилась ему, уверяя Орсколлиона, что он на верном пути, и что демон утолит – хоть и не изгонит – его голод, только пока он будет пробовать всё более эзотерические блюда.

В Хише не было недостатка в магической плоти волшебников. Чем больше Глатос пировал магами, убитыми в базарных аллеях и тайных домах наслаждений, тем более благосклонным становился к нему Лот'Шар – и как росло его тело, так увеличивалась и слава. Гедонисты стекались со всех владений, дабы воздать почести тому, кого они считали избранным Гурманом своего господина, предлагая богатства, непристойные яства и пакты клинков ради шанса попировать на его стороне. Вырезались города, грабились караваны, и даже армии обращались вспять, чтобы утолить тёмные пристрастия Глатоса. Потребление стало причиной и следствием, и даже болезненно раздутые демоны-гурманы стали искать Орсколлиона и его карнавал, пируя замученными душами вместе с вопящими сибаритскими обжорами.

Чем больше разнообразных вкусов пробует Глатос, тем сильнее становятся его магические способности. Это не чревный шаманизм расы огоров, а скорее награда за утончённый вкус, ведь если Орсколлион ограничит себя повторяющимися блюдами, эта благосклонность будет болезненно отозвана. На пике могущества Глатос является живым проводником магии излишеств. Небрежным движением усеянных перстнями пальцев он заставляет желудки врагов раздуться, и те вырываются из их тел в фонтане желчи и кишок. Ароматные пары, исходящие от курильниц в виде змеиных пастей, окольцовывающих роскошный паланкин, наполняют разум туманом искушения. Гедонисты, вдыхающие его, обуреваются всепоглощающей яростью, а их враги трясутся от голодных спазмов, что вскоре приведут их на грань безумия.

Глатоса окружает безумный балаган, помогающий ему в поисках самых редких вкусов. Приносящий Боль Кьязу служит Орсколлиону в качестве палача в обмен на возможность удовлетворить свои каннибалистические потребности.

 Долес, Жрица Ритуала, удостоверяется, что её обрюзгшему повелителю подадут только самые лучшие лакомства, а мастер кнута Висск отвечает за движение паланкина, что не остановится, пока впереди есть новые блюда на пробу. Однако самый опасный компаньон Глатоса находится в навершии его зеркального посоха. Оттуда глумящееся видение Лот’Шара нашёптывает о новых деликатесах и подавляемых желаниях, таящихся в сердцах людей.

Армии Орсколлиона вторят своему хозяину в рабской приверженности излишествам. Смертные и демоны самозабвенно рвутся вперёд, клинки и клешни мелькают с эйфорической яростью, даже когда их тела начинают расползаться по швам. С глубоким рокочущим смехом Глатос обещает неимоверные наслаждения тем, кто доставит ему самые вкусные дары. Пока гедонисты жадно поглощают всё ещё тёплую плоть, вражеских воинов при виде этого кровавого спектакля одолевает страх, и этих испуганных несчастных голодные гедонисты связывают, будто бьющуюся рыбу, и подают как ужасные – и зачастую ещё живые – блюда к банкету в честь Великого Гурмана.

«Зигмариты, капитан! - фыркнул Альраф Приветственный салют, указывая на золотые фигуры, что парили в воздухе на роскошных 

крыльях из света. Я слышал, они утверждают, что являются одним целым с бурей.» 

«Выходит, новые армии Грозового шныряют в небе, где им вздумается, - задумчиво произнес Хрольф Пивопийца, поглаживая металлическую бороду своей маски. - Не уверен, что мне это по нраву. Нет уж. Может, угостить их из наших эфирных пушек…» 

«Капитан! - раздался крик с кормы фрегата. - Небесные акулы возвращаются! По левому борту!»

Обернувшись, Хрольф начал раскладывать свой прозрескоп, пока преследователи из размытых синих пятен не превратились в бритвокрылые ужасы. Они набирали скорость, а следом двигался 

птицеобразный гигант, оставлявший за собой хвост из синего пламени. 

«У меня появилась идея получше, - сказал капитан и стукнул по своему громкоговорителю. Тот включился, издав статический треск. 

«Эй, там! Да, вы, азирцы с чудными крыльями! - прогремел он. - Как насчет десятой доли за то, что увижу, как вы уделаете эти штуки?» 

Позолоченные зигмариты о чем-то перекрикивались между собой, а затем бросились вперед. Альраф ошеломленно повернулся к своему 

старшему офицеру.

«Капитан! - сказал он - Вы поделитесь нашей добычей?» 

«Пункт второй, сноска двадцать один, гласит, что любое золото в небесах должно быть использовано, - ответил капитан. - Они золотые. И в небе. Согласен?» 

Неподалеку грозовые воины метнули окутанные молниями заряды прямиком в ближайший строй небесных акул. Каждый удар отправлял демона в небытие. 

«Да, капитан, - сказал Салют, медленно расплываясь в хищной улыбке.»

«Как я и думал, - коротко бросил Пивопийца. - Огонь по всем целям по готовности!»

Геральдические символы Империи

Крест 

Крест является символом единства, как и зигмаритский молот. Когда Зигмар объединил племена людей и двинулся к перевалу Чёрного Пламени, чтобы дать отпор зеленокожим, он встретил там дварфов и объединил свою армию с войском из главных географических областей Империи - севера, запада и востока. Поэтому три стороны креста обозначают единство Империи, а четвертая нижняя или лежащая в основании - союз с гномами, а также является символом чести, верности клятвам и их исполнение. Иногда нижняя часть превращается в клинок. 

Корона 

Обычно в сочетании с каким-либо другим символом, корона означает благородство и право властвовать. Некоторые могущественные дворяне используют его для обозначения связи своей родословной с одним из вождей доимперских времён, которые присоединились к Зигмару. Это служит напоминанием об их божественном источнике власти. Сегодня “корона” постепенно заменяется на “венец”. 

Грифон 

Грифон - изначально символ императора Магнуса Праведного. После его правления Грифон стал широко использоваться по всей Империи, как знак императора, Империи, Имперского суда или армии, действующей от имени императора. В последнем случае знамёна полка сражающихся по указу императора украшают навершием с грифоном. 

Песочные часы 

Песочные часы - напоминание о конечности всего в этом мире, а также того, что человека судят по его делам в этой жизни, которые он совершил за отпущенное ему время. 

Песочные часы также имеют особое значение благодаря битве при Эльстуотерском замке в 2015 году, когда граф Острейн из Нордланда взял песочные часы на стены своего осажденного замка и умолял людей продержаться в течение одного часа. Он перевернул часы, когда войска Мидденланда начали штурм. Защитники сражались в течение часа против значительно превосходящей числом армии. Когда последняя песчинка часов упала, начался сильнейший шторм, и нападавшие были вынуждены отказаться от дальнейшего продолжения штурма. Поэтому, песочные часы стали еще и символом неповиновения и упрямства среди полков северных провинций. 

Лев

Лев - распространенный символ храбрости, силы и мужества. Многие из самых горделивых полков Империи используют его, чтобы указать на свою доблесть в бою. Однако, поскольку он широко используется, он теряет значение. 

Меч 

Хотя меч является символом Мирмидии и Верены , он также обозначает воинскою доблесть. Многие полки, служащие под командованием лидера благородного происхождения, используют этот символ. Также меч может обозначать Рунный клинок - символ курфюрстов и их права на власть. 

Венец 

Лавровый венец - это символ лидерства и победы. Лавровые венцы были отличительным знаком вождей, до того как дварфы сделали корону для Зигмара. Также венцы носили представители вождей - герольды и чемпионы, при выполнении поручения своего господина. 
Сейчас Венец Победы дают отличившемуся в тяжёлой битве воину или полку, а также тем, кто доказал свою ценность иным способом.

Невероятно! Как высокомерен должен быть этот негодяй, чтобы не боятся праведного возмездия от рук рыцарей Бретоннии. 

Только этим утром, начавший долгий путь к Граалю, Ламберт проехал деревеньку дровосеков на окраине леса. Добрые люди просили спасти их от «Красного Рыцаря Шалона». Они описали его как ужасного воина, наезжающего в их деревню уже четыре ночи, и забирающего их сыновей и дочерей. По их словам, он был облачён в красную броню, и восседал на огромной чёрной боевой лошади. На его щите был изображён чёрный дракон на красном поле. В описании Ламберт узнал одного из проклятых Рыцарей Крови. Он согласился. 

Позже он продолжит путь к Граалю, наказанный ему Озерной Леди, а сейчас он ехал по тёмному лесу. 

В лучах света прорывающегося через густые кроны деревьев след читался великолепно. И вот… Это он! В центре небольшой поляны вампир уже ждал его. Он снял шлем, и Ламберт увидел как рассыпалась чёрная грива волос, поразительно контрастирующая с бледным лицом и цветом доспехов. Рыцарь Крови задумчиво улыбнулся и показал жестом, что путь свободен. 

«Я Ламберт де Лильяз, рыцарь Бретоннии. Седлай своего жеребца и готовься к бою. Да придаст мне Леди сил сокрушить тебя, и пресечь творимое тобою зло!» — бросил вызов Странствующий Рыцарь. 

Прошло несколько секунд, и красный рыцарь подал голос, — «Ты не слишком крепок в вере, молодой Ламберт, тебе не стоило рисковать ради них и пытаться драться со мной. Ты не имеешь шансов против меня, и мне не интересно вступать в единоборство с тобой. Пойми, я уже насытился кровью крестьян и мне не нужна твоя жизнь. Скачи отсюда, мальчик».

 Ламберта переполнила ярость. Он опустил копьё и направил боевую лошадь на вампира с кличем «За Леди и Короля!». 

Красный рыцарь не двинул и мускулом. Стальной наконечник копья пробил доспех, и глубоко увяз в плоти Немёртвого воина. Копьё сломалось, когда рыцарь проскакал мимо. Бретонцем немедленно овладело чувство победы. Никто и ни что не в состоянии выдержать такой удар! Он одержал победу! 

Ламберт остановился и развернул лошадь. Вампир стоял по-прежнему. Копьё пробило его грудь, и его наконечник прошёл насквозь. Жуткое создание медленно развернулось, выдернутая деревянная часть копья упала на землю, вместе с несколькими каплями крови. 

«Хорошее проявление Бретоннской Рыцарской Чести, однако я сказал тебе, ты не можешь победить в этом бою. Я не люблю повторяться. А сейчас уходи и живи!»

 Ламберт смотрел на смолкнувшего вампира, его одолел страх и стойкое желание бежать, однако страх был преодолён и он ответил: «Возможно ты прав, возможно я не способен победить тебя, но я рыцарь и не желаю сдаваться. Защищайся!» 

Достав свой меч, Ламберт пришпорил жеребца. Сила руки, держащей описавший смертельную дугу меч, помноженная на скорость жеребца; в этот удар Ламберт вложил всё.

 Теперь вампир действовал. Неуловимым взгляду ударом левой руки он сбил на землю Ламберта, а правой остановил бег боевого коня. Шокированный юный рыцарь понял, что неспособен двигаться и беспомощен, однако этот сверхъестественный хищник так и не напал на него. На секунду глаза рыцарей встретились. Глядя в два колодца полные древней тьмы, он искал ответ, и не нашёл во всём мире способа сокрушить эту силу. Вампир, сбивший с лошади Ламберта, поднял его с земли как куклу, и бросил в чащу. Бретонец упал ещё раз и тьма окутала его… 

Когда Ламберт вновь открыл глаза, его удивило, что он ещё жив, Красный Рыцарь стоял перед ним, и улыбка играла на его губах. Ламберт вспомнил, как вылетел из седла, он попытался пошевелиться, однако тело свело судорогой боли, и воля не могла её пересилить.

 «Я сохранил тебе жизнь, Ламберт, ты вёл себя храбро. И я оставлю этот лес; ты спас своих любимых крестьян, как ты и желал. Сейчас забирай своего доброго жеребца и возвращайся в деревню. Ты должен отдохнуть и подлечиться, а затем продолжай свой путь. Если ты закончишь его, возможно, станешь более интересным противником, и тогда мы… может быть, встретимся вновь. Моё имя Калеб, из Ордена Кровавого Дракона, и если наша встреча чему-нибудь тебя научила, ты не будешь искать встречи со мной, пока не будешь действительно к ней готов. До встречи, Рыцарь Бретонии». 

Стычка с вампиром кое-чему научила Ламберта, он приобрёл бесценный опыт. Он начал постигать, что есть рыцарство. Чтобы достичь вершин рыцарства и увидеть Грааль, настоящему рыцарю надо быть сдержанней. Он воздаст хвалу Озерной Леди за эту науку. 

Калеб наблюдал за удаляющимся поверженным рыцарем. Вампиру не требовалось многого, чтобы почувствовать, что они ещё встретятся, и возможно это удержало его от того чтобы убить его сейчас, а может, он вспомнил точно такого же мальчишку, оглядываясь на своё прошлое, и это удержало его от взимания платы за проигрыш.Рыцарь Крови отбросил эти мысли, оседлал своего жеребца и двинулся к выходу из леса.Свет полной луны играл на гранях щита Калеба, древнего щита, скользил по многие годы тому назад нанесённому изображению, поверх которого был нанесён зловещий знак Кровавого Дракона. Этим изображением был Флёр да Лиз, Знак Бретонской Лилии, символ Бретонского рыцарства…

Black Guard of Morr