Владения смертных

Банды Оссиархов и Сильванет столкнутся в новом дополнений для WarCry - Briar and Bone.

Немногие боги в Владениях Смертных столь же неразрывно связаны между собой и яростно противостоят друг другу, как Нагаш и Алариэль. В Warcry: Briar and Bone бесконечная война между Смертью и Жизнью продолжает бушевать между тератическими когортами Оссиархов Жнецов костей и Твиствелдом Сильванетов.

Это одни из самых жалких творений Нагаша: искривленные костяные конструкции, созданные из злости и брошенные в дикую местность. Каждую когорту возглавляет Кавалос Центари, унизительная смесь Льежа-Кавалоса и их бывшего коня:

Мортек-циклоптианцы, чей гуманоидный силуэт скрывает извращенный звериный разум:

Тератические бродяги — это униженные охотничьи звери, созданные из неудавшихся солдат-мортеков, а крылатые гарпии-авиархи созданы для смертоносности и ненависти к себе:

Такова судьба тех, кто подвел Бога Нежити.

Ужасным силам Смерти предстоит сразиться с не менее измученной Сильванет — духами-воинами, зараженными причудливыми тайными паразитами, рожденными из перебоев в работе двигателей-формирователей царств Корявого леса. Разумы, затуманенные спорами сапрофитов, а тела, охваченные постоянной агонией, многими Твиствелдами движет только навязчивая надежда достичь Полосы Вечных Ключей и получить исцеляющее прикосновение Алариэль.

Те, кто сохранил здравомыслие, опасаются, что это может обернуться катастрофой для Сильванет. Вместо этого они становятся бродячими изгоями, переходящими из рощи в рощу, чтобы не распространять инфекцию, или копающимися в Корявом лесу в поисках лекарства. Эти банды возглавляют Роевые мудрецы, чьи злобные колонии жадно подрезают паразитические наросты своих последователей. 

Эфиропустотный Маятник

Эфиропустотный маятник каждым движением своего лезвия оставляет кровавые просеки в рядах армий. Те, кто видел заклинание, известное так же как Висячий Клинок, познали страх перед непрерывными колебаниями его разрушительного лезвия.

Призвать Эфиропустотный Маятник - это призвать магического палача, который заставит огромный маятник с острым лезвием материализоваться на поле битвы. Многим он напоминает некую призрачную версию механизмов, из которых сконструированы огромные машины Железокованного Арсенала в свободных городах. Длинная рукоять движется взад и вперед на нити магических энергий, из которых она была призвана. Несмотря на то, что лезвие маятника выглядит эфемерным, на деле оно более чем реально - его размашистые движения легко прорезают доспехи, кости и плоть.

Когда заклинание материализуется, то сразу принимается за свой ужасный труд, лезвие раскачивается взад-вперед. Оно делает это без фанатизма или жестокости, но с ужасной, размеренной непрерывностью, ибо в этом сверкающем полумесяце смерти таится страшная неизбежность самого времени, монотонное и бесконечное колебание по большой амплитуде снова и снова, и снова.

После призыва Эфиропустотный Маятник не остается на месте, а движется по полю битвы. Единственный звук, издаваемый этим механизмом, - это свист опускающегося лезвия, который нарастает по мере приближения. Когда заклинание обрушивается на врагов, этот шипящий свист перекрывают звуки разлетающихся на куски щитов и крики умирающих. Чудовищные взмахи лезвия маятника рассекают все, с каждым ударом во все стороны в брызгах крови разлетаются разрубленные конечности и части тел.

Независимо от того, разрезает ли лезвие тяжелые доспехи Грозорожденного Вечного или отрезает лапу Камнерога, скорость маятника никогда не замедляется и не изменяется. Подобно метроному, Маятник поддерживает свой вечный ритм, каждое новое движение равно предыдущему, и оставляет за собой кровавый след разрушений.
Как следует из названия, Эфиропустотный Маятник вызывается из Пустоты, бесцветная природа которого приводит к тому, что заклинание приобретает разные оттенки в зависимости от обстоятельств его появления. Хотя это оказалось сложно доказать, но Высший Совет полагает, что с каждым наложением заклинания в каждом владении одновременно появляется дубликат маятника. Это означает, что волшебник, призвавший Эфиропустотный Маятник в Акши, также, вероятно, единовременно вызывает его дубликаты в каждом из других Смертных Владений, а колебания их лезвий абсолютно синхронны.
Связано ли это с процессом самого призыва, или потому, что эфир касается каждого владения, неизвестно, но этот странный феномен дублирования помогает объяснить, почему Эфиропустотный Маятник является самым распространенным из бродячих заклинаний.

ПРИЗРАЧНОЕ ЛЕЗВИЕ

Новости Age of Sigmar

Broken Realms

В скором времени стартует новая сюжетная арка под названием Broken Realms. Открывает ее компанибук Morathi посвященный эльфийским разборкам. Эльфийские боги бросили вызов Хаосу, но они разобщены и каждый преследуют собственные цели. Теклис вечно отчужденный и высокомерный стремится спасти Владения Смертных в одиночку. Непостоянная Аллариэль докучает как врагам таки союзникам, нападая на исследователей и поселенцев по всему Гирану. А вот Морати поставила своей целью нормальную такую полноценную божественность.

Shadow & Pain

Новая боекоробка  столкнет каиниток и слаанешитов. Как обычно каждая армия получит по новому герою. Герой слаанешитов намекает на то, что морталам Слаанеша в скором времени быть.

Новый сезон Warhammer Underworlds

Четвертый сезон получил подзаголовок Direchasm, в стартере столкнутся Люминеты и гедонисты Слаанеш. А одной из банд нового сезона станут Серафон.

WarCry 

Две новые банды и новое игровое поле в коробушке Catacombs.

Личности Нагаша

Нагаш поднял взгляд. Его разум был безмерным космическим инструментом, стоящим из множества частей. В каждый отдельный момент лишь небольшие осколки его истинного сознания были активны: грани, оформленные так, чтобы решать конкретные задачи, в то время как большая часть его внимания была занята более важными вопросами.

Его сознание лениво прошлось сквозь эти низшие грани, следуя по аметистовым нитям, что соединяли его со всеми ними. Он слушал как Бал-Нагаш, Черное Дитя, смягчил последние моменты пораженной чумой матери и ее ребенка, напевая им высоким, сладким голосом. Он наблюдал, как Нагаш-Мор, Царь-Жнец, проявлялся на поле боя в каком-нибудь забытом углу Шаиша, орудуя косой в защиту как живых, так и мертвых. Грани разбитой ярости и безумия, что собирали постоянный урожай душ для его вечных легионов.

Все было им. Все было едино, независимо от имени. Как Архан, они говорили голосом Нагаша и действовали по его замыслу. И как Архан, они станут сильнее благодаря исполнению его замыслов. Они — и он — будут становиться могущественнее, пока миры не прогнутся под их весом. Пока даже самые далекие звезды не потускнеют и мир замолкнет. 

«Войны Душ», Джош Рейнольдс

— Нагаш, он... всё, — сказала, помолчав, Адхема. — В нем заключены многие множества. Как и в Зигмаре. Боги — не люди, и существование их иное, не ограниченное одной жизнью. Я видела Нагаша свободным — титаном смерти, шагающим по полю трупов. Там, куда падала его тень, мертвые вставали и шли, стремясь насытиться плотью живых. И я видела Нагаш-Мора, спокойного и безмолвного, взвешивающего сердца мертвых душ и сравнивающего их с перышком. И я знаю, есть и другие облики. Брошенное Дитя, уводящее тех, кто умер прежде назначенного им времени, в мирную дрему, и Черный Жнец, приходящий на помощь тем, чья смерть невыносимо болезненна. Все они — Нагаш, и Нагаш — они все.

— И какому Нагашу ты служишь? — спросил Волькер.

— Том, кто способен победить в войне во благо Шаиша. — Пальцы Адхемы барабанили по эфесу ее меча. — Тому, кто поднимает тела врагов и бросает их против их же недавних союзников. Тому, кто не успокоится, пока не очистит Владения Смерти от фальшивой жизни. Бессмертному царю, ведущему на бой девяносто девять легионов. — Она ухмыльнулась. — Шагающему в тени и крови каждого человека.

«Восемь Плачей: Копье Теней», Джош Рейнольдс

Индраста, Копье Небес

Эта небесная воительница когда-то была военачальницей, правившей одним из королевств Гура. Она шла в бой на своём небесном пегасе, окруженная свитой таких же, как она, доблестных рыцарей. Этот воинский союз  — занимался истреблением хтонических чудовищ, пытаясь сдержать нарастающую волну орд налетчиков и зверей, вторгающихся в суровую и негостеприимную страну, бывшую родиной Индрасты. И только тогда, когда против королевства вышло Отродье Погибели, звероподобный чемпион Кхорна, только тогда  все жители той исчезнувшей страны потерпели поражение… 

Чтобы выиграть время, нужное её народу, чтобы спастись, Индраста в одиночку бросилась в дуэль против короля демонов, хотя знала, что победы ей не достичь. Несмотря на смертельную рану, отважная женщина, дерзко расхохотавшись, вонзила копьё в бок Отродья Погибели и призвала Сигмара уничтожить и демона и её саму священной молнией. 

Говорят, Бог-Король услышал молитву воительницы и бросил с Небес одну из своих Великих Молний, забрав душу Индрасты в Азир. Сигмар лично перековывал Индрасту, дав ей великие дары, а с ними — звание Первой Охотницы. 

Индраста заняла своё место в пантеоне величайших воителей Сигмара, и её обязанностью отныне стала охота на самых жутких и опасных зверей во всех Восьми Владениях Смертных. Бог-Король также подарил воительнице зачарованное копьё, Тенгавар, сделанное из того же материала, что и оружие самого Сигмара. 

Снова оказавшись во Владениях, Индраста, Копьё Небес, бросается в бой подобно ангелу смерти. Внешне она может выглядеть бесстрастно-благородной, но на деле она только тогда по-настоящему счастлива, когда оказывается по колено и по локоть в крови и внутренностях убитых врагов. Заботясь больше об охоте, нежели о командовании войсками, Индраста настойчиво и неотвратимо преследует своих жертв, останавливаясь только тогда, когда удаётся отрубить голову и забрать её как мрачный трофей. 

 Кстати… о головах… 

У Индрасты просто нездоровое пристрастие к обезглавливанию врагов! И все отсеченные головы она хранит как дорогие реликвии. Говорят, её азирские покои со вкусом украшены коллекциями черепов, добытыми в схватках с особенно могучими врагами. У воительницы есть жуткая привычка молча складывать отрубленные головы к подножью трона Сигмара. 

Свирепость и неутомимость Индрасты служат примером, вдохновляющим всех грозорождённых вечных, сражающихся плечом к плечу с Копьём Небес, но также это и предостережение. Ходят тёмные слухи, что воительница из-за своей жажды возмездия сошла с ума и стала невменяемой… Никто не сомневается в её умениях, доблести и отваге, вот только… есть что-то очень нездоровое и зловещее в том экстазе, который она испытывает во время резни…

Уста Морка и вернувшиеся драконы

На прошлой неделе GW продемонстрировала нам главного заводилу нового вида орков\орруков, Гобскпара Уста Морка. Мегакрутого шамана, избранника хитрого но сильно божества, получившего от него дар говорить и читать на всех возможных языках. Этот подарок, позволил Гобспарку статить серым кардинала при Крагносе, ведь только этот шаман способен с ним общаться*.
Гобспарк могущественный волшебник и, ко всему прочему, имеет хобби собирать с тел поверженных им магов трофеи. Так он переделал перекастовал Повелителя Перемен, оторвал ему лапу и закрепил её у себя на посохе.

Эльфийские беды с башкой, далеко идущие последствия и умирающие боги

— Открывается книга с занимательной цитаты лорда-регента Нарквеллиана, который обращается к жителям Цитадели Леофрика. Контекст следующий: «Хватит протестовать, люди, мы пробовали иные средства для того, чтобы запечатать разлом под вашим поселением, но ничего не вышло. Если не закроем его, брешь в реальности расширится и наружу полезет еще больше демонов. Все, что нам осталось – заклеймить этот портал своим очищающим светом. Если хотите жить, уходите прямо сейчас, и не делайте того, о чем в будущем пожалеете». 

В общем и целом, ничего примечательного. Разве что мы получаем информацию о предположительном статусе некой Цитадели Леофрика. Однако же если обратиться к предыдущему батлтому, то можно наткнуться на короткую литературную вставку, рассказывающую об этом самом Нарквеллиане и о том, как, сражаясь с демонами, он отдал приказ своим люменетам запечатать портал в Царство Хаоса на глазах у владельца города. В отрывке красочно описывается, как люменетская руна выжигает землю, разрушает город и запечатывает портал. Глава поселения в гневе обнажает меч и набрасывается на Нарквеллиана, и люменет просто убивает его. Можно предположить, что город из отрывка – это и есть Цитадель Леофрика, и что, несмотря на попытку уберечь его жителей, Нарквеллиану все же пришлось разрушить город, еще и погубив несчастных зигмаритов.

— После победы над Нагашем люменеты взялись за основание новых анклавов и аванпостов, приняв на себя бремя спасителей владений. Однако даже сейчас за сияющим фасадом этой идеи виднеются растущие трещины. Остальные расы всячески критикуют своевольность люменетов, да и сами альвы продолжают бороться с отравляющим их души лицемерием. Все, что встречается у них на пути, люменеты предают выжигающему свету своих магических печатей – даже труды и поселения их союзников, которые видятся им скорбной жертвой во имя благородной цели. Недовольство их союзников только усиливается, а с другой стороны люменетов одолевают орды Разрушения.

— Во время Войн Перерождения Теклис, подозревая Нагаша в каком-то назревающем злодеянии (еще до Некротрясения), приказал люменетам воздвигнуть эфирокварцевые обелиски у врат владений, соединяющих Хиш с Шаишем.

— Обряд Жизни положительно отразился на духах-алементорах Хиша.

— Люменеты одними из первых осознали, как глубоко проникла магия Гирана во время ритуала Алариэль. Еще до этого события люменеты встречали элементалей на своем пути: неожиданно, но в книге упоминается Ферендир из книги Дейла Лукаса «Realm-lords» и его подвиг по укрощению свирепствующего воплощения магии смерти. Однако же воплощения, которые пробудились после Обряда Жизни, были не похожи на алементоров.

— Продолжая тут и там запечатывать врата в Царство Хаоса, люменеты время от времени встречали этих воплощений и либо умиротворяли агонию внутри них, либо уничтожали их, если иного выхода не было.

— Упоминается, что Некротрясение только подогрело ярость Гура. И если к козням Нагаша люменеты оказались готовы как никто другой, то всплеск гурийской активности с распространением зеленокожих, гаргантов, огоров и горов, пробуждением Крагноса и участившимися случаями животного безумия среди населения владений застал их врасплох.

— Иметриканский порт Матах оказался под осадой гаргантов, ныне одолевающих невообразимые дистанции по причине, которую никто не мог объяснить. И пока Ванари сопротивлялись этой лавине, маги Синари спорили о том, можно ли утихомирить Гур или его безумие достигло точки невозврата.

— Оборону Хиша против орд зеленокожих возглавил Тирион. По слухам, он же продолжает прощупывать границы Улгу. Решение гурийского вопроса легло на плечи раненного Теклиса. Люменетам же осталось просто бороться за выживание.

— Тзинчиты тоже активизировались. Люменеты заметили, что силы Бога Перемен все чаще появляются вблизи далеких альвийских анклавов и мест средоточия магической энергии (вокруг которых оседают рассветоносные походы Зигмара и которые альвам необходимо очищать от всякой порчи, чтобы спасти владения). Между альвами и людьми отношения крайне натянутые, особенно после аннексии Анвилгарда. Упоминается, что Зигмар, похоже, простил Морати сие преступление, однако многие люди все еще порицают за него альвов. Кроме того, люди постоянно припоминают люменетам случаи сожжения Безумства Лайдока и резни, учиненной над Сотканным Клятвой Походом (см. батлтом Тзинча), а тзинчиты только подогревают эти распри.

— Сейчас Нагаш не настолько силен, чтобы покинуть подземные миры, но он жаждет отомстить хишианцам, поэтому снова и снова посылает свои легионы на Владение Света.

— Помните, мы несколько абзацев назад написали, что Обряд Жизни Алариэль положительно сказался на алементорах Хиша? Плохие новости. Гурийская дикость охватила и их тоже, поэтому некоторые духи находятся на грани безумия. То же касается и фауны Хиша: звери стали крайне дикими и опасными, особенно вблизи врат владений, ведущих в Гур.

— Есть интересная цитата Нитрилии из Зайтрека: «Странствуя по нашим светлым землям, в сиянии Селеннар над головой – Истинной Луны и верного компаньона Хиша – ты найдешь утешение. Но остерегайся коварства Леот и ее сородичей, Эфирных Лун, ибо, прежде чем снова прибыть, имеют они особенность нисходить до иллюзорного бытия. Ненадежные они друзья, то и дело возносящиеся над планами, нам недоступными…».

— В Удаче Поселенца с наступлением гурийских волнений воцаряются беспорядки. Элементарные районы полыхают в огне бунтов, а нескольких люменетских миротворцев убивают при свете дня. Вместе с Повелителями Бури люменеты подавляют этот мятеж, но по городу разносится очередная волна слухов: якобы сами Грозорожденные приходят в ярость при виде того правосудия, которое альвы вершат над людьми, причем до такой степени, что дело едва ли не дошло до обнаженных клинков. Что еще тревожнее, некоторые альвийские чиновники верят, что подстрекатели мятежа – их же сородичи. Неизвестно, что ими движет: влечение к Темным Богам или же экстремистские попытки испытать родной город в огне восстания. Не так давно следователи люменетов и Грозорожденных наткнулись на повторяющиеся упоминания «Новорожденного» в бредовых речах некоторых бунтующих – существа, которое ответственно за хаос в Эксельсисе.

— Вместе с тем люменеты не перестают хвалиться победой Теклиса над Нагашем на горе Аваленор, где прибытие воинства Удачи Поселенца сыграло важную роль. Эти альвы теперь без умолку говорят о второй фазе Инициативы Ксен: основании колоний, похожих на Иллураи Ксен, по всему Ксинтилу, а затем и среди остальных владений. Искатели знания научились извлекать выгоду из рассветоносных походов Зигмара: они направляют зигмаритов к подходящим средоточиям геомантической силы, где можно возвести подобные аванпосты.

— Армии Удачи Поселенца тоже подверглись влиянию люменетского величия: прославленные когорты людей и дуардинов без устали тренируются под взором альвийских союзников до тех пор, пока не достигнут хотя бы малой толики совершенства в искусстве войны, которому посвящены диктаты Тирионова Указа.

— По всему Хишу возводятся новые поселения, уподобляющиеся Удаче Поселенца, и во главе этих центров цивилизации люменеты ставят Вознесшихся – тех немногих, кто преуспевает в их магических экзаменах.

Теперь окунемся в новые подробности люменетской хронологии:

— В Эпоху Мифа в поисках собратьев Тирион отправляется в Хаиксию. Испытания этого места едва ли не губят бога, но дух Враждебного Периметра оказывается так впечатлен доблестью Тириона, что переносит того в безопасное место.

— Упоминается, что во времена Пантеона Порядка Теклис и Нагаш соперничали за звание величайшего мага владений.

— Хелонский город Трай’таинн посещает древний морской ветер Промаксия с вестью об угрозе, повисшей над Бухтой Расщелин. Разведотряд хураканских магов обнаруживает флот кхорнитов в бухте и выясняет, что почитатели Кровавого Бога собираются вскрыть кровоточащие раны на морском дне. Маги ветра и их духи нагоняют столь сильные морские вихри на флотилию, что те уничтожают все адские буры, спущенные под воду. На этом конфликт не заканчивается. Вскоре в бухту приходит подкрепление Связанных Кровью, но, прежде чем им удается окружить хураканцев, из пенящейся воды поднимаются худощавые воины. Оказавшись под угрозой вторжения Кхорна в их владения, идонеты отправили целую фалангу на помощь Владыкам Владения. Чудовищная волна топит флагман хаоситов. Впоследствии люменеты задумывают организовать формальное зрелище, чтобы почтить своих далеких родственников, несмотря на тревогу, которую они чувствуют в высушенных душах идонетов. Однако это им не удается: морские альвы растворяются в пучине залива.

— С наступлением Некротрясения многие Машины Забвения выходят из строя. Теклис узнает о том, как Зигмар обошелся с его даром, и приходит в бешенство. В последующие годы армии люменетов отправляются ко многим грозовым хранилищам, чтобы положить конец тем ужасам, которые таятся внутри. Особенно преуспевают альвы Алумнии. Воинство леди-регент Жай с боем прорывается сквозь орды скавенов в хамонское хранилище, известное как Двор Богоявления, где уничтожает бога-автоматона – Железного Демиурга.

— Если помните, в кампейне Broken Realms Нагаш отправил Неферату в Горы Грантиума, чтобы устроить апокалипсис в Хамоне, но Мортарху Крови помешали Эллания и Эллатор. Так вот, в книге упоминается, что альвов от гибели спасли золотокожие големы (вероятно, так выглядели местные духи гор), хотя в «Теклисе» можно было сделать вывод, что это был единственный дух горы Грантий.

— С наступлением Эры Зверя в небесах над Сиаром появляется Дурная Луна. Среди шрамов земли расцветают колонии грибов, и тысячи гротов Лунных кланов выбираются на поверхность. К ним присоединяются не только зеленокожие из иметриканских племен Паучьего Клыка, но еще и сородичи-рейдеры из Поганой Шайки (Gitmob), которые уже давненько терроризируют равнины Хиша. Несколько аванпостов терпит поражение перед этой ордой, и вскоре гроты достигают границ Тор Морны. Если город падет, то ничто не остановит зеленокожих от вторжения в столицу Сиара, Ар-Эннаскаф. Гарнизон Тор Морны сдает рубеж за рубежом, и в один миг группа знатных альвийских мастеров решается на радикальное решение: они спускаются в катакомбы города. Через два дня Тор Морну сотрясает колоссальная земная дрожь, земля раскалывается и из недр ее вырываются ослепляющие лучи магической энергии. Лагерь орды оказывается в эпицентре страшнейших взрывов. Жители города баррикадируются внутри, отринув все свои чувства и эмоции. В конце концов, большая часть гротов истреблена, а выжившие спасаются бегством в пещерах или соседних вратах владений. Дурная Луна продолжает свой небесный ход. Однако альвы не спешат радоваться победе, ведь ради нее им пришлось воспользоваться оружием времен Окари Дара, которое они поклялись забыть навечно. Не решаясь встретить лицом к лицу ужасы, таящиеся под улицами, люменеты оставляют некогда гордый город, ныне обратившийся призраком былой славы.

— В Иметрике в Эру Зверя участились нападения гротов и трогготов под предводительством поганцев из Паучьего Клыка, которые терпеть не могу Яркоморда, бога солнца и звезд.

— В Илиате на фоне вторжения огоров и зеленокожих, которое заметно истощило военные силы страны, среди местных поползли слухи: якобы кто-то нарушил запрет на чрезмерное клонирование. Это может как спасти Илиату, так и страшно повредить ей.

— В столицу Зайтрека, Апогари, не так давно прибыло звездное судно серафонов. В последнее время все чаще люменеты и людоящеры объединяют свои усилия: серафоны очищают средоточия геомантической силы, а люменеты приходят следом за ними и лечат измученную землю.

— Среди хелонцев шепчутся о том, что проклятые небеса Бе’лакора могут нанести непоправимый вред их духам ветра.

— Сиарийцы стремятся всячески помешать тзинчитам награбить себе побольше люменетских артефактов и реликвий.

— Несколько алумнийских лордов-регентов служат непосредственно Тириону. Они прощупывают границы Улгу, совершая небольшие набеги на Владение Теней. С какой целью — Тирион умалчивает.

— Теклис страдает от тяжелых ран на своей душе. Чтобы как-то поддерживать свою болезненную форму, он пьет всевозможные зелья и много времени проводит в размышлениях посреди пустоты, в надежде что свет Хиша залечит некоторые его шрамы. В магии он все также силен, но вот божественные силы Теклиса понемногу угасают. Больше всего он опасается, что однажды его тело рассеется, а сам он превратится в существо необузданной, лучащейся энергии.

— Свет Эльтариона чувствует темное присутствие, словно некто рыщет в эфирной пустоте. Нутром он понимает, что древняя битва, вероятно, еще не подошла к своему концу…

— Лириор Утралл совсем бедняга. На фоне начавшейся Эры Зверя в нем раскрылись старые раны, и теперь он старается не думать о них, лично участвуя в каждой схватке с зеленокожими и прочими врагами, вместо того чтобы командовать издалека. Ходят слухи, что в гневе он несколько раз распускал всех своих каталларов, а потом, по прошествии долгих ночей перешептывания с тенями в своих покоях, возвращал обратно.

— Аваленор, Король Каменного Сердца, принимал непосредственное участие в последней битве Войн Душ. В ходе нее его маска была утеряна, и после сражения в Иметрике еще несколько месяцев оплакивали эту потерю. Спустя какое-то время Аваленор все же вернулся и вновь сражается бок о бок с люменетами. Объяснить это чудо никто толком не может. Когда же о происшествии спрашивают Тириона, то он мрачнеет и на лице его появляются сомнения. Те же, кто проводит много времени рядом с Аваленором, тревожатся за его состояние: дух горы много времени проводит, созерцая горизонт или шепча что-то на древних языках. Одни думают, что бремя вечности начало брать свое, другие – что это остатки проклятия Нагаша терзают непостижимую душу Аваленора. 

С грохотом захлопывающихся гробов голос прокатился сквозь разум Теклиса. Он нахмурился. Частичка божественного восприятия Архимага ощутила, как холодная пустота сдавливает его астральную форму, пока та плывет сквозь эфир, погруженная в медитацию. Сфокусировавшись, Теклис отринул слова Нагаша, продолжая готовиться к тому, что грядет.

Копья некромагии, испущенные из подземных миров во всплеске злобы, метнулись сквозь пустоту. Они забарабанили по духовному щиту Теклиса, шипя дымчатым, гибельным огнем. Брови Архимага дрогнули. Белое пламя окружило его, расширяясь во все стороны. Прошептанное заклинание призраком слетело с его губ. Пламя приняло обличие горящего феникса, и его эфирные когти молниями сверкнули в пустоте за мгновение до того, как впились во врага.

Одно копье обогнуло феникса и вонзилось в его бок. Глаза Теклиса открылись, когда боль зашвырнула его астральную форму обратно в тело, на вершину одного из высоких шпилей Ксинтила, где он медитировал. Воспоминания о том, как на вершине пика Аваленора он был повержен и костяная тень нависла над ним, лавиной пронеслись перед его духовным оком. Затем агония давних времен. Дом в расколотом мире. Альвийское дитя, прикованное к постели и вынужденное смотреть, как его брат – настоящий герой – тренируется во дворе. Воспоминания о беспомощности… о смертности.

Волна серебристого света прогнала эти видения. Боль ослабла, превратившись в глухой гул – один из многих. Теклис улыбнулся. Мерцающий силуэт лунасфинкса, пытливо склонившего голову, обрел очертания перед ним.

— Ты страдаешь.

— Наверное, это подходящее слово, — Теклис рассмеялся, и его лицо исказил полумесяц болезненной ухмылки.

— Твои дети нуждаются в тебе, — для существа столь сказочного Селеннар внезапно заговорил слишком прямо – хотя этот же разговор происходил между ними уже много раз за последние дни. Улыбка Теклиса обратилась гримасой. Он со вздохом выпрямился, готовясь вернуться к делам смертных, и приложил все усилия, чтобы заглушить могильный смех на самой границе восприятия.

ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ.

Немного о скавенах из нового тома by Чертог Просвещения:

– В книге есть несколько коротких заметок о главных гнездилищах скавенов на территории Грызи.

Ворожённое Гнездо – это оплот серых провидцев Мастерклана. Его вершину венчают варп-молнии, а его внутренние палаты не подчиняются законам логики и напоминают бесконечный лабиринт переходящих друг в друга туннелей и порталов.

Моулдерпорт – оплот скавенских телотворцев, расположенный на побережье. Их привлекли туши левиафанов, которые безвольно плавают в водах местных морей после Часа Погибели. Из этих трупов Моулдер создали целую флотилию плоти. Вход в гавань открыт для всех скавенских кланов, а в качестве платы мастера-формовщики берут с них варп-камень, отвратительное сырьё и живых подопытных.

Ползновенье Паразитов (или Паразитный Ползун) – либо все восточные пустоши Грызи, где трудятся паразитные машины Скрайр, либо главная из них, служащая оплотом колдунов-инженеров. По тексту пока не очень ясно.

Курган Вредителей – буквально храм из грязи и нечистот. Здесь, среди болот и топей, в зловонных монастырях и катакомбах живут кланы Пестиленс. Вредоносное Братство ищет секреты Тринадцати великих казней и одновременно с этим готовит целые реки омерзительной слизи, чтобы преодолеть огненные барьеры, поднятые дуардинами Адамантовой цепи.

Завуаль – величайшее крепостное гнездилище кланов Эшин в Акши, которое по слухам стоит среди южных дюн Грызи, на берегу озера, где плещется жидкий варп-камень. Однако всё это может быть ложью мастеров смерти, не более.

– В Час Погибели на территории Пекла, захваченной скавенами, открылось много грызоточин.

– Скавены уже строят планы о том, как повторить успех вторжения в Акши с другими владениями.

– Главная эмоция смертных, подпитывающая Великую Рогатую Крысу, – это отчаяние.

– В Царстве Хаоса разгорелась не менее ожесточённая война, поскольку вотчина Рогатого (Грызобездна, или Царство Погибели, или Подземные Пустоши) начала расползаться во все стороны и подминать под себя земли других богов Хаоса. По этой причине Братья-во-Тьме ненадолго отвлеклись от конфликтов во владениях.

– У Мастерклана нет постоянных мест в Совете Тринадцати в связи с давним предательством некоего лорда-провидца.

– Кланы Скрайр верят, что сердце Тёмного Новатора – это кусок варп-камня размером с луну.

– Среди прочих тварей из зверинца Моулдер упоминаются чудища-рытворои, многоголовые химерокрысы, вечно стенающие груды плоти, вылепленные из всевозможных частей тела, и, наконец, крысоогоры с пересаженными мозгами смертных героев.

– Телотворцы из Ямы Моулдер (знаменитого гнездилища скавенов в Срединных землях Гура) отлавливают представителей местной фауны и создают поистине кошмарных тварей: от титанов, собранных из пульсирующих внутренних органов, до крылатых крысорухов.

– Многие владыки Моулдер предпринимают паломничество в Яму, чтобы показать свои труды клану Дрегг. Учёный, который рассказывает всё это, представляет Яму как пульсирующую глотку, которая вот-вот исторгнет целые полчища всевозможных тварей на ледяные пустоши Андтора.

– Кланы Пестиленс открыли девять из Тринадцати великих казней.

– «Час Погибели может быть знамением того, что в скором времени скавены Пестиленс сотворят ещё одну Великую казнь...»

– Шпионы Эшин не раз проникали в Азир. Правда, доказательств тому нет ни у кого.

– Правители Эшин зовутся владыками ночи (Nightlords).

"Плз, ну не тралль"

Если Гномы, Эльфы и прочие лизарды это важные сюжетообразующие фракции, то Тролли, мемообразующая. Взглянув на описание этих созданий мы сразу понимаем, что в некотором контексте они олицетворяют весь дух вахи- бездумную тупую жестокость, замешанную на глупости и гедонизме. Кто-то скажет- "Увольте, милейший, вы тоже самое писали про Огров! Это что, повторяющиеся скучные фракции?"

Ну, начнём с того что люди в фб тоже не очень умные. Да и гномы. Да даже эльфы и слааны руководствуются логикой далеко не всегда. Но только Тролли и редкие отдельные личности других фракций возводят Тупость в абсолют. Настолько, что даже в списке правил они имеют "stupidity", налагающее определённые ограничения на боевое использование этих юнитов. Но об этом позже.

Итак Тролли. Как и многие другие расы, тролли являются отсылкой к классически фэнтезийным троллям, однако возникновение их в этом мире тесно связано с Хаосом. Доподлинно неизвестно, являлись ли они полуразмными животными, дегенеративными потомками мутировавших огров или ещё какой-то мутью. Но самих троллей это не парит. Благодаря содержимому своей головы тролли знают что ломать, есть и спать - хорошо. Остальное существует только для того чтобы заполнять короткие промежутки между тремя состояниями.

Средний тролль имеет интеллект пятилетнего дебила, воспитанного в лесу/болоте/горах синтоловыми качками. Неважно, к какому из подвидов относится тролль, даже если он является Троллем Хаоса, ведь никакой объём мутаций и перемен не может перекрыть факт врожденной тупости. Даже две головы не делают тролля умнее, напротив он тупит в два раза чаще.

Самая знаковая черта Троллей- их знаменитая Регенерация и желчная блевота. Этим они родственны ограм, только превосходят их в несколько раз. Желудочная кислота тролля действительно разъедает стены, а от пердежа отклеиваются обои в соседнем племени. Регенерация же позволяет не замечать как минимум половины полученных ран. При всём этом тролли размножаются половым путём. Да,у них есть самки . Да, картинку приложу.

Какие же есть подвиды троллей ?

-Тролль Обыкновенный. Любитель прогулок по заливным лугам, крайне охоч до заливного из имперских крестьян. Часто думает о вечном, например о еде. Можно сказать что любит делиться с другими, правда только содержимым своего желудка, от чего те плавятся и расстраиваются. Массово привлекается для службы в рядах доблестных зеленокожих сил, ведь даже в ситуациях когда не идёт войны- всегда можно сожрать массу бесплатных гоблинов на потеху Боссу.

-Тролль Речной. Почему в вахе так никогда и не было фишменов? Да потому что речные тролли их всех бы съели. Если вы думали что обычный тролль неприятен- попробуйте понюхать слизистую шкуру этого скользкого ублюдка.

-Каменные Тролли. Частая ошибка молодых шахтёров и искателей приключений- случайно задеть крупный, страннопахнущий валун. Как писал Пратчетт о троллях Плоского Мира- "Кремниевый желудок тролля не в состоянии переварить человеческое мясо, но это никак не снижает количество желающих попробовать". Все так, только желудок ваховских троллей может переваривать даже других ваховских троллей.

-Тролль Хаоса. Вот эти ребята уже много поколений и эонов варятся в бурном котле северных территорий. Страна Троллей, Пустоши, земли Норска, восточная степь... Чемпионы Хаоса всегда с радостью включают в свои ватаги этих полезных, мутировпвших аки новогодняя елочка парней. В настолке это не вызывало сильного баттхерта, тролли Хаоса были редким пиком и в целом не сильно выделялись из армии Воинов Хаоса. Но тому Хаоситу, который догадался набрать троллей для своей армии в Vermintide 2 мне на протяжении всей игры хотелось накласть в носоглотку несмотря на всю нурглитскую солидарность. Кто играл- поймёт о чем я. Даже сила Сигмара не всегда помогает.

О, прекрасное слово "stupidity". При всём своём потенциале бойцов-блевунцов тролли слишком часто вынуждены кидать кубик на лидершип. Который они благодаря низкому значению морали традиционно фейлят. Поэтому коробки троллей часто ходят укреплённые погонщиками- боссами, заставляющих тупых огрызков проходить лидак по боссовскому значению. Моим любимым примером этого правила является потерявшийся в лесу на 13-м вархаммере тролль, который будучи хорошим ролевым игроком в течение пары часов чесал себе спину о деревья и нападал на людей, не находя для себя (как для тролля) достаточно причин вернуться обратно в лагерь.

Добавлю небольшой бонус- свежий аосовский вброс, где мэра города, опасающегося нападений Фишменов, учёные имперской академии успокаивают тем, что это по всей видимости просто безобидные водные Трогготы.